Бен Элтон - Слепая вера

• Название: Слепая вера
• Автор: Бен Элтон
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-389-00584-6

Каждый человек ежесекундно окружен ведущими прямую трансляцию веб-камерами, фиксирует каждый шаг в персональном блоге и выкладывает отчет о любом событии своей жизни (включая потерю невинности) в YouTube. Теория Дарвина объявлена тягчайшей ересью, вызвавшей гнев Божий, светское правительство – лишь исполнитель воли вездесущих жрецов всемогущего Храма… Что это? Новые Темные века? Ничего подобного! Царит настоящий культ тела (подогнанного пластической хирургией под единый стандарт), а средства коммуникации достигли невиданного расцвета. Но мало кто осмеливается отстаивать свое право на частную жизнь – и готов побороться за право своего ребенка выжить.

---

25

Наступило утро очередного физиприса. Как обычно, Траффорд явился на работу, поглощенный мыслями о Сандре Ди, но, выйдя из лифта, обнаружил, что сегодня ею интересуется не только он. Перед столом Сандры Ди стояла Принцесса Любомила. Тлеющая антипатия, которую офисная тиранка испытывала к непокорной девушке, в любой момент могла вспыхнуть ярким пламенем, и теперь было похоже, что Принцесса Любомила наконец нашла повод для лобовой атаки.

– Сандра Ди, – сказала Принцесса Любомила, приблизившись к намеченной жертве чуть ли не вплотную. – Я вижу, ты перестала платить взносы за общественные торты и пончики.

– Да, перестала, – откликнулась Сандра Ди, не отрывая глаз от компьютера.

– Эй! – рявкнула Принцесса Любомила. – Я с тобой разговариваю!

– Слышу. Я тебе ответила. Но мне надо работать. Нам платят за обработку информации, а не за болтовню о пончиках.

– Ты что, меня не уважаешь?

– Я просто пытаюсь выполнять свою работу.

Траффорд обвел комнату взглядом. Как всегда, его коллеги разделились на два лагеря: тех, кто навострил уши, предвкушая скандал, и тех, кто стушевался, изо всех сил стараясь казаться незаметным, внутренне возмущаясь происходящим, но радуясь, что негодование Принцессы Любомилы на сей раз вызвано не им.

– И почему же ты отказываешься платить за торты и пончики?

– Потому что я не ем ни тортов, ни пончиков. Я и раньше их не ела, но довольно долго отдавала свои деньги из вежливости. Я оплатила множество съеденных тобой тортов и пончиков, но теперь наконец решила больше этого не делать.

– Ты не хочешь питаться вместе с товарищами? Не хочешь быть членом коллектива?

– Я не считаю, что быть членом коллектива значит платить за лакомства, которые нравятся тебе и твоим приятелям, Принцесса Любомила.

Траффорд был поражен. Раньше никто никогда не оспаривал права Принцессы Любомилы командовать у них в офисе. Творилось нечто беспрецедентное, и от неожиданности у первой крикуньи отдела просто отнялся язык. Она явно не знала, что сказать. Наступила недолгая пауза, во время которой Сандра Ди продолжала печатать на компьютере. Затем Принцесса Любомила оправилась от потрясения.

– Думаешь, ты лучше меня? – гаркнула она.

– Нет, не думаю.

– Нет, думаешь. По-твоему, ты лучше меня.

– Если честно, я вообще о тебе не думаю.

– Ты что, расистка?

Траффорд удивился. Это было очень тяжелое обвинение, сразу переводящее разговор на совершенно другой уровень.

– Конечно, нет.

– Потому что, как тебе известно, я человек смешанной крови.

– Это не имеет абсолютно никакого значения, поскольку тема нашей дискуссии – не твоя расовая принадлежность, а организованный тобой сбор денег на покупку тортов и пончиков, за которые я не желаю платить.

– Так значит, моя расовая принадлежность не имеет значения?

– Да, в данном случае.

– Но ведь именно данный случай мы и обсуждаем! – торжествующе воскликнула Принцесса Любомила, точно это был решающий аргумент.

Траффорд знал, что взывать к здравому смыслу в разговоре с Принцессой Любомилой – занятие безнадежное. Скандал начал жить своей жизнью, и теперь Принцесса Любомила будет намеренно переиначивать все слова Сандры Ди на нужный ей лад.

– Стало быть, тебе не нравится, что во мне четверть ирландской крови, четверть хорватской, немного корнуолльской и одна шестнадцатая афро-карибско-британской? – продолжала Принцесса Любомила. – А я горжусь тем, что я такая, какая есть!

– Честно говоря, мне наплевать, какая ты есть.

Услышав этот ответ, все прихвостни Принцессы Любомилы ахнули от изумления. Если кто-либо сообщал вам, какой национальности были его предки, вы попросту не имели права отреагировать на это иначе, нежели разразившись потоком восторженных восклицаний и как можно громче объявив, что вы без ума от всех перечисленных наций и народностей. Сандра Ди была обязана уверить Принцессу Любомилу в том, что она обожает и ирландцев, и хорватов, и уроженцев Корнуолла, и британцев афро-карибского происхождения. Ее безразличие к смешанной крови Принцессы Любомилы, которой последняя так гордилась, было поистине шокирующим.

– Это самый настоящий РАСИЗМ! – взвизгнула Принцесса Любомила. – Я не верю своим ушам! Я просто НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ в то, что услышала!

– Что ты услышала?

– Ты сказала, что тебе наплевать на ирландцев и хорватов, на жителей Корнуолла и британцев афро-карибского происхождения! Да-да! Прямо так и сказала! Тебе необходимо обратиться к консультанту, тебя надо срочно перевоспитать! Ты должна расти над собой, женщина, потому что у тебя явно не все в порядке.

– Я сказала, что мне наплевать на тебя.

– Да, но в моих жилах течет их кровь, а если тебе на кого-то наплевать, значит, ты его не уважаешь, а это значит проявлять неуважение, а если кого-то не уважают из-за его расовой принадлежности, это называется расизм, и я обязательно напишу об этом в своем блоге! Я пожалуюсь в трибунал!

Это была крайне серьезная угроза. Формально трибуналы по месту работы выполняли роль медико-консультативных советов, куда обращались сотрудники, если поведение кого-либо из коллег заставляло их чувствовать себя дискомфортно. В действительности же это были марионеточные суды, послушно помогающие офисным заправилам продвигаться по службе и сводить счеты с непокорными. Чтобы погубить непокорного, агенту Храма достаточно было заклеймить его как носителя социально чуждых идей. Любой человек в любой момент мог получить повестку с требованием предстать перед одним из таких трибуналов – людей обвиняли то в расизме, то в сексизме, хотя сами они обычно даже не знали, какой именно проступок навлек на них эту кару. Опровергнуть выдвинутые обвинения было невозможно, поскольку с течением лет понятия вроде расизма и сексизма стали толковаться так широко, что сделались почти бессмысленными. Фактически же расовая дискриминация и сексуальные домогательства существовали параллельно с деятельностью трибуналов и независимо от нее, причем в первую очередь благодаря тем самым людям, которые объявляли себя их жертвами.

Траффорд решил, что должен вмешаться. Если Принцесса Любомила и впрямь подаст жалобу в трибунал, у Сандры Ди будут крупные неприятности. Найдется сколько угодно свидетелей, которые подтвердят, что слышали от Сандры Ди расистский выпад, и если ей повезет, ее всего лишь отправят на курсы перевоспитания. А нынешнюю работу она наверняка потеряет.

– Принцесса Любомила, – сказал Траффорд, поднимаясь на ноги, – ты знаешь, как глубоко я тебя уважаю, а то, что ты гордишься своими предками, достойно всяческого восхищения. Как сильная женщина с ирландскими, хорватскими, корнуолльскими и афро-карибско-британскими корнями, ты невыразимо прекрасна. Однако я беру на себя смелость утверждать, что в словах Сандры Ди нет ничего расистского, а у тебя определенно не все в порядке, так что давай-ка бери себя в руки и расти над собой.

Полная ярости, Принцесса Любомила развернулась на сто восемьдесят градусов. Она уже открыла было рот, но словоизвержение не состоялось. Всего несколько недель тому назад она стерла бы Траффорда в порошок. Тогда ее авторитет в офисе был непререкаем, и никто не смел сказать ей, что у нее не все в порядке и что она должна расти над собой. Тогда она обрушила бы на Траффорда такой поток злобных обвинений, что он превратился бы в настоящего изгоя – возможно, его даже затащили бы в какой-нибудь темный чулан и отметелили там хорошенько. Но теперь все изменилось. Траффорд уже не был бельмом на глазу у порядочных людей, жалким ничтожеством и придурком, которого можно было шпынять сколько душе угодно. Теперь он стал избранником Храма. Его исповедник провозгласил с кафедры, что он отмечен Богом-и-Любовью в каких-то особых целях. Его дочь была единственным ребенком в районе, пережившим священный мор. Если Принцесса Любомила проявит к нему неуважение, это будет означать, что она не уважает волю Храма и даже волю самого Господа – и тогда вся ее власть испарится в мгновение ока. Тогда она сама обратится в жертву, нагую и беззащитную перед всеми теми, кто прежде ее боялся. А таких наберется много!

– А, ну… ну да, – сказала Принцесса Любомила. – Если ничего расистского не было, тогда все отлично, правда? Я хотела только выяснить насчет взносов.

– Это ведь добровольные взносы, так? – спросил Траффорд.

– Конечно, добровольные. Нет же такого закона, чтоб их собирать!

– Значит, если кто хочет, тот может платить их и есть торты с пончиками, которые ты покупаешь, а кто не хочет, тот может и не платить?

– Ну да.

– Тогда и я, наверное, не буду их платить, – сказал Траффорд. – Если, конечно, ты не возражаешь.

– Пожалуйста, – ответила Принцесса Любомила. Захватив с собой банку, в которую сотрудники складывали деньги, она вернулась к общему столу и с демонстративным равнодушием съела пончик. Больше никто не воспользовался шансом отказаться от уплаты взносов: если баланс сил в офисе и изменился, то лишь для Траффорда. У большинства его коллег по-прежнему не хватало духу перечить Принцессе Любомиле даже в мелочах.