Сергей ГОРОДНИКОВ - НАЦИОНАЛИЗМ И ПРОМЫШЛЕННАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

• Название: НАЦИОНАЛИЗМ И ПРОМЫШЛЕННАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
• Автор: Сергей ГОРОДНИКОВ
• Издательство: Национальная газета
• Жанр: Экономика
• Год: 1996

В этой брошюре собраны статьи, связанные с выработкой базовых понятий национализма. Что есть нация? Что есть Национальная революция? Что есть современная цивилизация и почему национализм исторически появился именно с появлением этой цивилизации в Европе?

Вопросы не праздные. Ответы на них определяют эффективность достижения политических целей национализма, определяют стратегию и тактику создания подлинной третьей политической силы в России, той силы, которой и предстоит совершить идеологическую и организационную подготовку Национальной революции.

Да, Национальная революция неизбежна. Проблема лишь в том, достаточным ли будет её интеллектуальное, теоретическое обеспечение, чтобы политически управлять событиями и обстоятельствами, - то есть, чтобы провести её с наименьшими жертвами для нации и с наименьшим риском для государства.

---

Политические режимы и правящие классы в европейских странах были так или иначе наследниками феодальных традиций, так или иначе отражали существенные интересы этих феодальных традиций. С эпохи средневековья христианский феодализм выстраивался на основаниях полного господства интересов земледельческого производства над всеми прочими видами деятельности, земельной собственности над прочими видами собственности. Поэтому сложившиеся на традициях феодализма режимы государственной власти, их правящие классы, народные отношения с началом индустриализации оказывались неспособными отвечать совершенно новой политической действительности, в которой происходило быстрое сокращение относительной численности земледельческого населения и значения сельскохозяйственного производства. Им не удавалось изнутри себя осуществить решительное преобразование, реформацию отживших политических учреждений и традиций для соответствия новым требованиям к общественно-производственным отношениям, к их всеохватной урбанизации и буржуазной социологизации, сопровождавшейся постепенным подчинением земельной собственности интересам городского, буржуазного капитализма. А потому, в целом ряде стран вызревала неспособность феодально-бюрократических верхов управлять по-старому, а городских низов – нежелание больше существовать по-старому, - то есть вызревала революционная ситуация.

Эта революционная ситуация не могла разрешиться иначе, кроме как через буржуазную революцию, завершавшуюся затем той или иной социальной революцией. В России, например, февральская буржуазная революция 1917 года быстро завершилась большевистской социальной революцией, которая была одновременно политической контрреволюцией, совершавшей социалистическую реформацию народных общественных отношений и феодально-бюрократической государственной власти. Тогда как в целом ряде стран Западной и Центральной Европы буржуазные революции завершались национальными революциями, создававшими национальные капиталистические государства.

Экономическое существование одних стран больше зависело от развития промышленного капиталистического производства, других – меньше. А потому в Европе и имело место такое многообразие идеологий и внешних политических форм режимов осуществления Национальных революций. Чем всеохватнее оказывалась индустриализация, тем глубже и существеннее становились социальные и политические противоречия, которые вызывали особо острую необходимость в решительном разрыве с христианско-феодальными пережитками общественного бытия. Для разрешения политических кризисов в странах с наибольшей индустриализацией нужны были наиболее радикальные Национальные революции. Именно поэтому Национальная революция в самой индустриальной державе Европы начала ХХ века, в Германии, оказалась столь великой по задачам, по историческому значению, по тому, каких самобытных деятелей она выдвинула в руководство государством, как перевернула судьбу страны и немцев, и больше того, судьбу остального мира.

Советская же Россия пережила такую тотальную индустриализацию, какой не было и у немцев. Это, во-первых. А во-вторых, в конце ХХ века эпоха индустриального промышленного развития переходит в эпоху постиндустриального промышленного развития. Поэтому для осуществления объективно предстоящей русской Национальной революции понадобится идеология, приемлемая уже не рабочему классу, а занятому на постиндустриальном производстве среднему классу.

II.

Начавшись в крупных государствах, индустриализация вела к устойчивому росту в них абсолютной и относительной численности индустриального пролетариата и рабочего класса. В Германии, самой индустриальной державе Европы начала ХХ-го века, численность этих социальных слоёв во времена Веймарской республики была преобладающей среди всего населения страны.

Немецкий рабочий класс и пролетариат были быстро растущими слоями горожан, отличались высоким политическим самосознанием, имели традиции борьбы за мифы марксистского социализма, согласно которым класс собственников производства должен стать подконтрольным рабочим или устраняем от производства вообще вследствие обобществления собственности. После большевистской социалистической революции в России давно вызревавшие в социал-демократической партии Германии противоречия между пролетариатом и рабочим классом привели к её расколу. Немецкий пролетариат стал объединяться вокруг коммунистической партии Германии, а рабочий класс – вокруг социал-демократов. Немецкий рабочий класс в 20-х годах уже был в основном городским во втором-третьем поколении, он приспособился к мелкобуржуазным городским отношениям и неосознанно тянулся к врастанию в такие отношения. Поэтому настроения ожесточающейся борьбы против режима диктатуры коммерческого интереса в Веймарской Германии, превращаясь в главные политические настроения связанных с промышленным производством слоёв горожан, перетягивали часть представителей рабочего класса из социал-демократической партии в ряды сторонников мелкобуржуазно революционного национал-социализма!

Рабочий национал-социализм развился из мелкобуржуазного анархо-синдикализма, а не из близких малоквалифицированным пролетариям теорий революционного марксизма, как это имело место, например, с немецкой социал-демократией и с русским большевизмом. Как раз этого принципиального положения не поняли и не желали понимать наши отечественные “национал-социалисты”, вроде Баркашова и прочих национал-патриотов, твердолобо и невменяемо воспринимающих немецкий национал-социализм в надуманных образах, приспосабливая к постсоветской России, как некую разновидность большевизма или доморощенного, "национал"-коммунистического социализма. И не поняли они этого именно потому, что в России до сих пор не было собственной интеллектуально-духовной среды, осмысливающей коренные материальные и политические интересы горожан.

С упрямством лишённых творческого воображения и недалёких людей они начисто отказывались и отказываются видеть очевидное. А именно, что первый идеолог и политический практик родственного национал-социализму фашизма, политический лидер первой Национальной революции в ХХ столетии, имевшей место в Италии, Бенито Муссолини подчёркивал своё политическое происхождение от мелкобуржуазного анархо-синдикализма, а не от пролетарского “национализма”, какого в природе нет и быть не может. Суть пролетарского мировоззрения действительно отражена лозунгом: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” Пролетариат потерял связь с земледельческой собственностью своих предков, но не стал городским собственником; ему нечего передать в наследство своим детям, а потому у него нет прочных связей с определённой страной, с определённым общественным мировосприятием, с определённой культурой.

Это очень важно уяснить для понимания причин, почему идеологически и политически субъектный или партийный фактор предстоящей русской Национальной революции только-только ещё вызревает в России, и вызревает как прямое следствие бурно набирающей опыт и политические инстинкты мелкобуржуазной среды русских горожан. Идеи коммунистического социализма близки и понятны, в первую очередь и главным образом, малоквалифицированным, пролетарским слоям индустриальных рабочих. Пролетариат представляет собой первое поколение оказавшихся в городе крестьян, во многом наследует народно-феодальным традициям христианского мировоззрения, и он, в общем-то, плохо воспринимает буржуазные идеи национально-общественной корпоративности и демократического самоуправления. Коммунистический режим в СССР семь десятилетий осуществлял в России диктатуру пролетариата, тоталитарными мерами воспитывал в нескольких поколениях русских пролетарское мировосприятие, чуждое городскому национализму. И рассчитывать, что в России сейчас возможно возродить национал-социализм или фашизм, могут только очень недалёкие, политически малограмотные люди.

Немецкий национал-социализм в жесточайшей внутренней борьбе подчинял идеи рабочего социализма идеям мелкобуржуазного национализма, что нашло блестящее отражение в непримиримом конфликте Гитлера с братьями Штрассерами. Мелкобуржуазные националисты просто использовали идеи социализма для расширения социальной базы поддержки в борьбе с наступавшим в 20-х годах коммунизмом, без чего партия проведения Национальной революции в Германии просто не выжила бы, не пришла бы к власти. Но придя к власти, национал-социалисты начали целенаправленное идеологическое и материальное разложение индустриального пролетариата и рабочего класса, запретив их собственные партии, как коммунистическую, так и социал-демократическую. А чтобы сокращать численность пролетариата, они проводили политику законодательного и практического запрета для немцев заниматься малоквалифицированным трудом, привлекая к такому труду инородцев и военнопленных.