Айя Субботина - Шаманы крови и костей

• Название: Шаманы крови и костей
• Автор: Айя Субботина
• Жанр: Фэнтези

Друг оказался врагом, предателем стала северная метель. Чума пришла в Дасирийские земли и нет от нее спасения, и глухи Владыки Эзершата к молитвам своих детей. Времена изменились и доверять больше некому. Субьба и боги развели героев во все стороны света. Одному предстоит вернуться домой и снова покинуть его, чтобы найти спасение. Другая вернется и покинет родные стены, чтобы больше никогда их не увидеть. А карманнику Рашу и Хани предстоит попасть на самый загадочный, самый темный и проклинаемый остров мира - Румос.

---

  Шиалистан узнал Шаама сразу. Он выглядел самым крепким из всех, даже крепче молодого всадника по правую руку от себя, который был на целую голову выше. Волосы Шаама оставались густого черного цвета, а старость почти любовно выбелила виски. Гладко выбритый, на тяжелой лошади, всей укутанной в кожану попону, Шаам невольно вызывал у Шиалистана восхищение. Доспехи сидели на дасирийском военачальнике первой руки, точно влитые.

  - Пришел сдаваться, Смат из Шаам? - первым сунулся дед.

  Шиалистану захотелось знать самую каплю волшебства, чтобы заставить старика умолкнуть, хоть ненадолго, но слова вылетели вольными птицами, вызвав на лице Шаама злость. Его веко задергалось, а руки, что держали поводья, сжались в кулаки. Захрустели звенья кольчужных рукавиц.

  - Пришел предложить тебе тоже самое, - прохрипел дасириец. Голос его звучал так, будто Шаама одолевала тяжкая простуда. - Гляжу, ты собрал вшивых дворняг со всей округи, - добавил он, кивая на армию Равана. - Говоря по совести, я ожидал увидеть картину более печальную. Что ж, тем тяжелее победа, тем она слаще.

  - Ты клятвопреступник, Шаам. Всем известно, чего ради ты сунулся на Шиалистана. Что, натерпится погреться на золотом троне?

  - По себе судишь, Раван, ох, по себе, - покачал головой Шаам. Он выглядел почти искренне сочувствующим, но резкость в чертах лица и злой взгляд говорили об обратном. - Я готов отпустить шакаленыша к Ракеловой сиське, и сохранить жизнь тебе. Взамен он, - указал взглядом на Шиалистана, - отречется от права хранить престол до появления истинного наследника и передаст это бремя мне. А ты, Раван, оставишь под моей рукой треть своих воинов, и уберешься в свои земли, без права приближаться к столице в течение трех лет.

  - Бремя, которое ты с охотой подберешь, - подтрунивал Раван.

  Шаам, между тем, помалкивал, всем видом показывая, что ждет ответ и только, а остальные слова пропускает мимо ушей.

  - Почему мы должны воевать? - решил вмешаться Шиалистан, хоть сам чувствовал, что слова вышли вялыми и неубедительными. Но сдаваться, имея в рука шанс обойтись малой кровью, не собирался. Условия, что выдвинул дасириец, смехотворны, но он готов к переговорам - и это хорошо. Жаль, что от деда не избавиься, пока он не прикончил дипломатию на корню. - У нас одна цель - найти наследников Гирама, и сохранить трон до их возвращения. Ни мне, ни тебе, уважаемый Шаам, нет нужды стравливать дасирийцев. Поветрие и так забрало многих, и, кто знает, сколько еще умрет прежде, чем оно насытится. В такие времена жизнь нужно хранить, а не тратить ее бездумно.

  Шаам задумался, заставляя регента воспрянуть духом.

  - Верные слова говоришь, - сказал военачальник первой руки, хоть голос его остался грозным, как и прежде. - Нам нет нужды проливать кровь невинных, которым надоела твоя шакалья рожа. Но если ты и впрямь так печешься о слезах матерей и жен, которые не дождутся нынче сыновей и мужей, я готов пойти навстречу. Поединок до смерти, между мной и тобой, и пусть боги решат, за кем правда. Прежде, чем скрестить мечи, мы принесем клятвы перед служителями, что воины проигравшей стороны встанут на сторону победителя и, тем самым, примут участь, которую им принесет исход поединка. В свою очередь победитель обязуется не преследовать сторону проигравшего, не травить его воинов и приспешников, а покойному оказать всяческие погребальные почести, как того требует его вера и обычаи.

  Рхелец не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Как он мог так по-глупому угодить в собственную ловушку? Почему не вспомнил про этот древний, как сам Эзершат, способ решить исход сражения?

  - Я готов хоть сейчас, - прогрохотал Раван. - Тащи своих служителей, Шаам, чтоб время зазря не тратить.

  - А что мне с тебя проку? Ты не хранитель трона, что мне даст твоя смерть? Если есть охота к Гартису, так сними с лошади сбрую, да и удавись на первом же суку, а мне с тобой нет интреса мечами махать. Это дело между мной и шакаленошем.

  - Ты же знаешь, что он тебе не ровня, - прошипел старик.

  - Тем милосерднее будет его смерть. Я не мясник, чтоб потрошить еще живого ягненка. Слышишь, рхелец, я обязуюсь не попирать твое тело и убить тебя быстро. Соглашайся, и докажи, что не у всех Амадов в кишках крысиный помет.

  - Я не верю тебе, ты никогда не позволишь, чтобы те, кто был предан мне, остались живыми и невредимыми, - попытался выторговать время Шиалистан. Быстро, насколько позволяли разжиженные стразом мозги, придумывал, как вывернуться из угла, в котором его зажал дасириец.

  - Я присягну перед служителем, как и ты, - повторил Шаам. Его голос зазвучал резче - дасириец терял терпение.

  - Хранителем престола меня избрали Верховные служители, что говорят от имени всех богов Эзершата, но ты идешь поперек их слов. Что же остановит тебя во второй раз?

  - Твоя смерть, шакал. Я готов принять на себя грех, убив того, кого избрали Верховые служители, хоть я до сих пор не понимаю, отчего они выбрали самого недостойного из недостойных. И пусть Гартис меня на вилы насаживает и в котел с расплавленным железом макает. Мне все равно не видать в мертвом царстве покоя. Ты предложил выход, достойный смелого человека. Я принял его, а ты пятишься, будто рак. Немудрено, что Амадов называют воинами с деревянными мечами - чуть что, сразу норовите в спину ударить, а на прямой поединок вас из норы не выманить.

  - Довольно разговоров, - вмешался Раван. - Не бывать такому, чтобы волк с цыпленком тягался. А богам не слепые, им будет на что смотреть, чтобы вынести приговор. И пусть твои служители лучше молятся, чтоб Гартис вас всех принял поласковее. Шиалистан.

  Регент умолк и последовал за дядей. Стоило им отъехать на десяток шагов, как Раван зашипел на него.

  - Как тебе ума хватило предлагать такое?! Боги милостивы к тебе, а иначе я бы снес тебе голову заместо Шаама, потому что она тебе без нужды. Надень на нее ночную вазу да и ходи - хоть какой-то прок.

  - Я хотел убедить его... - слабо брыкнулся Шиалистан.

  - Для таких, как Шаам, убедительнее всего меч у глотки. Сила - вот их узда, и только ею их можно держать. А ты мало того, что влез сопли не подтеревши, так еще и меня заставил осрамиться.

  Регенту хватило ума смолчать. Он понимал, что сунулся в игру, правила которой не понимал, но возвратить время вспять было невозможно. Оставалось последнее - попросить какого-нибудь служителя благословить его на бой. И, может быть, воин, чей меч нащупает его первым, подарит скорую смерть.

  Небо раскололось от первого грома. Грохот был такой сильный, что Шиалистан невольно пригнулся к голове лошади. Следом за громом тучи, наконец, разродились ливнем. Вода лилась с неба, нескончаемая, будто горная река. Прошло всего несколько мгновений, а регенту казалось, что промокли даже его кости. Дед скалился довольной ухмылкой. Уже в лагере он велел служителям произнести над воинами молитвы и благословить их, и первым преклонил колено. Следом опустилась и вся армия. Слушая речи служителя Ашлона, Шиалистан пожалел, что всегда пренебрегал молитвами и подношениями богам, от которых теперь зависела его собственная жизнь.

  Войско двинулось в долину, едва смолкли голоса служителей. Регент насчитал среди воинов не больше пяти магов, да и то слишком молодых, чтобы с них был прок. Но даже эти пятеро лучше, чем ничего. Крестьяне вышли первыми, подбадривая себе бранью. За ними шли пешие воины Равана и остатки личной охраны рхельца. Конницу Раван разделил: одним велел спешиться, а другим - снять с лошадей тяжелые попоны и избавиться от части своих доспехов. Первую половину оставил при себе и Шиалистане, а второй приказал оставаться в резерве до условленного сигнала. Оставалась еще сотня лучников, готовых осыпать врага смертоносным дождем.

  Шиалистан видел, как сунули вниз воины Шаама. Сперва они сбились в кучу и прикрылись щитами, будто чешуей. Раван вспомнил харста, и Шиалистан догадался почему: стрелы лучников, пусти они их сейчас, не достанут врагов, зато через одного проредят своих же. Воины с обоих сторон двигались медленно - земля в долине раскисла и цеплялась в ноги, утягивала, словно голодное болото. Это ободряло, тем более, что ливень и не собирался умолкать.

  Небо расцвело молниями как раз в тот момент, когда армии схлестнулись. Шиалистан мог поклясться, что слышал первые крику умерших и лязг мечей. Регент зажмурился, стараясь унять дрожь в коленях, за что тут же получил оплеуху от деда.

  - Смотри, чтобы не было после в диковинку, как только нос сунешь.

  И Шиалистан смотрел. Крестьяне - их нетрудно было отличить по драным одеждам всех оттенков серого - стремительно редели, а воины Шаама, выстроившись клином, врезались в них все глубже. Крестьяне сдали позиции. Воины Шаама теснили их назад, а на месте, где только что кипела битва, оставались груды тел.

  - Пора, пока они не подобрались слишком близко, - сказал Раван, и взмахом руки, самолично скомандовал лучникам сделать первый пробный залп.