Айзек Азимов - Ранний Азимов (Сборник рассказов)

• Название: Ранний Азимов (Сборник рассказов)
• Автор: Айзек Азимов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Гудение перешло в хриплый рев. Человек у консоли лихорадочно вертел рукоятки. Красное свечение, исходящее из кварцевого окошка в центре реактора, приобрело угрожающую яркость.

Затем гудение на секунду смолкло и тут же возобновилось с невероятной силой. Воздушная волна швырнула Орлоффа к стене. Упавший рядом с ним Проссер вскочил на ноги. На лбу у него кровоточил порез.

— Ранены? Нет? Прекрасно. Я ожидал чего-то в этом роде. Нужно было вас предупредить. Пошли вниз. Где Бирнем?

Высокий ганимедец поднялся с пола и отряхнул пыль с одежды.

— Я здесь. Что взорвалось?

— Ничего не взорвалось. Кое-что покоробилось. Пошли, нам теперь нужно вниз. — Он промокнул кровь на лбу носовым платком и повел своих спутников вниз по лестнице.

Человек у консоли снял наушники и встал со стула. Он выглядел выжатым, как лимон, его перепачканное лицо было покрыто потом.

— Эта чертовщина началась при 82,8, босс, и почти застала меня врасплох.

— Ах вот как! — рявкнул Проссер. — Впрочем, в пределах допустимой ошибки, не так ли? Как там реактор? Эй, Стоддард!

Техник, которого окликнул Проссер, отозвался со своего места у реактора:

— Трубка пять сдохла. Понадобится два дня на замену. Проссер довольно кивнул и сказал:

— Все сработало. Прошло в точности как должно было. Проблема разрешена, джентльмены. Все трудности позади. Пошли обратно ко мне в кабинет Есть хочется. А потом — спать.

Проссер не возвращался к интересующей всех теме до тех пор, пока не оказался за столом в своем кабинете и не откусил разом чуть ли не половину бутерброда с паштетом. Проссер обратился к Бирнему.

— Помнишь работу по устойчивости пространства, которую мы делали в июне? Тогда ничего не вышло, но мы продолжали , копать. Финч на прошлой неделе нашел зацепку, а мне удалось понять, в чем дело Все стало на свое место, пошло как по маслу. Никогда не видел ничего подобного.

— Давай рассказывай, — ответил Бирнем спокойно. Он достаточно хорошо знал Проссера, чтобы не выказывать нетерпения.

— Ты же видел, что произошло. Когда поле переходит за 83,42 миллиметра, оно становится неустойчивым. Пространство внутри не выдерживает. Оно выпячивается, и поле взрывается. Бум!

У Бирнема отвисла челюсть, а ручки кресла, в котором сидел Орлофф, заскрипели под стиснувшими их пальцами. Секунду царила тишина, а затем Бирнем слабым голосом спросил:

— Ты хочешь сказать, что создание более сильных полей невозможно?

— Ну почему же. Создать их можно. Но чем они плотнее, тем неустойчивее. Если бы я включил двухсотпятидесяти-миллиметровое поле, оно просуществовало бы одну десятую секунды; Потом бум! Вся станция разлетелась бы на части. И я вместе с ней. Практик-умелец именно это и сделал бы. Ученого предупреждает теория. Нужно работать осторожно — как я. Никакого ущерба.

Орлофф засунул монокль в карман и сказал дрожащим голосом:

— Но если силовое поле — это взаимодействие между атомами, то почему сталь не взрывается — ведь между её атомами связи очень сильны, а пространство при этом не выпячивается. Здесь какое-то противоречие!

Проссер бросил на комиссара недовольный взгляд:

— Никакого противоречия. Критическая величина зависит от количества генераторов поля. Каждый атом стали сам является таким генератором — в каждой унции стали таких генераторов триста миллиардов триллионов. Если бы мы могли использовать такое же количество… На практике наш предел — сто генераторов. Это дает критическую величину всего в 97 или около того.

Проссер вскочил и продолжал говорить с неожиданным воодушевлением.

— Нет, проблемы больше не существует. Абсолютно невозможно создать силовое поле, которое могло бы противостоять давлению в одну атмосферу больше сотой доли секунды. О давлении атмосферы Юпитера и думать нечего. Так говорят холодные цифры, а эксперимент подтверждает это. Пространство не выдержит!

Пусть юпитериане стараются хоть до посинения. Им не удастся покинуть планету! Это окончательно! Навсегда! Навсегда!

Орлофф спросил:

— Господин секретарь, могу я послать отсюда сообщение? Я хочу передать на Землю, что возвращаюсь со следующим кораблем и что юпитерианской проблемы больше не существует — отныне и навсегда.

Бирнем молчал, но облегчение, отразившееся на его лице, когда он пожимал руку комиссару, сделало его почти красивым.

А доктор Проссер повторял, по-птичьи кивая головой:

— Это окончательно! Навсегда!

Хэл Таттл посмотрел на капитана Эверетта, командира космолета "Прозрачный", новейшего пополнения флота компании "Комета", когда тот вошел в обсервационную рубку на носу.

Капитан сказал:

— Только что получено сообщение из штаб-квартиры в Таксоне. Мы должны забрать комиссара по делам колоний Орлоффа из Юпитерополиса на Ганимеде и доставить его на "Землю.

— Хорошо. Других кораблей поблизости нет?

— Нет. Ведь мы вдалеке от обычных маршрутов. О нас впервые узнают в Солнечной системе, когда "Прозрачный" сядет на Ганимеде. Это будет сенсация — величайшая сенсация со времен первой высадки на Луне. — Голос капитана неожиданно приобрел заботливую интонацию. — Что-нибудь не так, Хэл? Ведь это твой триумф!

Хэл Таттл смотрел в темноту космоса.

— Да, наверное. Десять лет работы, Сэм. Я лишился глаза и руки при том первом взрыве, но не жалею об этом. Теперь просто наступила реакция. Проблема разрешена, работе всей моей жизни пришел конец.

— Конец пришел и кораблям с металлическими корпусами. Таттл улыбнулся:

— Да. В это трудно поверить, не правда ли? — Он вытянул руку. — Ты видишь звезды? Часть времени между ними и нами ничего нет. Странное чувство. — В его голосе зазвучала грусть. — Девять лет у меня ничего не получалось. Я ведь не теоретик, я никогда на самом деле не знал, к чему в конце концов приду, — я просто пробовал все, до чего мог додуматься. Однажды я перестарался, и поле взорвалось. Я заплатил за ошибку глазом и рукой и начал сначала.

Капитан Эверетт ударил кулаком по корпусу корабля — корпусу, сквозь который беспрепятственно сияли звезды. Раздался глухой звук-рука встретила неподдающуюся поверхность, — но невидимая стена погасила удар.

Таттл кивнул:

— Она достаточно солидна — хотя возникает и исчезает восемьсот тысяч раз в секунду. Идею мне подала стробоскопическая лампа. Ну, ты знаешь — они включаются и выключаются с такой частотой, что возникает иллюзия непрерывного свечения.

Так же и с корпусом. Поле каждый раз включается не столь надолго, чтобы вызвать выпячивание пространства, и выключается тоже не на столько времени, чтобы оказалась возможной утечка воздуха. В результате корпус оказывается крепче стального.

Он помолчал и медленно добавил:

— И кто знает, какие горизонты тут откроются. Можно ведь усилить эффект. Поле может включаться и выключаться миллионы раз в секунду — а то и миллиарды. Можно создать экран, который защитит от атомного взрыва… Работа всей моей жизни!

Капитан Эверетт похлопал Таттла по плечу:

— Брось, старина. Подумай лучше о посадке на Ганимеде. Черт возьми! Ну и сенсация же будет! Ты только представь себе лицо Орлоффа, когда он узнает, что станет первым в истории пассажиром, путешествующим на корабле с силовым полем в качестве корпуса. Как ты думаешь, что он почувствует?

— Хэл Таттл пожал плечами:

— Ну, наверное, ему это будет приятно.

Законный обряд[6]

Legal Rites (1950)
Перевод Н. Берденников

I

Звезды сверкали на небе, хотя солнце совсем недавно скрылось за горизонтом и небо на западе, за Сьерра-Невада, было золотистым, с кровавыми прожилками.

— Эй! — громко крикнул Рассел Харли. — Вернись!

Но одноцилиндровый двигатель старого «форда» шумел слишком громко, и водитель его не услышал. Харли выругался, провожая взглядом петлявшую на полуспущенных шинах по изрытой глубокими колеями песчаной дороге машину. Красные задние фонари говорили ему «нет». Нет, сегодня ты никуда не уедешь, нет, ты останешься здесь и все выяснишь.

Харли, недовольно заворчав, поднялся по ступеням на крыльцо старого деревянного дома. Впрочем, дом был построен добротно. Ступени, хотя им стукнуло уже полвека, не скрипели под ногами, на них не было видно трещин.

Харли поднял сумки, потертые и сшитые из искусственной кожи, которые он бросил на пол, когда вдруг решил передумать, и занес в дом. Положив их на закрытый чехлом диван, он огляделся.

Стояла удушающая жара, дом пропитался запахом пустыни. Харли чихнул.

— Вода, — произнес он вслух. — Мне нужна вода.

Он обыскал все комнаты на первом этаже, потом остановился и хлопнул себя по лбу. Конечно, в этой дыре в восьми милях от цивилизации, не могло быть водопровода. Он мог надеяться только на то, что рядом найдется колодец.