Леонид Млечин - Сталин. Наваждение России

• Название: Сталин. Наваждение России
• Автор: Леонид Млечин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-459-00711-4

Почему наше общество не отпускают споры о Сталине? Что в этом человеке было такого, что заставляет и сейчас одних восторгаться им, а других — ненавидеть его? Почему любая дискуссия на исторические темы неизменно переходит в разговор о Сталине? Мечта Ленина о новом мире воплотилась в советском обществе эпохи Сталина. Воплотилась не так и не такими средствами, как полагали первые революционеры. Каким способом Сталин методично и последовательно выстраивал этот новый мир? Какую роль в этом процессе сыграл культ личности и кто помогал отцу народов создавать мифы о себе? Почему даже сейчас, спустя более полувека после смерти этого страшного, но гениального политика одни благодарят его, а другие — поминают недобрым словом? И каким был бы СССР, если бы к власти пришел не Сталин, а кто-то другой?

---

По мнению Пола Грегори, темпы экономических и социальных перемен в дореволюционной России были сравнимы с европейскими, хотя отставали от американских. Рост национального дохода — как в Германии и Швеции. По показателям роста совокупного продукта на душу населения и на одного работника экономический рост в России тоже соответствовал мировому уровню.

Особенно успешно развивалось сельское хозяйство — можно было говорить о настоящем буме. Россия экспортировала зерно, доходы крестьян росли. Россия была, говоря современным языком, страной неограниченных экономических возможностей. Природные богатства, растущее население стимулировали значительный приток иностранных инвестиций, вложенные деньги окупались с большей прибылью.

«Россия достигла одного из самых высоких уровней накопления капитала, образовавшегося в результате сочетания высокого уровня чистых национальных сбережений и относительно большого притока иностранного капитала, — отмечает Пол Грегори. — Россия начала индустриализацию с удивительно высоким уровнем внутренних сбережений. Дореволюционная Россия, в отличие от советского руководства в тридцатые годы, не была вынуждена принимать радикальную программу формирования капитала с целью за несколько лет “догнать” Запад. Царской России это было не нужно».

Опыт рыночной экономики дореволюционной России можно считать более чем успешным. Сегодняшние расчеты ученых, иностранных и российских, показывают: если бы не было принято ошибочное решение об ускоренной индустриализации, если бы в конце двадцатых годов пошли по пути развития рыночной экономики, наша страна была бы сегодня процветающим государством.

Дореволюционный опыт Российской империи позволяет оценить возможности альтернативного курса развития страны.

«Российское сельское хозяйство, — отмечают экономисты, — росло так же быстро, как и в общем в Европе. А в целом показатели роста выпуска продукции в стране превышали аналогичные европейские. Если мы даже очень осторожно экстраполируем показатели этого роста в гипотетическое будущее, то увидим, что Россию отделяло всего лишь несколько десятилетий от превращения в процветающую во всех отношениях экономику… Любой из сценариев рисует

Россию как одну из самых развитых национальных экономик… Все долгосрочные цели развития России могли быть достигнуты на путях функционирования стабильной рыночной экономики».

Массовая коллективизация и ускоренная индустриализация — это полный разрыв с тем курсом, которым шла Россия, отказ от рекомендаций экономической науки. И самое страшное — они строились на крови крестьянина, на уничтожении деревни. Главная причина этих губительных решений — в Москве у власти находилась кучка абсолютно невежественных в экономическом смысле авантюристов.

В 1917 году большевики обещали продемонстрировать всему миру невиданные успехи социализма. Они сразу взяли курс на плановую, точнее — командно-административную экономику без частной собственности. Карл Маркс писал о необходимости заменить рынок планом, но нигде не объяснил, как это должно произойти. Большевики импровизировали в соответствии со своими интеллектуальными возможностями. Военный коммунизм и национализация привели к полному развалу экономики. В 1920 году промышленное производство сократилось до пятой части довоенного уровня.

К счастью, в тот момент в России еще были люди, которым хватило ума остановиться. Спохватившись, они занялись возмещением ущерба. Начавшийся в 1921 году НЭП, в первую очередь разрешивший частную инициативу, быстро дал результаты: к 1926 году промышленное и сельскохозяйственное производство достигло довоенного уровня.

Если бы в борьбе за власть каким-то чудом победили так называемые правые, то есть прагматики во главе с председателем правительства Алексеем Ивановичем Рыковым, и новая экономическая политика продолжалась, страна избежала бы многих трагедий.

Но власть сосредоточилась в руках Сталина. Он вместе со своими соратниками не только не стал развивать НЭП, но и полностью его свернул. Переход к командно-административной системе произошел по политическим причинам. Руководители страны хотели управлять экономической жизнью и желали, чтобы советская экономика была совершенно независима от внешнего мира. Автаркия — вот идеал.

Ускоренная индустриализация требовала денег. Иностранные инвестиции были невозможны — Советская Россия не только отказалась платить по старым долгам, но даже их не признавала. Внутренних сбережений в обедневшей стране не хватало. От логичного пути — развивать рыночное сельское хозяйство, дающее большой экспортный доход, — отказались. Откуда взять деньги?

В Советской России сохранялись введенные еще императором ограничения на продажу крепкого алкоголя. Сталин поставил вопрос о снятии всех ограничений ради наполнения бюджета. Возразил один только Троцкий. Он обратился к членам ЦК с письмом:

«Наш бюджет может держаться только на успехах сельского хозяйства и промышленности и внешней торговли. Попытка перенести бюджет на алкогольную основу есть попытка обмануть историю, освободив государственный бюджет от зависимости от наших собственных успехов в области хозяйственного строительства».

Льва Троцкого возмущала сама сталинская идея спаивания рабочих ради извлечения денег из населения: «В отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водку и прочий дурман, мы этого не допустим, потому что, как бы они ни были выгодны для торговли, но они поведут нас назад к капитализму, а не вперед к коммунизму».

Но напрасно Троцкий возражал против спаивания народа дешевой водкой. Сталин считал, что наполнение бюджета важнее идеалов. Доходы от продажи водки пополняли казну до самой горбачевской перестройки.

Другим источником доходов сделали высокое налогообложение деревни (этот пресс давил крестьянина до самой сталинской смерти). И добровольно-принудительные займы. Рабочие и служащие из своей небольшой, часто жалкой зарплаты вынуждены были отдавать немалые суммы. Отказаться от подписки на заем было опасно: это считалось антисоветской вылазкой и влекло за собой «приятное» знакомство с чекистами…

Но главные деньги были получены за счет ограбления деревни.

Террор в конце двадцатых годов начался не в силу злой воли (впрочем, в ней недостатка тоже не было), а потому, что руководители государства приняли простое решение: у нас нет ни времени, ни желания привлекать инвестиции, нам нужно сконцентрировать все ресурсы и бросить их на развитие страны.

Сталина раздражало, что крестьяне не желают продавать государству зерно задешево. А государственные закупочные цены становились все меньше рыночных. В 1928 году они были уже вдвое ниже! Сталин объяснял отказ отдавать зерно за бесценок антисоветскими настроениями в деревне. Цель насильственной коллективизации — не только забрать зерно, ничего за него не заплатив; колхоз — это инструмент полного контроля над деревней.

Партийные секретари по всей стране устроили соревнование: кто скорее добьется стопроцентной коллективизации. Зерно начали отбирать у тех, у кого оно было, то есть у справных, успешных, умелых хозяев. Их назвали кулаками и, по существу, объявили вне закона. Сначала предполагалось выселить их на худшие земли и отобрать «лишнее». Председатель ЦИК СССР Михаил Калинин объяснил, что делать с кулаками:

— Выселять на отдельные участки с плохими землями и отчуждать у них лишние орудия производства.

Одним из исполнителей этой политики стал будущий глава партии и государства Леонид Ильич Брежнев. После окончания техникума в 1927 году он получил назначение землеустроителем на Урал, в Бисертский район. Задача Брежнева состояла в том, чтобы передать земли, отобранные у кулаков, беднякам. Опыт этих лет позволил ему впоследствии уверенно говорить, что он знает сельское хозяйство и проблемы деревни.

«При нарезке пахотных земель и луговых участков, — говорилось в мемуарном очерке “Чувство Родины”, написанном от его имени, — мы последовательно проводили классовый принцип, стремились ограничить, потеснить к худшим угодьям кулака и помочь бедняку».

В 1929 году Леонида Ильича поставили заведовать земельным отделом, потом утвердили заместителем председателя райисполкома Бисертского района. В начале декабря он выступал на пленуме районного комитета партии:

— Лучшие земли мы передали бедняцкой и лучшей части середняцкой части населения. Мы должны представить все возможное бедноте, чтобы эти земли были засеяны. Особенно внимание должно быть обращено в распределении кредитов бедняцким группам, которые организованы…

Организаторов колхозов напутствовали такими словами:

— Если в порученном вам деле вы перегнете и вас арестуют, то помните, что вас арестовали за революционное дело!