Владимир Мальцев - Пещера мечты. Пещера судьбы

• Название: Пещера мечты. Пещера судьбы
• Автор: Владимир Мальцев
• Издательство: Астрель
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1997
• ISBN: 5-7947-0046-7

Уважаемые читатели! Предлагаемая вашему вниманию книга посвящена Кап-Кутану — одной из самых знаменитых пещер, входящих в десятку красивейших в мире. Она написана спелеологом, прошедшим под землей свыше тысячи километров и опубликовавшим около сорока научных робот, посвященных пещерам. В данном произведении, пожалуй впервые в отечественной литературе, предпринята попытка в художественной манере рассказать об исследовании пещер на примере Кап-Кутана и на примере одной из команд спелеологов. Автор не скрывает своей, во многом субъективной, позиции по отношению к описываемым событиям, людям. Это позиция нашла отражение и в выборе стиля изложения, лексики, даже в отношении к некоторым общепринятым грамматическим нормам. Однако мы надеемся, что книга будет интересна и тем, кто увлекался и увлекается спелеологией, и тем, кто просто любит литературу о путешествиях, и тем, кто еще только пытается найти себе дело по душе.

---

Полчасика не вышло. Как только глаза слегка привыкли к темноте, я обнаружил, что сижу в весьма небезопасной позе на краю семиметрового вертикального колодца. Все-таки неисчерпаема фантазия природы. Скала действительно просто свободно лежала, но лежала, застряв во входе пропасти!

На этот колодец снаряжения хватило, но за коротким коридором пещера обрывалась следующим таким же. А видимое его дно было небольшой площадкой на краю следующего, и существенно более глубокого. Из глубины тянуло отчетливым ветром.

Расклад становился интересным. Образование такой пещеры, к тому же сухой, прямо в вилке двух ручьев на расстоянии десятка метров от каждого было полным нонсенсом. Вертикальные пещеры прорабатываются потоком поглощаемой с поверхности воды, и ручьи должны были исчезать во входе. Единственная просматриваемая возможность — пещера старше ущелья, в которое уходят слившиеся ручьи, и раньше служила стоком для всей котловины. А ущелье образовалось только когда климат стал настолько влажным (такие периоды в геологической истории местности были), что пещера перестала справляться со своими дренажными функциями.

Эта идея давала богатейшие возможности. Котловина, с которой ручьи собирали воду, имела размеры три на восемь километров. Пещера, монопольно обслуживавшая водосбор такой площади, должна быть реально огромна. К тому же ближайшие родники, через которые возможна была разгрузка, находились более чем в десяти километрах по расстоянию, причем километром ниже. То есть, вполне можно было ожидать глубокой вертикальной пещеры типа крупных кавказских, и впридачу — с перспективой на интересные и красивые натеки.

Из всех этих соображений я и пытаться не стал спускаться дальше, да и веревки не было, а по возвращении в Москву рассказал о такой интересной штуке Вятчину, как раз собиравшемуся на Кугитанг с группой студентов МФТИ. Но Вятчинская экспедиция тоже не прояснила ничего. Пещера прошла тремя стволами в одну и ту же галерею на глубине тридцати метров, и — затупиковалась полностью. Кроме единственной вертикальной щели вниз, расположенной поперек галереи, из которой только слегка тянуло воздухом, но расширить которую до проходимого габарита не было ни малейшей возможности.

Единственное, что оставляло надежду — тот факт, что все, описанное Вятчиным между первым и вторым колодцами, решительно не совпадало с первоначальной информацией. Даже складывалось устойчивое впечатление, что пещера расположена «крестом», с двумя перпендикулярными продолжениями со дна первого колодца, и мы с Вятчиным были в разных. Поперечная щель на дне подтверждала гипотезу о таком кресте, а не заметить узкий лаз наверху вполне было можно — дно колодца покрыто хорошо маскирующей все дырки прошлогодней листвой, которую мне и в первый раз пришлось разгребать.

Пришлось планироваться на экспедицию 1983 года так, чтобы выкроить хотя бы четыре дня на Ходжаанкамар. Это было не просто: пешком идти не хочется, дорога в объезд хребта — более ста километров проселка с очень редкими попутными машинами. Поэтому спланировали так, чтобы эту дорогу проезжать только в одну сторону — основная часть экспедиции забрасывается нормальным путем в главные пещеры, а мы малым составом сходим с поезда в Карши, едем двести километров автобусами и попутными, сравнительно удобно добираемся до Ходжаанкамара, и после завершения обследования переезжаем вокруг хребта на главные пещеры.

Это я все объясняю на предмет того, что сроду не было такой забавной заброски по принципу «коготок вытащил — хвост увяз». Главная идея состояла плана состояла в том, чтобы на Ходжаанкамар попал компактный, но ударный состав — я, Бартенев и Степа. Причем Степе, как технарю, отводилась весьма существенная роль. Но — Степа есть Степа. Для начала он умудрился опоздать на поезд. До последнего момента, то есть до Карши, мы были убеждены, что Степа догонит самолетом и будет встречать нас на перроне. Чего не произошло, и потому пришлось, пока поезд стоит, переиграть Степу на Андрея Маркова, благо собрать рюкзак он мог быстро. Немедленно выяснился весь идиотизм затеи. Дело было в начале ноября, а в этот сезон во времена развитого социализма вся Средняя Азия собирала хлопок. Вплоть до водителей автобусов, которые, соответственно, не ходили. То есть, на коротких линиях они все-таки ходили один-два раза в день — ровно столько, чтобы мы не стали догонять основную группу ближайшей электричкой, а решили попытать счастья на перекладных.

Первые сто километров мы проехали относительно легко, но дальше застряли капитально. Как-то до нас не сразу дошло, что те автобусные маршруты, которые действовали, были внутриобластными, а нам предстояло пересечь границу двух областей. И вот там-то не ездило уже совсем ничего. Час сидим на обочине, два сидим, три сидим, четыре сидим. Появляется Степа. Опоздавший и на самолет, а потому добиравшийся перекладными самолетами аж через Ташкент. Час сидим, два сидим. Ура! Автобус! Дальний! И места есть. Маркова, правда, нет — пошел искать туалет с полчаса назад. Держим автобус. Десять минут держим, двадцать минут держим. Нет Маркова. Шофер дальше ждать уже никак не может. Ладно. Хрен с ним с Марковым, догонит. А его рюкзачок для стимула заберем. Поехали.

Идея насчет рюкзачка была не лучшей. Когда автобус нас сгрузил в десяти километрах от пещеры, мы это поняли быстро. Попутку ждать оказалось безнадежно — тот же хлопок, втроем с четырьмя стратегическими рюкзаками тоже далеко не уйти, так что все равно придется Маркова ждать. Спелеология резко отличается от других разновидностей путешествий именно количеством груза — снаряжения и света нужно очень много. Если экспедиция сложная, перетаскивать все приходится в несколько ходок, а если простая — со своим рюкзаком еле-еле, а уж любой добавочный вес будет тем самым последним мешком, который ломает спину ишаку. В образе человеческом.

И так всю дорогу! И на пути до пещеры, и на пути последующей переброски к главным пещерам, мы всего километров двадцать ехали вместе. Остальное время — то втроем, то попарно, то поодиночке. То кто-нибудь отстает, то в попутке места мало — цирк, да и только.

А пещера так ничего нового и не показала. Вероятно, идея все-таки была верна — ход был не тот, а чуть ли не половина торчавшей во входе скалы осела на дно первого колодца и полностью погребла под собой «тот» ход. Идея с подпруживанием была тоже верна, хотя и не совсем. На натеках — совершенно экзотической разновидности кораллитах — было отчетливо видно, что в некоторый момент в пещеру пошли восходящие гидротермальные воды, и она превратилась в горячий источник, прекратив дренировать котловину и вызвав образование ущелья и ручья. Единственное обнаруженное продолжение, потребовавшее двух дней на расширение узкой дырки кувалдой и реквизированным в пионерлагере ломом, заткнулось очень быстро. Больше всего жалко тех акробатических этюдов, под которые исполнялся этот долбеж. Рубиться пришлось, держась в трех метрах над полом в широком распоре — одна нога в одну стену, другая в другую, практически на шпагате, лом в руках. Любой циркач позавидует! Поиск других входов по окрестностям тоже ничего не дал, да и не мог дать — согласно механизму образования пещеры, больших притоков в верхней части она иметь не должна. Так и осталась маленькая пещера Ходжаанкамар, под которой, возможно, скрывается одна из крупнейших пещер Кугитанга.

* * *

Одна из старейших известных на Кугитанге пещер — пещера Прелесть, найденная еще Ялкаповым, тоже совершенно не заслуженно оказалась в разряде забытых. А зря. Возможно, эта пещера является «окном» в самую северную, самую высотную и самую большую подземную гидросистему хребта.

Известная часть пещеры невелика — шестидесятиметровая наклонная шахта, проходимая даже без навески и приводящая в большой зал, отгороженный от всего дальнейшего грандиозным завалом, из щелей которого обычно дует мощный ветер. В зале был единственный натек — сталагмитовый «холм» пятиметровой высоты. Был — потому, что до него добрались самоцветчики, а добравшись — извели на оникс. А заодно с натеком, похоже, уничтожили и третью на Кугитанге пещерную стоянку первобытного человека. Во всяком случае, когда натек был сработан, уже в Душанбе при разборке материала в блоках из нижних слоев натека были обнаружены включения древесного угля. Возраст натека измеряется во всяком случае не менее, чем десятками тысяч лет, так что костер был с гарантией древний.

Никакой достоверной информации о дальнейших исследованиях этой пещеры (после ухода самоцветчиков) нет. По слухам, какая-то из самаркандских групп, не публикующих своих результатов, прокопалась в одном из возможных направлений сквозь завал и вышла на фрагмент верхнего этажа протяженностью около двух километров. Причем без ветра, то есть не главный. Больше никто в Прелести не был и ни подтвердить, ни опровергнуть информацию не может. А та самаркандская группа быстро распалась, и никого из нее так и не удалось найти.