Александр Белаш - Роботы-мстители

• Название: Роботы-мстители
• Автор: Александр Белаш
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05335-2

Создавая их по своему образу и подобию, люди хотели научить киборгов любить, сострадать, думать и нести ответственность за принятые решения. Но, глядя на своих создателей, роботы научились лгать и ненавидеть, воровать и прятаться, не задумываясь уничтожать себе подобных ради достижения собственной цели. Перед человечеством встал выбор: или признать существование рядом с собой расы новых разумных существ, имеющих право на жизнь, или полностью отказаться от роботехники. Неготовые к этому, люди, как всегда, нашли жестокий компромисс – они развязали войну, в которой роботы начали уничтожать роботов. Однако первые же ее события доказали, что, несмотря на все запреты, наложенные на кибермозг Законами роботехники, человечеству вряд ли удастся остаться в стороне.

---

Вот почему Карл Машталер тер ладонями виски, пытаясь хоть как-то взбодриться. Без очков контуры сидящих расплылись; он видел лишь неясные очертания фигур, белые пятна рубашек, а над ними такие же белые пятна лиц без глаз и ртов, словно белесые шары. На темном столе светлели прямоугольники бумаг. Все было выпито и съедено, стаканы пусты. В зале витал терпкий запах мэйджа, даже кондиционеры не помогали. Все давно уже освободились от лишней одежды и растеклись, обмякли в креслах; кое-кто спал, неудобно запрокинувшись.

Машталеру на миг показалось, что он перенесся на сорок лет назад, в студенческие годы, когда они просиживали за вином и картами ночи напролет, когда к утру все засыпали где ни попадя в самых разных позах, вповалку и в обнимку, и только самые стойкие продолжали резаться в покер, раздирая слипающиеся глаза и допивая из всех стаканов подряд. «Вот так, – отрешенно подумал Машталер, – увидел как-то раз Будда эти тела, скованные пьяным сном, и ушел в аскезу, искать путь в Вечность. Суета сует – все суета!..»

Он надел очки, и мир обрел привычную четкость. В кресле справа спал директор по фундаментальным исследованиям, свесив голову на грудь и выпятив губы. Слева подпирала голову рукой директор по рекламе; блузку она расстегнула, чтобы свободней дышалось, и на плече показался край ослепительно-белой лямки бюстгальтера. Прямо – двое ответственных за принятие решений, директор производства и финансист, сосредоточенно играли в «удавленника», избрав исходным словом «киборгофобия». Игра шла не на деньги, а на интерес – кто кого будет кормить обедом в ресторане, где даже стакан воды стоит не меньше пятидесяти бассов, потому что та вода привозится с Форрэйса.

Большое окно, разбитое на квадраты, медленно серело, обозначая начало рассвета, но Машталер знал, что это ложь и обман – нет тут никакого окна, они сидят в закрытом контуре, где даже стены послойно просвечены компьютерным томографом на предмет следов промышленного шпионажа. И не окно это вовсе, а голограмма, в точности повторяющая рассвет, записанный неизвестно где, но синхронизированный по времени с настоящим. Они все же люди, а не пауки; им нужно видеть солнечный свет, а то начнут сбиваться биологические часы, от сотворения мира встроенные в мозг.

– …Главными нашими конкурентами в сложившихся условиях, – убаюкивающе вещал откуда-то сбоку директор по маркетингу, – будут не люди, которыми на первое время владельцы андроидов попытаются заменить кибер-рабочих. Андроиды используются на однообразных, утомительных, но требующих точной дифференцировки работах с большим социальным контактом – автопилоты, продавцы, кассиры-операторы. Их можно заменить людьми – но, во-первых, столько обученного персонала сразу не найдут; во-вторых, люди потребуют зарплаты, гарантий, профсоюзов, страховок и еще массу чего, и от них быстро откажутся. Главными нашими конкурентами будут игрушки. Да-да, игрушки на хай-тэке…

Производственник долго думал над очередным словом и, наконец, сдался; выиграл финансист, более молодой и хитрый. Он с довольной улыбкой спрятал бумажку в карман; они переглянулись – ответственные понимали друг друга с полувзгляда, – выпрямились, и производственник начал тяжелым голосом:

– Итак, господа, прошу внимания. С чего все началось? С киборгофобии. Ее надо гасить. Отдел рекламы – смоделируйте что-нибудь мягкое, общедоступное, на лозунге: «Киборг – лучший друг человека». Задействуйте детей, тяжелобольных, старух…

– Не поможет, – устало ответил Машталер. – Киборгофобия – это внутренний безотчетный страх, особое состояние души.

– Согласен, – кивнул ответственный, – кучка киборгофобов всегда есть, но сейчас в Городе идет настоящая истерия. Следует подавить ее любыми средствами. Кто поднял эту волну?

– Доран. Он придумал «войну кукол», а теперь раскручивает боевые сцены с Банш и проектом «Антикибер». Само название проекта звучит как антиреклама…

– Заткните рот Дорану.

– Не получится. У него очень высокий уровень и превосходный рейтинг.

– Мне плевать на ЕГО рейтинг. Если мы не справимся с ним, скоро у НАС не будет никакого. Как мы можем его остановить?

– Подать в суд на владельца канала V, Дэниса Гудвина, – откликнулся адвокат, – о возмещении ущерба, причиненного нам из-за некомпетентности и необоснованной предвзятости главного ведущего. Суд поддержит нас – у нас масса рабочих, и, если мы рухнем, у правительства появится еще одна головная боль. Им лучше через суд разорить канал V, чем потом давать нам дотации и налоговые скидки.

– Денег на суд у нас хватит?

– Лучше сейчас, – ответил цинично финансист, – когда есть запас, чем потом, когда его не будет. Мы крупнее – выиграем.

– Готовьте меморандум. Далее, мозг андроидов Crohn и Proton имеет стандартные порты. Подготовьте программы «Младенец», «Друг по играм» и тому подобное в кукол для детей до восьми-десяти лет, попроще и подешевле. Мы должны месяца за два-три предложить их производителям игрушек. К этому времени чтобы о киборгофобии и слуху не было. Кроме мозга, предложить обновленный дизайн и покрытие. Так мы вклинимся на рынок игрушек и сможем компенсировать потери от снижения продаж андроидов. «Роботех» поставить на круглосуточный режим, выполнять все требования клиентов; обслуживание должно быть идеальным.

Финансист подхватил распоряжения, как эстафетную палочку:

– Для реконструкции потребуется дополнительный капитал. Рекомендую изъять его из внутренних резервов, чтобы не брать кредиты. Заморозим фундаментальные разработки.

Директор по науке тотчас же проснулся и попробовал открыть рот, но ему даже сказать ничего не дали:

– Перебьетесь месяцев шесть-восемь; фундаментальные затраты все равно окупаются только через тридцать лет. Сейчас важнее удержаться на плаву, а не то, что перспективная модель отложится на год. Наша ближайшая задача номер один – выиграть тендер в Северной Тьянгале. Тут мы стесняться не имеем права, тем более что противостоят нам аларки в лице Ата-Гота. Жмите на всех – правительственных чиновников, лоббистов, дипломатов. Тендер – наш реальный прорыв на галактический рынок и наша стабильность в будущем.

– Это все?

– Нет, – снова подал голос Машталер, – еще остается «Антикибер» с Хиллари Хармоном во главе.

– Он представляет из себя что-нибудь серьезное? Я читал его досье. Вечно второй, сменивший три профессии. Неудачник, по-моему. Бывают такие, в юности подают большие надежды, но потом быстро ломаются и выпадают из обоймы.

– Не скажите, – Машталеру было о чем тревожиться. – Так или иначе, но именно он сосредоточил у себя данные по измененным киборгам Банш. Мы занимаемся рядовыми сбоями и поломками мозга – и о них мы знаем все. А он изучает сознательно измененный мозг, преступно изуродованный кибер-хакерами. У нас этих данных нет, потому что именно Хармон ловит этих кукол, исследует их мозг, а свои итоги засекречивает, пользуясь тем, что проект военный. Он создал монополию на владение этой информацией, и его монополия нам опасна. Нельзя допустить, чтобы кто-то знал о нашем продукте больше нас самих.

– У него неприятности. Кажется, будут слушания в парламенте. Задействуйте наше лобби – и утопите проект.

Адвокат согласно кивнул.

– А как быть с Хармоном?

Машталер снова помассировал веки, сдвинув очки вверх:

– Самый лучший способ уничтожить конкурента, если это отдельно взятая особь, – купить его!

* * *

«У меня такое чувство, что мы больше не принадлежим самим себе, – откровенно рассказывала Чара дневнику. – Выбор – жить, покорившись, или умереть, сражаясь, – не оставляет третьего пути; или – или. Всякое притворство не вечно; не вечно Фанк мог управлять театром; не вечно мы могли жить, имитируя людей. Игры Косички в любовь с Гребешком, внимание Звона к Лильен – как мать и женщина я это понимаю – ведут лишь к разочарованиям, но отношения Лильен и Фосфора, чувство Гильзы к Фосфору – уже нечто подлинное, наша маленькая победа над искусственностью тел. Может, я бы испытала любовь к Фанку, не будь мы оба так заняты – он театром, я семьей – и не будь он так болезненно привязан к людям. Эти частицы живого тепла, эти случайно и нечаянно сплетающиеся союзы, не предусмотренные нашими „отцами“, – наше самое дорогое, то, от чего мы не отступим, не откажемся».

Под утро поезда заходили чаще, сквот стал вибрировать, и Звон, мыча, вырвался из лабиринта нескончаемого и, казалось, безвыходного сна.

– Больница снилась, мне врачи череп долбили, – доложил он хрипло, горячо и бессвязно добавив спросонок: – Мать, Федерация ведь в пропасть катится! Нас ихэны завоюют, запросто. А где Лильен?

– Пошла с Косичкой за покупками.

– Какими покупками?! Тут есть где покупать? Мать, это ж Поганище! Говорил я – «Не надо сюда ехать». А ты – «Едем, едем; Фосфор знает!» Что он знает? Тут не найдут, да! В скотомогильнике живых не ищут. А машину где возьмем? Фургон-то тю-тю! Здесь велосипед взять напрокат – весь разоришься. А Фосфор где?