Айя Субботина - Шаманы крови и костей

• Название: Шаманы крови и костей
• Автор: Айя Субботина
• Жанр: Фэнтези

Друг оказался врагом, предателем стала северная метель. Чума пришла в Дасирийские земли и нет от нее спасения, и глухи Владыки Эзершата к молитвам своих детей. Времена изменились и доверять больше некому. Субьба и боги развели героев во все стороны света. Одному предстоит вернуться домой и снова покинуть его, чтобы найти спасение. Другая вернется и покинет родные стены, чтобы больше никогда их не увидеть. А карманнику Рашу и Хани предстоит попасть на самый загадочный, самый темный и проклинаемый остров мира - Румос.

---

  Тем временем девушка остановилась около кузнеца, и тот протянул ей обломок лезвия меча, без рукояти. Девушка потрогала кромку пальцем и, вдруг, полоснула им по лицу кузнецы. Мужчина взвыл, ухватился за лицо и упал ей в ноги. Крик длился не долго. Вскоре он поднялся, стараясь не глядеть на обидчицу, а та, в свою очередь, обхватила его лицо ладонями и поцеловала прямо в кровавое месиво. Арэн мысленно проклял обоих. После увиденного сомнений, что пророчица из румийцв, не осталось. И что-то подсказывало, эта кровь - не последняя.

  Одним глазом наблюдая за происходящим, дасириец старался высмотреть, что держат при себе последователи пророчицы. Некоторые приволокли флаги: на плохо отесанных шестах обвисли грязные полотнища. Что за гербы на них было не рассмотреть. Около клеток с детьми осталось всего несколько человек да девушка с хлыстом. Дети приумолкли, будто заговоренные.

  - Господин, - раздался позади голос кого-то из воинов.

  - Сколько луков у нас? - спросил Арэн.

  Но, прежде чем услыхал ответ, пророчица вскинула обагренные чужой кровью ладони к небесам. Она кричала с надрывом, будто готовилась сгинуть, как только речи иссякнут. От звука ее голоса Арэн поежился. Один из воинов послал ей бранных слов, но остальные успели прикрыть ему рот.

  - Она говорит с Первым, - сказал лысый чужестранец.

  - Нет такого бога, - буркнул Арэн. Он злился. Слова пророчицы странным образом пугали его. Судя по лицу остальных воинов - не его одного.

  - Этот бог первый среди тех, кто придет на смену старым богам, - ответил Синна. - У моего народа есть легенда, что придут они, когда сгинут старые боги. Тени Обратного мира разрушат печати старых богов, и выйдут, чтобы убивать. Новые боги родятся, чтобы вернуть Теней обратно, и запечатают их новыми печатями. И так будет, пока все снова не повторится.

  Арэн сдержал себя от злых слов. Какой харст его попутал связаться с чужестранцем?

  - У нас сроду таких легенд не было, - осадил драконоезда Арэн. - Мы тем богам молимся, которые мир наш создали, и оградили Краем, чтобы скверна к нам не пришла. Ты, будто бы, Охранителю молишься, или не расслышал я?

  Синна кивнул, предлагая Арэну самому догадаться, с какой часто слов согласился.

  Тем временем пророчица закончила стонать молитвой, и велела принести первого избранного. Дасирийцу эти слова не понравились, воины зароптали, мол, чего сидеть, если там вот-вот устроят какое-то мерзкое действо, богам противное. Дасириец велел разделиться.

  - Часть пойдет к клеткам с детьми, часть останется со мной и станет отвлекать этих оглашенных. Постарайтесь выпустить всех, пока нас не поубивают.

  - Эти-то? - Воин, которого звали Шарак, погрозил алебардой в сторону пророчицы.

  - Может, опоила она их чем, - сомневался второй, помельче, в кольчужном капюшоне поверх перевязанной головы.

  - Убивать всех, кто не побежит, - велел дасириец. На войне нечего расшаркиваться и сопли жевать. Тут прав тот, кто живым выйдет, а дасирийцу не хотелось терять людей почем зря.

  Воины разделились, пожелав друг другу охранных дланей Леди Удачи. Дасирийцы, под началом Арэна, пошли в обход. Тем временем к пророчице приволокли мальчишку. Тот брыкался и сопротивлялся, но не кричал, только мычал. Арэн старался не глядеть в ту сторону, чтобы не давать злости застить рассудок. Но, стоило пророчице снова заголосить, взгляд невольно потянулся к происходящему. Мальчишку поставили на колени, один держал его за волосы, отведя голову назад так, что, казалось, вот-вот хрустнет шея. Двое развели руки бедняги в сторону, будто на дыбе. Пророчица потребовала принести чашу.

  - Боги милостивые, - прошептал тот, что шел позади дасирийца, и Арэн догадался, что воин осенил себя охранным знаком.

  Пророчице поднесли кубок, перед этим наполнив его из котла. Чаша была горяча и две совсем юных девушки держали ее на деревянной дощечке. Рядом с чашей лежала и выстроганная из кости ложка. Пророчица оборвала свою молитву, ловко зачерпнула из кубка. Арэн мог поклясться, что капли, что соскользнули с ложки, густые и желтые, будто расплавленное золото. А почему нет? Разведчики говорили, что эти малоумные собирали скарб по всей округе. Мальчишка замычал, теперь уж совсем отчаянно. Воины прибавили шагов, потихоньку обсуждая, кто снимет пророчицы голову. Та, между тем, влила в рот мальчишки содержимое ложки. Он дергался всего несколько мгновений, а потом пророчица собственноручно перерезала ему горло. Звук брызнувшей фонтаном крови вызвал у дасирийца ярость и отвращение.

  До места расправы оставалось всего ничего. Арэн выровнялся, потянулся к дареному мечу, что носил в ножнах за спиной, ответило ему шелестящее железное эхо. Но, хоть воины перестали прятаться и теперь бежали со всех ног, их будто никто не замечал. Все взгляды были обращены на пророчицу: она передала перекованный клинок, которым пустила мальчишке кровь, мужчине, который держал пацаненка за волосы. Тот, не колеблясь ни мгновения, воткнул железо себе в шею, скорчился и рухнул на мертвого мальчика.

  - Отец и сын отныне вместе в царстве новых богов! - сладким голосом возвестила пророчица и, только теперь услышав лязг, обернулась.

  Арэн оцепенел. Мгновение назад он бежал со всех ног, перехватив меч двумя руками, будто жало, собираясь всадить его в пророчицу по самую рукоять, и вдруг - ноги словно окаменели, срослись с гранитом под ступнями. Он даже не мог оглянуться, посмотреть, отчего сделалось тихо. Ни шагов, ни шорохов. Осталась только пророчица и ее алый взгляд. Она была красива и ужасна одновременно, воспаленные веки опухли, белки того и гляди лопнут от. Нижняя часть ее лица была в крови, подол сорочки тоже. Она посмотрела на дасирийца так, словно ждала его появления.

  - Он говорил мне, что придет тот, кого пошлют они, - сказала она, и Арэну показалось, что голос пророчицы раздается прямо в его голове. Она едва шевелила губами, однако же слова были громкими и отчетливыми.

  - Кто? - только и смог выдавить из себя дасириец, сопротивляясь гулу ее стократно размноженного голоса. Она словно говорила на всех языках Эзершата. По губам Арэна потекла кровь.

  - Первый, - ласково ответила пророчица. - Старые боги послали тебя, чтобы избавиться от той, которая сеет новое семя.

  Дасириец потерял над собой контроль. Взгляд девушки сковал прочными путами. То, что было вокруг нее - люди, деревья, остатки каменного здания - сделалось расплывчатым. Она подавляла, заставляла чувствовать себя ничтожеством. Говорила, но в сонме ее голосов, Арэн не разобрал ни слова.

  - Ты не помешаешь ему, потому что Первый переродился и среди нас. - Пророчица подошла к дасирийцу и погладила его по щеке. Девушка распространяла смрад, похожий на тот, что издает гниющее тело. Она была босой, и та часть ее ног, что осталась неприкрыта сорочкой, кровоточила множеством мелких ран. Девушка же, казалось, вовсе не чувствует боли.

  Арэн хотел избавиться от ее прикосновений, но не мог пошевелиться. Не мог отвести взгляд от красивого лица, словно взгляд пророчицы обдавал божеской благодатью. Хотелось и бежать, и в тоже время - остаться около нее.

  - Я не трону тебя, чтобы ты сам видел, что станет с теми, кто принял веру Первого. Они очистятся, тела станут им не нужны, потому что в новый мир есть путь только для духов. Новые боги милостивы, они принимают всякого, кто одумался и изгнал из себя скверную веру богов-лжецов. Боги-лжецы говорят с тобой? Разве слышишь ты их голоса даже в моменты самой горячей молитвы? - спросила она и сама же ответила: - Нет, потому что они слабы. Они не способны вычистить Эзершат от грязи, не способны удержать скверну, которая бурлит глубоко в сердце нашего мира. Но скоро твари вырвутся на свободу, и уничтожат все живое, до последней личинки. Не останется лживых богов, Эзершат очиститься кровью, как и должно быть. А потом придут новые боги, а те, кто принимает их веру, переродятся для лучшей жизни.

  Она резко отняла ладони, повернулась и продолжила свою кровавую жатву. Дасириец по-прежнему не мог двигаться, и реальность плавилась, словно раскаленный воздух. Он видел, как последователи пророчицы приводили своих детей. Девушки продолжали подносить ей кубок, пророчица черпала, вливала в детские рты и те падали замертво. Потом их отцы и матери убивали себя - каждому пророчица подносила новое лезвие, приговаривая, что нельзя смешивать кровь живую и кровь мертвую. А дасириец продолжал смотреть. Что-то в нем будто перестало различать плохое и злое, заснуло глубоким сном. Дети, люди, кровь, крики и предсмертные хрипы - все казалось... обычным, словно так и должно быть. Словно бойня - ничего не означающее действо, и каждая жизнь стоит не больше раздавленного жука.

  Вскоре из живых осталась только пророчица, кузнец и девушки-подавальщицы. Но пророчица велела и им убить себя. Оставалось только одно перекованное лезвие и кузнецу пришлось свернуть девушкам шеи, а после он, не колеблясь, воткнул его себе в грудь - точно туда, где должно быть сердце. Удар был таким сильным, что Арэн услыхал хруст треснувших ребер, а здоровяк рухнул, словно старый буд. Но и на этом дело не кончилось. Дасиреиц не удивился и тогда, когда трое охранников пророчицы приволокли его людей, тех, которые должны были освободить детей.