Юрий Леж - Леж Юрий

• Название: Леж Юрий
• Автор: Юрий Леж
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

   А хорошо гульнувшие экспедиторы запомнили шустрого паренька, способного не только ублажить ищущих приключений, навести на относительно безопасный по городским меркам кабак или бордельчик, но и отлично знающего взаимоотношения между хозяевами районов, добытчиками, бригадирами... Расслабившись портвейном, болтал Велька много и охотно, не всегда замечая, на какие темы его направляют нужными вопросиками собутыльники. И вот, за первым, таким, казалось бы, неожиданным последовало второе, третье, четвертое приглашения. Велька постепенно становился штатным гидом частенько меняющихся экспедиторов. И, как и в первый раз, за все свои и велькины удовольствия платили сами иногородние, обыкновенно мужики крепкие на мускулы и голову, все чаще и чаще в последние годы - с откровенной военной выправкой. Они еще и прибавляли мелкому, как бы, за труды сотню-другую монет, при этом, правда, постоянно выпытывая все новые и новые подробности о городской нечисти, о походах добытчиков в особые, потаенные места, о скупках добытого в пустых районах хозяевами складов или кем еще...

   На работе Велька стал появляться все реже и реже, впрочем, старший бухгалтер зла на него не держал, быстренько подыскав пареньку достойную замену, ведь мелкий всегда заранее предупреждал о своих отлучках и не пытался юлить и скрытничать, когда загул с экспедиторами затягивался на лишний день или два. Теперь основной доход Велька имел от удовольствий, получаемых не только иногородними пришлыми, но и им самим. Конечно, про бесплатный сыр и мышеловки для жадных на халяву мышей мелкий слышал с самого детства. Но в своих рассказах о городской подноготной он не видел ничего плохого, об этом же знали едва ли не все в меру внимательные и наблюдательные обитатели города. Вот только у экспедиторов с каждым новым визитом в кабаки и бордельчики появлялись все новые и новые вопросы о маршрутах добытчиков, о сохранности строений на некоторых территориях, о самых известных и опасных ловушках и ночной нечисти, о распределении доставленных продуктов, о распорядке и методах работы городских сил правопорядка... И, пополняя свои сведения об известном, интересуясь пока еще и ему неведомым, Велька продолжал бродить по станции, заглядывая в самые дальние и сокровенные её закутки, посещал вертеп и другие кабаки, где собирались добытчики, выспрашивал, вынюхивал, а главное - запоминал, чтобы потом охотно поделиться с новыми, постепенно становящимися старыми, иногородними дружками.

   Временами он, конечно, задумывался, зачем нужна чужакам такая вот детальная подноготная Города, к чему им сведения о том, кто и с кем поделился привезенной для хлебопекарни мукой, откуда добытчики понатащили вдруг такое количество иридия и осмия, не собирается ли кто в поход за банковскими сокровищами или оружием с заброшенных армейских складов. Но, как ни крутил Велька в голове передаваемую экспедиторам информацию, никак не мог найти в ней конкретного вреда для города или кого-то из хозяев и добытчиков. Не мог он и знать того, что с годами превратился в одного из самых достоверных и постоянных поставщиков сведений о происходящих в черте города событиях. Конечно, и военные, и прочие заинтересованные ведомства в стране имели и других осведомителей, но те все-таки не дотягивались до уровня пусть и не очень образованного, но сохранившего привычную бухгалтерскую аккуратность и дотошность Велизария.

   На выплатах от экспедиторов, на подсказках с их же подачи кое-кому из добытчиков, в каких местах можно с большей для своего кармана пользой пошерудить, Велька приподнялся. Занял неплохую квартирку совсем рядом со станцией, обставил её в основном мебелью из соседних, заброшенных квартир и даже пригласил к себе постоянную подружку, чтобы не тяготиться домашней приборкой и приготовлением еды. С выбором женщины он не заморочивался, лишь бы стирала, готовила и подметала регулярно, не позволяя помещению превращаться в помойку, может быть, поэтому девка ему попалась не из лучших, откровенно вздорная, предпочитающая по любому поводу сначала орать, как резанная, а потом, получив должный мужской отпор, замыкаться в себе, молчать и дуться часами, а то и днями. Единственного в глазах Вельки плюса у нее было не отнять: готовности к постельным утехам в любое время дня и ночи. Правда, для Вельки и этот плюс иной раз выходил минусом, когда он возвращался из своих походов за свеженькой информацией откуда-нибудь с окраин раньше намеченного срока.

   Не один уж десяток раз приходилось ему заставать дома прокуренную спальню, бычки от неизвестных ему марок сигарет, заброшенные в угол пустые бутылки, и пьяненькую, с довольным выражением лица, девку Альку, голышом фланирующую по квартире и что-то веселенькое напевающую себе под нос. Бывало, что заставал не одну и прямо в постели, за что, без церемоний выпроводив предварительно мужика, бил, а потом жестоко пользовал ее прямо тут же, оживляя в памяти всяческие необычные штучки, виденные во время совместных с экспедиторами походов по злачным местам.

   Впрочем, казалось бы, жизнь Вельки была совсем неплоха, если бы не эти, теперь едва ли не еженедельные встречи с экспедиторами, встречи, в последнее время приносящие не только деньги, но странное физическое утомление. В городе случалось не так много интересующих пришлых происшествий, да и что-то в последнее время просьбы экспедиторов порасспрашивать народ о том, о сем стали все больше какие-то неприятно рискованные, касающиеся бывших военных заводов, хранилищ непонятно чего на местах стоянки воинских частей, и еще разных таких мест, куда никто из добытчиков не заходил, да и не хотел ходить даже за большие деньги. Добытчики лучше других в городе понимали, что жизнь за монеты не купишь.

   Теперь приходилось день за днем бегать по пристанционному району, изображая непонятную кипучую деятельность, просиживать вечера напролет в ближних и дальних кабачках, хотя Велька, соображающий, что экспедиторы проверяют его работу через каких-то других, так же купленных людишек, с гораздо большим удовольствием провел бы это время дома, под бочком скандальной и безалаберной, но такой безотказной Альки.

   Впрочем, к ближайшей, ожидавшейся завтра, к вечеру, встрече Велька был готов и морально и физически. Наконец-то, появились хоть какие-то слухи о судьбе Хромого, ушедшего еще с месяц назад в рейд к загадочному зданию у Малой речки. Да еще и про суровую до жестокости, говорят, самолично отрезающую своим врагам головы хозяйку нескольких складов Бражелину удалось кое-что выяснить... вот только дельце с бывшим ракетным заводом в пустом районе Вечного застряло, так и не сдвинувшись с мертвой точки. Но сегодняшний вечер Велька решил посвятить простому домашнему отдыху, без особых возлияний и прочих излишеств, разве что, опрокинуть парочку стаканчиков портвейна перед сном.

   Подходя к своему дому, Велька подивился, как тихо сегодня в его маленьком, пристанционном переулке, да и почему-то во всем квартале; нигде не слышно ломающихся подростковых голосов, не переругиваются соседствующие и вечно чем-то недовольные женщины, не звенит разбитая посуда, да и из квартиры его, если прислушаться с улицы, не доносилось ни звука, будто пьяненькая Алька уже зажалась где-то в уголке, свернувшись калачиком, и уснула. Про возможного любовника Велька не думал, памятуя, что в пользовании Алька была голосистой, охи и вздохи далеко разносились бы по улице, а в моменты, когда ее разбирало от удовольствия, так девка иной раз вообще срывалась на пронзительный визг, слышимый, наверное, и в соседнем квартале.

   Поднявшись по грязноватой, но крепкой, не оплывшей, как в некоторых других домах, лестнице на свой, как он считал, достойный солидных людей второй этаж, Велька сразу же приметил, что дверь в его квартиру приоткрыта. Такого безобразия Алька не позволяла себе уже с месяц, а то и побольше, после того, как перепилась портвешка с двумя мужиками и заснула в процессе их совместных игрищ прямо посреди небольшой, но её же стараниями уютной кухоньки. Их тогда так и застал забегавшийся по складам Велька: голых, с трудом шевелящихся мужиков, тоже портвешком от души не побрезговавших, и Альку, беспокойно, со вздохами, спящую в процессе ленивого, пьяного пользования её с двух сторон. И смех, и грех был, может, как раз из-за смеха-то и не влетело тогда Альке до синего цвета на боках и скулах.

   "Неужто опять в перепое?" - с неожиданной тоской подумал Велька, решивший перед встречей завтрашнего вечернего эшелона от всей души попользовать девку, что б потом, ночью, без всяких проблем и посторонних, мешающих мыслям желаний обдумать то, о чем будет говорить с экспедиторами.

   Как ни тихо было в квартире, а едва войдя в маленькую прихожую, застланную какой-то лохматой шкурой из синтетики, чтоб собирать грязь с обуви, которую никто никогда не снимал дома, Велька скорее почувствовал, чем услышал тихое сопение-всхлипывание Альки. Насторожившись и для безопасности придвинув поближе к животу ножны неплохого охотничьего ножа, выменянного недавно у каких-то охламонов, толкавшихся возле вертепа, за десяток банок тушенки, Велька по-хозяйски резко вошел в комнату. За годы общения с грузчиками, добытчиками, доверенными лицами хозяев складов и районов, примелькавшись и тем, и другим, и третьим, он невольно перестал опасаться случайных встреч с незнакомыми, злыми людьми и чувствовал себя вполне уверенно, зная, что никто не станет нападать на него без причины и даже, что совсем уж редким было в городе, без предупреждения.