Леонид Влодавец - Душегубы

• Название: Душегубы
• Автор: Леонид Влодавец
• Жанр: Детектив

Двое солдат-срочников бегут из части. Первый не хочет воевать в Чечне, второй очень хочет попасть на войну. Случай приводит их в ряды бандитского формирования, которое создают криминально-властные круги. Дезертиры становятся объектами страшного эксперимента по созданию «суперсолдат»…

---

— Все живы?

С пола поднялись пятеро из шести. Рублик был недвижим.

Точно в центре его лба кровянилась круглая дырочка. Один из охранников поднял безвольную руку, сдвинул рукав, пощупал пульс…

— Наповал, — сообщил он, — вторая в спину… При свете фонаря на желтой рубахе Рублика было хорошо заметно кровяное черно-багровое пятно.

— Кто стрелял-то? — Вопрос был резонный, но отвечать на него никто не торопился.

— Мужики, это не мы, честно, — произнес Жека, — мы без пушек.

— А кто же, биомать?

— Поймешь тут, когда такая темень…

— Что там грохнуло-то?

— Неясно. Вроде трансформаторная будка взорвалась…

— Взорвалась или взорвали?

— Думаю, взорвали.

— Шуруйте, шуруйте, мужики! Может, он еще здесь прячется?

— Нашел!

Свет фонарей скрестился на одном из охранников, стоявшем в двери туалета с буквой «Ж». Он держал в руке ведро и халат, какими обычно пользуются уборщицы.

— Директора сюда! За шкирман волоките!

— Нету его, он еще в десять домой уехал.

— Тогда старшего мэтра, бля, живо!

— Селиван, менты на подходе… Поспокойней надо. Они сейчас сами директора поднимут и всю шушеру допросят.

— Какая падла их вызывала, а?

— Да никакая. Грохнуло чуть не на весь район. Хочешь не хочешь проснешься. Тем более что ближайшая ментура — в двух-трех кварталах отсюда.

— Ни у кого ничего лишнего при себе? Живее соображайте, козлы!

— Жека, у тебя сто грамм дури в карманах не завалялось?

— Ты пошучивай, ботало, с мамой своей!

— Это кто ботало, пидор гнойный?!

— Уймись, фуфло! Без грызни. Смотрите, чтоб мусора ничего не подкинули. Кого подденут — штрафану на сумму залога. Не матюкаться, не вякать, не отмахиваться. Все поняли, блин?

Во дворе, выезд из которого перегородил омоновский автобус, рослые молодцы в сером камуфляже уже наводили шмон.

— Руки на капот, ноги шире! Шире, я сказал!

— К стене, проглот! Пальцы веером, на стенку!

— Начальник, я сам иду, без нервов…

— Лежать! Не дрыгаться!

— Да вы чего, в натуре? Я ж не упираюсь, на фига палкой?

— Для страховки…

Другая группа, вломившаяся через главнуй вход, расшвыривая мебель, пронеслась на второй этаж, в малый банкетный. Фонарей прибавилось. В смысле света.

— Всем оставаться на местах! Приготовить документы для проверки… О, господин Селиванов! Давно не виделись, правда?

— Рад вас видеть, товарищ майор. Оперативно отреагировали. Видите, какие дела творятся?

— Стало быть, не уберегли? Ай-яй-яй! Бедный Владимир Терентьевич. Говорили же ему, предупреждали…

— Надеюсь, вы нас-то не подозреваете, товарищ майор?

— Строго говоря — нет. Но досмотреть вас надо. Давайте к стеночке, спокойненько, без нервов. Никто разрешение на пушку дома не забыл? Ножички там с фиксаторами, баллончики CS ни у кого по карманам не залежались? Вообще-то, вы ребята умные, но служба есть служба…

ВЕСЕЛЫЕ ВЕСТИ

— Ну, Семеныч, ну, ас! — восхищался Рындин, наводя на торжествующего Иванцова объектив фотоаппарата. — С первого выстрела, а? Ну кто скажет, что прокуроры хуже чекистов стреляют?

Иванцов, горделиво подбоченясь, поставил ногу на тушу убитого лося, упер в шерстистый бок зверя приклад своего «тигра» с мощной оптикой и изобразил нечто вроде старинного ружейного приема «на караул по-ефрейторски».

— Килограммов пятьсот мясца, — оценил Теплов. — А то и больше.

— А ведь он, сукин сын, — вздохнул Рындин, — сначала на мой номер вышел. Далеко только было. Мне бы тоже надо было «сайгу» взять, а не «зауэра». Тогда б я его и за двести метров достал.

— Ну что, Андрей Ильич, заснял? — спросил Иванцов. — Слезать можно?

— Погоди-погоди! Давай я тебя еще с супругой запечатлею! Ольга Михайловна, прошу!

Иванцова, румяненькая и помолодевшая на морозце, в белом дубленом полушубке, изящных валяных сапожках, лыжной шапочке и стеганых брючках, при патронташе и с охотничьим ножом у пояса, при небольшом, штучной работы, ижевском ружьишке, засмущалась:

— А я-то при чем? Я ж не стреляла…

— Если б ты не наколдовала со своими загонщиками, он бы на меня не вышел! — сказал Иванцов. — Иди, Ольгуня, запечатляйся!

Ольга Михайловна засеменила к туше по изрытому копытами и испятнанному кровавыми брызгами снегу.

— Давай, фотограф, быстрей ворочайся, свежевать пора! — поторопил Рындина Иванцов.

— Рога забрать не терпится? — спросил Рындин, не отрывались от видоискателя. — У тебя их тут, в «Вепре», уже с десяток будет…

— Это не считая тех, что Ольга понаставила, — хихикнул прокурор, обнимая супругу за талию.

— Ах ты, хулиган! — пискнула Иванцова, хлопая мужа ладошкой по спине.

Рындин сделал еще один снимок, вытянул из аппарата готовое цветное фото и подал счастливой чете.

— Хоть сейчас увеличивай — и на рекламный щит, — польстил чекисту Иванцов. — Верно, Оленька?

— Очень красиво! — поддакнула супруга.

— Прибери их пока, — велел Виктор Семенович, — и сходи, поруководи разделкой…

— Понятно, — вздохнула Ольга Михайловна, сообразив, что ее выпроваживают, и удалилась.

Иванцов, Рындин и Теплов отошли в сторонку. Подстелили телогрейки, услужливо принесенные кем-то из Ольгиных егерей, и уселись на поваленное дерево, полузанесенное снегом.

— Делу — время, потехе — час, — сказал Иванцов, вытаскивая сигарету. — Ну что, товарищ Теплов, не терпится веселые вести рассказать?

— Конечно, Виктор Семенович. Иначе разве я б поперся сюда? Не обижайтесь, но не люблю я эту охоту. Зверюшек жалко.

— Надо привыкать, Василий Михайлович. У нас в области это любят… Кстати, Ильич, а чего Глава не прибыл?

— Приболел, по данным разведки, — усмехнулся Рындин. — Вчера принимал одного хорошего друга из ближнего зарубежья…

— …И принял, стало быть! — скаламбурил прокурор. — Ну, и Бог с ним, пусть отоспится. Давайте, Василий Михайлович, радуйте народ. Итак, что ж там такое стряслось с господином Ревенко Владимиром Терентьевичем? Отчего такой трагический летальный исход?

— Мирошин проинформировал, что там сработал профессионал, причем с очень хорошей оснасткой. Дерзкий, но очень расчетливый. Даже, между прочим, считает нужным ваших коллег подключить, Андрей Ильич.

— Пусть подключает. Поможем, если надо. Подробности известны? Или все то же, что вчера: свет горел — Рублик был жив свет погас — и Рублик вместе с ним?

— Немножко побольше. Взрыв произошел на крыше трансформаторной будки, расположенной во дворе ресторана по уточненным данным, в час тридцать пять. Мощность — две тротиловые шашки по 400 граммов. Найдены элементы, позволяющие считать, что мина была радиоуправляемая, кумулятивного действия. В крыше относительно небольшой пролом, а трансформатор изуродовали, как Бог черепаху. Обесточка произошла почти мгновенно. Предполагаемый преступник приблизительно через пять-десять секунд после взрыва произвел в Ревенко два прицельных выстрела — один в область сердца, другой в лоб, видимо, контрольный.

— В темноте? — недоверчиво спросил Рындин.

— Во всяком случае, все находившиеся в зале на этот момент, — а там были представители двух группировок, между которыми сейчас возникла напряженность, утверждают, будто Рублик был цел и невредим до того, как погас свет.

— А сговориться и дружно замочить его они не могли?

Иванцов прекрасно знал, что такого быть не могло, но не следовало показывать Теплову свою осведомленность. С Найденовым покойным уж на что друзья были, и то подкузьмил, а с этим, новым, еще работать и работать…

— Исключать нельзя, но маловероятно. У всех пятерых, находившихся в зале на момент взрыва, имелось зарегистрированное огнестрельное оружие — пистолеты «Макаров» калибром девять миллиметров. У погибшего — тоже. А Ревенко был убит из оружия калибра 5,45, которое на месте преступления не обнаружено.

— Вынести, выбросить, спрятать?

— Мирошин утверждал, что навряд ли.

— Ну, а какой-нибудь хвост они взяли или нет? — У самих бандюг, то есть друзей и знакомых потерпевшего существует мнение, что преступник проник в зал где-то за час два до приезда Рублика с собутыльниками. То есть примерно 21.00. Скорее всего — под видом уборщицы. Интересно! — усмехнулся Иванцов. Тетя Маня в киллеры записалась!

— В тот вечер в малом банкетном зале должна была перед приходом гостей прибраться Малахова Алевтина Сергеевна, Это участок. Но она позвонила директору и сказала, что на работу выйдет, потому что плохо себя чувствует, а чтоб зарплата не пропала, пришлет племянницу. Племянница эта, по описанию директора и еще двух-трех человек из персонала ресторана, выглядела так: на вид около сорока, полная, волосы каштановые, коротко стриженные, с проседью, лицо одутловатое. Есть особая примета — на правой щеке овальной формы родимое пятно размером с пятикопеечную монету советской чеканки или нынешнюю достоинством в 50 рублей. Одета была в темно-синее пальто с песцовым воротником, белый пуховой платок, черные резиновые сапоги с подбоем из искусственного меха желтого цвета, без каблуков, на микропористой резине черного цвета…