Лебедева Н.С. - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

• Название: Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)
• Автор: Лебедева Н.С.
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: ISBN 5-7260-0923-1

---

Я перехожу к оперативному штабу Розенберга. Не менее трех обвинителей выступали на данном процессе с обвинением Розенберга в систематическом разграблении предметов искусства и науки на Западе и Востоке (Стори — 18 декабря 1945 г., Жертоффер — 6 февраля 1946 г., Смирнов — 15 февраля 1946 г.). Сначала я должен рассмотреть явно преувеличенные и несправедливые обвинения, а именно утверждения о том, что деятельность особого штаба на Западе распространялась без какого-либо различия на общественную и частную собственность, что Германия присвоила себе предметы искусства, которые превышают по ценности сокровища музея Метрополитен в Нью-Йорке, Британского музея в Лондоне, парижского Лувра, Третьяковской галереи вместе взятых. Я должен также признать неправильным утверждение о том, что «программа разграбления» Розенберга имела целью лишение оккупированных областей всех сокровищ искусства и науки, накопленных в течение столетий...

Как же в действительности обстояло дело?

Оперативный штаб Розенберга действовал на Западе и на Востоке. Он имел две задачи: 1) обследовать библиотеки, архивы и т.д. на предмет обнаружения материалов, которые годились бы для планируемой «высшей школы партии», конфисковать эти материалы и отправить их для исследования в Германию; 2) произвести учет таких культурных ценностей, которые находились во владении евреев или у которых не было владельца, а также такие культурные ценности, происхождение которых не было достаточно ясно установлено.

Обвинение говорит: истинным и единственным мотивом, единственной и истинной целью этого «учета» был грабеж, о каких-либо целях обеспечения сохранности не могло быть и речи.

20 августа 1941 г. Розенберг писал рейхскомиссару Остланда, что он категорически запрещает вывозить какие-либо культурные ценности без разрешения рейхскомиссара какими-либо инстанциями (документ ПС-1015). Главное командование сухопутных войск в согласии с Розенбергом 30 сентября 1942 г. издало приказ (документ ПС-1015-Н), в котором говорится:

«Кроме исключительных случаев, когда необходимо обеспечить сохранность культурных ценностей, которые подвергаются опасности, последние должны оставаться пока на своих местах».

Далее говорится:

«Войска и все военные инстанции в зоне военных действий получили категорическое указание по возможности щадить ценные памятники культуры и охранять их от разрушений и повреждений».

В отчете особого штаба по вопросам изобразительного искусства (рабочий отчет за время с октября 1940 года до июля 1944 года, документ ПС-1015-Б) говорится, что деятельность особого штаба по вопросам изобразительного искусства ограничивалась в оккупированных восточных областях научным и фотографическим учетом публичных коллекций; уход за ними производится в сотрудничестве с военными и гражданскими инстанциями. Далее там говорится, что в ходе эвакуации данных областей несколько сот ценных икон, картин и т.д. в сотрудничестве с отдельными группами армий были изъяты и отвезены для сохранения в империю. Наконец, 12 июня 1942 г. Розенберг издал циркуляр всем высшим имперским инстанциям, в котором говорится: «Я учредил центральную инстанцию для учета и охраны культурных ценностей на Востоке как особое управление в своем министерстве»...

Международное право не имеет ничего против того, чтобы оккупант заботился о сохранности и целостности предметов искусства, если это окажется возможным в данной военной обстановке, более того, считает долгом оккупанта по отношению к культуре спасать особо ценные предметы искусства из зоны огня и размещать их в наиболее безопасных местах. При определенных обстоятельствах правом и долгом оккупанта по международному праву и в интересах сохранения особо ценных с научной точки зрения предметов и культурных ценностей является направление последних к себе на родину. В этом нет ничего недопустимого.

Что же сделал оперативный штаб с произведениями искусства? Он составил подробную картотеку с примечаниями о бывшем владельце каждой отдельной картины, сфотографировал произведения искусства... тщательно запаковал и отправил в баварские замки Нойшванштайн и Химзее. Ввиду опасности воздушного нападения они были впоследствии помещены в старые австрийские копи. Розенберг никогда не отрицал, что он и его сотрудники надеялись, что картины останутся в Германии, возможно, как компенсация или как залог для мирных переговоров.

Наконец, он действовал не по своей инициативе, а в порядке проведения в жизнь государственного приказа...

Геринг поддерживал работу оперативного штаба и, как он показывает, «отделил» кое-что с согласия фюрера для своих собственных целей... Розенберг ничего не мог предпринять против Геринга, но он поручил своему уполномоченному Роберту Шольцу по меньшей мере точно регистрировать все, что переходит к Герингу...

Я перехожу к мероприятиям, касающимся мебели. Розенбергу особенно вменяется в вину разграбление мебели и то, что будто бы он ограбил 79 000 еврейских квартир, из них 38 000 — в Париже, и отправил их обстановку в Германию. Бесспорно, эти мероприятия были проведены в целях помощи пострадавшим от воздушных налетов: в разрушенных воздушными налетами городах для людей, потерявших кров, создавались новые квартиры.

То, что конфискация ограничилась имуществом евреев, соответствовало национал-социалистскому образу мышления и, конечно, должно быть морально осуждено. Однако существенным является вопрос законности конфискации вообще. Я избегал его в своей речи и не хотел бы затрагивать его и здесь. Оправдывать слабую юридическую основу этих мер бедственным военным положением — значит, как говорит один специалист международного права, «пользоваться рычагом, при помощи которого можно снять с петель все военное право». Но разве в данном случае нет основания для оправдания на основе государственной и военной необходимости, разве воздушная война не принесла Германии всеобщего бедственного положения?.. Использование частной собственности противника происходило в порядке осуществления права реквизиций, вышедшего за юридические нормы военного права и оправдывающегося бедственным положением...

Я перехожу к кампании в Норвегии.

Обвинение называет Розенберга и Редера самыми энергичными заговорщиками, руководившими мероприятиями против Норвегии, и позднее называет Розенберга по этому же делу «пособником в государственной измене» (документ ТС-56).

Квислинг в первый раз увидел Розенберга в 1933 году. Квислинг появился еще раз в Берлине у Розенберга в декабре 1939 года. Последний устроил ему встречу с фюрером. Гитлер заявил, что больше всего он хотел бы полнейшего нейтралитета Норвегии и что он не намеревается расширять театр военных действий и втягивать в конфликт другие нации, но сумеет противостоять дальнейшей изоляции и угрозе Германии. Для создания противовеса растущей деятельности вражеской пропаганды Квислингу была обещана финансовая помощь для развития его движения, базировавшегося на великогерманской идее.

Военную подготовку возникших в связи с этим вопросов поручили особому военному штабу. Политическую обработку этого вопроса должен был взять на себя Розенберг, назначивший своего сотрудника Шейдта связным между собой и Квислингом. Хагелин, доверенное лицо Квислинга в Норвегии, в январе 1940 года передал Розенбергу новые тревожные известия о возможном нарушении нейтралитета со стороны норвежского правительства, о чем Розенберг немедленно сообщил Гитлеру. После инцидента с судном «Альтмарк» Хагелин, вращавшийся в норвежских правительственных кругах, усилил свои предостережения. Союзники исследовали уже возможности высадки десанта, транспортировки в норвежских портах. Норвежское правительство в таком случае ограничилось бы бумажными протестами, и Квислинг приказал сообщить, что всякое промедление с началом германского контрнаступления означает чрезвычайный риск. Розенберг немедленно передал сообщения Гитлеру. Если бы этого он не сделал, то с его стороны была бы почти измена по отношению к своей стране. 9 апреля 1940 г. последовал германский контрудар, о котором Розенберг как любой рядовой гражданин государства узнал по радио и из газет. После упомянутых сообщений Гитлеру, которые он делал в порядке выполнения своего долга, Розенберг не участвовал ни в дипломатической, ни в военной подготовке данной операции... Розенберг слышал лишь о фантастическом и практически неосуществимом плане путча Квислинга (захват важных центральных учреждений в Осло путем неожидвнного выступления, поддержанного особо подобранными и обученными в Германии норвежцами, затем вызов германского флота вновь созданным норвежским правительством). Однако менее фантастичным Розенбергу показалось более раннее сообщение Квислинга о том, что офицеры западных держав — указывались имена — объезжают Норвегию под видом чиновников консульства, определяют глубину воды в гаванях и осведомляются о поперечном сечении и высоте железнодорожных туннелей. Это было истинной и единственной причиной всего, что предпринял Розенберг в норвежском деле. Второй документ является донесением Розенберга Гессу от 17 июня 1940 г. о «Политической подготовке мероприятия — Норвегия» (документ ПС-004, ВБ-140). В нем нет ничего такого, что отклонялось бы от достоверного изложения Розенбергом мероприятий и показало бы его как поджигателя войны и государственного изменника. Розенберг не привлекался ни к одному политическому или военному совещанию, касавшемуся Норвегии.