Александр Косарев - Тайна императорской канцелярии

• Название: Тайна императорской канцелярии
• Автор: Александр Косарев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-3277-4

В руки археолога-любителя случайно попадает старый портфель с ксерокопиями старинных документов, в которых говорится о попытках Штаба корпуса жандармов Российской империи отыскать на территории Смоленской губернии часть казны наполеоновской императорской канцелярии. Заинтригованный, археолог предлагает своему другу принять участие в поисках так и не найденного клада. Друзья отправляются в экспедицию, но очень скоро выясняется, что кладом заинтересовались не только они...

---

Александр Косарев Тайна императорской канцелярии

А как мне проехать туда? Притомился мой конь.

Скажите, пожалуйста, как мне проехать туда?

На ясный огонь, моя радость, на ясный огонь,

Езжай на огонь, моя радость, найдешь без труда.

Булат Окуджава

Глава первая БУМАГИ ИЗ СТАРОГО ПОРТФЕЛЯ

Как вы полагаете, в каких случаях люди у нас в России попадают в самые неожиданные и головоломные авантюры? С покупки билета в одну из экзотических стран? С неожиданного лотерейного выигрыша? Или со встречи в пивной со случайно заглянувшим туда американским миллиардером? А вот и нет. Лично моя головокружительная одиссея началась 11 августа 2004 года буквально на ровном месте. Причем день тот был совершенно заурядным, не хуже и не лучше других. В работе у меня образовался двухдневный перерыв, и чтобы как-то забить время хоть каким-то делом, я отправился в гости к своему школьному еще приятелю Михаилу Воркунову.

Все же неплохо быть преподавателем в институте, это я про него хочу сказать. Зимой приличные по длительности каникулы полагаются, а летом так и вообще по два месяца гулять можно. Правда, он не слишком гуляет, финансовые возможности не позволяют. Зимой натаскивает двоечников, а летом подряжается в ремонтную бригаду – чистит и красит свое же институтское здание. А тот августовский день был и для него и для меня просто приятным исключением из прочих. Мы встретились вскоре после обеда в районе гостиницы «Останкинская» и, неспешно болтая о чем-то несущественном, отправились в тихий и малоизвестный уголок Москвы, который и по сию пору называется «Детский парк имени Дзержинского».

Согласитесь, странно читать на вывеске детского учреждения именно эту фамилию. Вроде бы по всей столице с Дзержинским в девяностые годы боролись беспощадно. Выкорчевали его имя, кажется, абсолютно везде. А здесь почему-то забыли. Наверное, детям на память оставили. Чтобы те, чуть повзрослев, поинтересовались у своих родителей: «А кто такой был этот знаменитый Феликс Эдмундович?» И те, по идее, должны им ответить, что это был лютый и безжалостный большевик, который хватал их бабушек и дедушек прямо на улице и без суда и следствия расстреливал в подвалах Лубянки. То-то детишки удивятся и наверняка сообразят, что если хочешь, чтобы твоим именем назвали парк или улицу, то надо будет обязательно расстрелять тысяч двадцать жителей страны, чтобы гарантированно прославиться в веках.

Впрочем, это я так, к слову. Просто у самого такие мысли возникли, когда мы проходили между двумя свежепобеленными колоннами, обозначающими вход в этот небольшой парк. Впрочем, хоть он и невелик по размеру, но свою функцию довольно редкого в Москве места, где можно бесхитростно отдохнуть и слегка развеяться, он выполняет исправно. А мы с приятелем, собственно, и хотели перевести дух от той непрерывной гонки, которую жизнь в столице навязывает всем ее жителям почти без исключения. Обогнув центральный прудик парка, мы устроились подле него на своеобразном мысе, выдающемся к центру водоема. Раньше здесь стояло только несколько ободранных скамеечек, а теперь угнездилось кафе, под навесами которого можно было посидеть с известным комфортом.

– Не нравится мне твой вид, Александр, – заявил Михаил, усаживаясь рядом со мной и с наслаждением отхлебывая из кружки пиво. – Какой-то ты в последнее время стал хмурый, тощий и злой.

– Что делать, – отмахнулся я, – не всем так везет, как некоторым. От меня жена ушла, а ты, наоборот, женился.

Вот я и смотрю, что ты явно прибавил пару-тройку килограммов.

– Какой там «пару», – смущенно огладил свою раздавшуюся талию Михаил, – животик растет не по дням, а по часам.

– Питаешься неправильно, углеводов много потребляешь, – заметил я. – Так что давай закажем сейчас шашлычок, позволим себе хоть сегодня покушать всласть.

– Ух-х, – яростно потер ладони Михаил, – ив самом деле, что жмотничать! А то деньги, сколько их не зарабатывай, все равно тают на глазах! То, что такими трудами заработали при социализме наши родители и мы сами, разом обратилось в прах. И как теперь быть, я просто ума не приложу. Пенсия уж маячит, она не за горами, и выходит, что к старости мы останемся вообще с голой задницей?

– Ну, до старости нам еще далеко, – возразил я, – что-нибудь придумаем.

– Что, – продолжал кипятиться Михаил, – что тут можно придумать? Воровать мы как-то не привыкли, да и негде, и нечего. Все сперли уже до нас. Устроить финансовую аферу, где-нибудь на правительственном уровне, тоже нет возможности. Честно работать в этой стране – значит заработать только на кусок хлеба и дешевые штаны, не более того. А как семью содержать? Детей? Об этом что, никто наверху не думает?

– Ой, не начинай, – пригубил и я из своей кружки, – Нет, дружище, прошли те благословенные времена, когда о нас с тобой думали партия и правительство. Теперь, хочешь не хочешь, самим придется мозгами шевелить.

Так наша неторопливая беседа и протекала часа два или три. День был прекрасный, торопиться нам обоим было совершенно некуда, и можно было спокойно перемывать кости кому угодно, от американского президента до самого последнего российского начальника. По пруду так же неспешно плавали разъевшиеся на доброхотных подношениях утки. С востока дул теплый ветерок, и ничто не предвещало того, что именно с этого дня наши с ним жизни пойдут в совершенно неестественном направлении. Ближе к вечеру, когда золотистое солнце приобрело вид сильно запыленного бубна, мы вырвались из тесных объятий пластиковых кресел и начали прощаться. Но как обычно бывает у не слишком трезвых российских мужиков, эта процедура затянулась. Отыскались деньги на еще одну бутылку пива, и только потом, поочередно отхлебывая из ее горлышка, мы неторопливо направились к выходу из парка. Я проводил друга до трамвайной остановки и некоторое время бесцельно прогуливался по улице Королева.

Идти домой, сидеть в четырех стенах у телевизора весь оставшийся вечер совершенно не хотелось. Поэтому, зацепившись глазом за бойко цокающую каблучками блондинку, я, как всякий свободный мужчина в самом расцвете лет, потащился за ней. Девушка целеустремленно пересекла детский парк и лишь в самом его конце свернула налево к цепочке проточных прудов, за которыми начинались необозримые пространства Ботанического сада.

«Наверное, на свидание с каким-нибудь парнем торопится, – запоздало подумал я, чуть отставая. – Нехорошо получится, если я буду маячить у нее за спиной. Со стороны посмотреть, так я вроде бы как за ней увязался, и непонятно, то ли хочу познакомиться, то ли работаю частным сыщиком». Замедлив шаг, я буквально через пару минут увидел, куда столь энергично торопилась блондинка. С одной из скамеек ей навстречу поднялась одетая в джинсовую рубашку девушка, как две капли воды похожая на знаменитую модель Синди Кроуфорд. Они картинно поцеловались, дружно закурили и уселись рассматривать большой фотоальбом. Поскольку курящие девушки мне не нравятся принципиально, я сделал вид, что сильно тороплюсь по делам, и прошествовал мимо них, даже не удостоив юных курилок и мимолетным взглядом. Потом, естественно, пожалел, что не посмотрел, уж очень хороши были, чертовки.

Поскольку знакомство не состоялось и делать мне в парке больше было нечего, я отправился в сторону кольцевой железной дороги, туда, где над речкой был переброшен мост.

Это было наиболее близкое и удобное место, откуда можно было добраться до нужной мне автобусной остановки.

– Эй, эй, кто-нибудь, – неожиданно услышал я придушенный вскрик, более похожий на стон, доносящийся со стороны стоящей в нескольких метрах от меня деревянной беседки. – Помогите, ради Бога!

Голос принадлежал явно немолодому человеку, и ноги сами понесли меня на этот жалобный зов. Едва я вошел в беседку, как тут же увидал в ее углу странно криво сидящего мужчину. Небольшого росточка и неважно одетый, он все же не был похож на густо расплодившихся в столице бомжей.

– Проклятая жара, – бескровными губами через силу выдохнул он, силясь улыбнуться, – совсем прижала…

Скамеечка в беседке была узковата и рассчитана только на то, чтобы на ней сидеть, но я все же постарался уложить на нее старика, которому на вид было далеко за шестьдесят.

– Как не вовремя меня прихватило, – чуть слышно прошептал он, прикрывая глаза, – и что меня сюда понесло? Вы поможете мне завершить одно дело?… – попросил он, силясь повернуться на бок.

Речь его оборвалась на полуслове, и правая рука, которой он до этого сжимал рубашку на груди, резко соскользнула вниз. Что следует делать при сердечном приступе, я не имел ни малейшего понятия. То есть, конечно, слышал, что нужно больного как-то по-особому уложить, дать нитроглицерин или что-то в этом роде. Но как отыскать все требуемое в глубине Ботанического сада? Я выскочил наружу и огляделся. Поблизости не было ровным счетом никого, если не считать юной парочки, топчущейся у парапета небольшого прудика метрах в восьмидесяти от меня. Со всех ног я бросился к ним.