Валерио Массимо Манфреди - Пропавшее войско

• Название: Пропавшее войско
• Автор: Валерио Массимо Манфреди
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-061635-0, 978-5-403-02171-5, 978-5-17-060588-0, 978-5-403-02170-8

«Анабасис» Ксенофонта. Самые известные военные мемуары Древней Греции — или первый приключенческий роман мировой литературы?

Загадочная история десятитысячной армии греческих наемников, служивших персидскому царю, их неудачного похода в Месопотамию и кровавого, неистового прорыва к Черному морю до сих пор будоражит умы исследователей, писателей и кинорежиссеров.

Знаменитый автор историко-приключенческих романов Валерио Массимо Манфреди предлагает читателям свою версию этих событий.

Историю увлекательных приключений, великого мужества — и чудовищного предательства.

Историю прекрасных смелых женщин — и не знавших страха мужчин.

Историю людей, которые, не дрогнув, смотрели в лицо смерти — ибо знали: утрата чести для воина много страшнее гибели в бою.

---

— Отличный план, — одобрил Софос, спешиваясь и поднимаясь на колесницу рядом с Ксеном. — У кого-нибудь есть вопросы или возражения?

Ответом на его внезапное появление стал неясный гул. До сих пор Софос держался в стороне, не высказывал своего мнения, с ним редко советовались. Никто даже не знал, сражался ли он в битве при Кунаксе, однако мне было известно, что нет. В определенные моменты нашего похода этот человек будто и вовсе исчезал. Но теперь стало ясно, что настал его черед.

Я также размышляла над тем, какова могла быть его роль во всем происходящем. Вероятно, ему надлежало наблюдать за событиями, чтобы докладывать о них, но, кроме того, он являлся запасным игроком, которому в случае необходимости хватит ума, храбрости и хитрости, чтобы принять правильное решение. Видно было, что в жизни он занимался лишь одним — сражался. А теперь стоял на колеснице рядом с Ксеном, в доспехах, в черном плаще. Несомненный знак — все поняли, что происходит, и никто больше не претендовал на позицию главнокомандующего.

Вперед выступил один из наших переводчиков-персов:

— Я слышал, что в той стороне тоже не спастись. Края там непроходимые, климат очень суров, между собой чередуются высокие горные вершины, обрывистые пропасти, реки с водоворотами, бесконечные ледники. В тех пустынных краях живут дикие племена, очень дорожащие своей землей, неукротимые. Рассказывают, будто несколько лет назад туда отправилась армия Великого царя, насчитывавшая сто тысяч человек. Ни один не вернулся.

После слов переводчика шум смолк, и в лагере снова началось смятение.

— Я и не обещал, что это будет увлекательная прогулка, — ответил Ксен. — Я сказал, что у нас нет выбора. Но если у кого-то есть идеи получше, пускай выступит вперед и изложит их.

Наступила полная тишина, только вой шакалов и пение ночных птиц были в ней отчетливо слышны.

Заговорил Софос.

— Люди! — произнес он громовым голосом. — Вы хорошо слышали: у нас нет выбора, — следовательно, пойдем на север. Мы выдержим предстоящие нам испытания: поднимемся на горы, следуя вдоль русел рек, наши быстрые отряды займут перевалы и будут удерживать до тех пор, пока последний из воинов не минует их. Мы никого не оставим, ни больных, ни раненых. Мы никого не бросим! По дороге раздобудем все необходимое: одеяла и плащи, чтобы укрываться от холода, и пищу. Если на нас нападут, ответим, и тот, кто это сделает, раскается. Армия Великого царя, превосходящая нас числом в тридцать раз, не победила, так не остановят нас и дикие горные племена. Я Хирисоф-спартанец, и прошу вас довериться мне и избрать меня командующим вместо Клеарха. Вы можете рассчитывать на меня днем и ночью, в холод и в жару, здоровые и больные. Я рискну чем угодно, пойду навстречу любой опасности и угрозе; всеми богами Олимпа и Аида клянусь: я отведу вас домой!

При других обстоятельствах после таких слов поднялся бы шум, раздались бы ликующие крики, но тогда слишком велика была неизвестность и неуверенность, слишком сильны сомнения. Воины понимали, сколько трудностей и какого рода ожидает их, знали, что многие из них падут и Кера уже простерла черную сень над теми, кого утащит за собой в Анд. В одобрение речи раздались лишь отдельные голоса. Софос заговорил снова:

— Знаю, что вы чувствуете, но обещаю вам — я сдержу клятвы. А теперь голосуйте! Кто согласен со мной, пусть сделает шаг вперед и дотронется до моего копья. Если большинство не поддержит меня — не страшно: я подчинюсь тому, кого выберете вы. Но прежде чем часовые сменятся в третий раз, у этой армии должен быть командир или мы все погибнем через несколько дней.

Я подумала о том, что испытывают сейчас Клеарх и Агий, Проксен и Сократ, и особенно — Менон. Он так достоверно рассказывал о жестоких пытках, принятых у персов, а теперь ему пришлось испытать их на себе. Мне было больно за него, я чувствовала, как ком подступает к горлу, а в сердце образовалась пустота. Какого цвета теперь его безупречно белый плащ? И что осталось от его тела, подобного статуе?

Ксен первым дотронулся до копья Софоса. Вслед за ним это сделали Агасий-стимфалиец, Глус и Неон (тот какое-то время пристально смотрел ему в глаза), а потом другие полководцы и воины, один за другим, стройными рядами.

А я не могла стоять неподвижно, наблюдая за длинной вереницей людей, избирающих себе новых командиров. Я хотела знать, что стало с теми, другими, которых мы потеряли. Хотела выяснить это и для Мелиссы, пребывавшей в неизвестности.

Не знаю, как нашла в себе мужество, но мне удалось уйти далеко от лагеря и добраться до берега Тигра. Разделась, повязала одежду вокруг талии, зашла в воду и отдалась воле течения. В небе стояла почти полная луна, и река сверкала тысячами отблесков, вода оказалась теплой. Вскоре я оказалась у шатра персов. Это была большая палатка, похожая на те, что ставят кочевники в пустыне: в качестве опоры — шесты, ткань поддерживали длинные веревки. Вокруг на большом расстоянии больше не нашлось таких: вероятно, именно там устроили ловушку; внутри по-прежнему кто-то находился, так как шатер был освещен, а часовые зажгли огонь на южной стороне.

Я выбралась на берег и легла, чтобы меня не обнаружили. На некотором отдалении вокруг шатра широким кругом стояли плотные отряды персидских всадников. Я вскоре поняла, как пленили наших. На берегу повсюду, насколько хватало взгляда, виднелись следы ног, полосы грязи протянулись до самого шатра. Рядом с собой разглядела множество трубочек, вырезанных из тростника, длиной в локоть. Я взяла одну и подула в нее: она была полой.

Так вот где устроили засаду: в реке! Нападавшие спрятались под водой, среди болотной растительности, и дышали через тростниковые трубочки, а потом неожиданно выбрались на берег — после того как наши зашли в шатер, — и уничтожили охрану греков, вероятно, расстреляв из луков с большого расстояния. Возможно, это были те же самые люди, что теперь сторожили местность вокруг шатра. Я осталась на месте, вжавшись в ил, и ждала до тех пор, пока луна не начала клониться к горизонту.

И тогда они вышли из шатра!

Закованных в цепи греков куда-то вели, первый был привязан к коню персидского военачальника. Разглядеть все хорошенько я не сумела, а подползти поближе не могла, боясь, что меня обнаружат. И только когда все пленники пропали из виду, я, оглядевшись по сторонам, скользнула к покинутому всеми шатру и увидела тела наших воинов, зарубленных персами: шакалы заканчивали начатое людьми. Вскоре от юношей, всего несколько дней назад полных жизни и мужества, останутся лишь кости.

Заглянула внутрь шатра и ничего не смогла рассмотреть: лампы унесли, во мраке очертания предметов были нечеткими. Я торопливо отправилась обратно, добралась до берега и вернулась в лагерь еще до рассвета.

Софоса избрали главнокомандующим подавляющим большинством голосов, прочих полководцев, попавших в засаду, заменили новыми: их места заняли Агасий-стимфалиец, Тимасий-дарданец, Ксантикл-ахеец, а также Ксен. Когда все закончилось, как раз начинала заниматься заря.

Никто не спал, никто не ел. У парней осталось только одно отчаянное желание — выжить.

14

Мелисса утерла слезы и постаралась сдержать плач.

— Ты уверена, что видела его? — спросила она.

— Уверена, что это были они. Я насчитала пятерых, в наших воинских туниках; ко всему прочему узнала их по походке. А кто еще это мог быть?

— Но ты ничего не слышала? Ни одного слова, ни одного звука?

— Они находились слишком далеко, а подойти поближе я не посмела. Лежала, зарывшись в прибрежный ил, чтобы меня не заметили. Все видела собственными глазами и знаю теперь, что ужас еще долго будет мучить меня в ночных кошмарах.

— Ты заметила следы пыток?

— Сказала же: там было темно, в шатре царил мрак.

— Если б ты меня предупредила, я отправилась бы с тобой.

— Хорошо, что этого не произошло. Возможно, ты не сдержалась бы, и мы обе попались.

— Ответь мне искренне, как ты думаешь: существует ли какая-либо вероятность того, что хоть кто-то спасся?

— Мои мысли слишком мало значат: судьба ввергла нас в цепь событий, гораздо более важных, чем мы сами, и мы теперь как маленькие щепки в потоке воды. Но если тебе все же интересно мое мнение, слушай: я считаю, вероятность того, что кто-то выжил, крайне мала, но если это кому и удалось, то Менону.

Лицо Мелиссы озарилось, и я почти раскаялась в том, что возродила в ней надежду.

— Ты действительно так думаешь? — спросила она.

— Да, но, боюсь, это мало что меняет: положение безнадежно. И все же Менон — самый опытный и осмотрительный, самый умный, всегда хладнокровный. Он погибнет, только если его убьют сразу и не оставят ему времени на размышления, или когда все пути к спасению будут отрезаны. Но пока остается хотя бы одна-единственная возможность, фессалиец ее найдет. Не тревожься раньше времени и постарайся выжить сама, потому что отныне и впредь это будет нелегко, особенно для тебя.