Владимир Мальцев - Пещера мечты. Пещера судьбы

• Название: Пещера мечты. Пещера судьбы
• Автор: Владимир Мальцев
• Издательство: Астрель
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1997
• ISBN: 5-7947-0046-7

Уважаемые читатели! Предлагаемая вашему вниманию книга посвящена Кап-Кутану — одной из самых знаменитых пещер, входящих в десятку красивейших в мире. Она написана спелеологом, прошедшим под землей свыше тысячи километров и опубликовавшим около сорока научных робот, посвященных пещерам. В данном произведении, пожалуй впервые в отечественной литературе, предпринята попытка в художественной манере рассказать об исследовании пещер на примере Кап-Кутана и на примере одной из команд спелеологов. Автор не скрывает своей, во многом субъективной, позиции по отношению к описываемым событиям, людям. Это позиция нашла отражение и в выборе стиля изложения, лексики, даже в отношении к некоторым общепринятым грамматическим нормам. Однако мы надеемся, что книга будет интересна и тем, кто увлекался и увлекается спелеологией, и тем, кто просто любит литературу о путешествиях, и тем, кто еще только пытается найти себе дело по душе.

---

У Олега шло менее удачно. Следующий громадный зал заткнулся начисто, и пришлось им ковыряться в щелях завала перед входом, пытаясь обойти зал слева (справа шли мы), верхом или низом. Эти упражнения в щелях имели одно очень интересное следствие. Две здоровенных пещеры — Кап-Кутан Главный и Промежуточная — в то время еще не были состыкованы. Стыковка их должна была вывести пещеру на положение крупнейшей пещеры страны и континента среди заложенных в известняках. Десятки спортивных и полуспортивных групп ничем в пещере не занимались кроме поисков стыковки. Так вот. Через два месяца после нас Вятчинская экспедиция, работавшая в Промежуточной, вскрыла продолжение напротив именно этой части Кап-Кутана — Дикобразью систему. На мягком глиняном полу не было никаких следов. Более того, в двух местах пришлось серьезно прокапываться. А в самом тупике валялся недавно кем-то выброшенный блок севших батареек. Московских! Спаянных! И смотанных красной изоляцией! И попасть туда они могли только двумя способами — либо через щель в потолке, в которую еле пролезает рука, либо их мог принес дикобраз, чья тропинка проходила рядом.

Мы пользовались именно такими батарейками. Этой марки и этого завода. И именно так же смотанными и спаянными. Но мы их не базировали. Нет у нас привычки выбрасывать в пещере севшие батарейки. Вычисляли долго, и нащупали единственную возможность. Позвонили Тане проверить — так и есть. В одной из тех самых щелей, куда Бартенев не пролезал, а ее смог забить ногами, у нее сел блок и она его выбросила! Не легче. Стройная девочка Таня в следующий раз ехать не собиралась, а другой такой дежурной глисты[14] найти было трудно. И до сих пор так никто так туда и не пролез. Хотя ажиотаж был порядочный и длился пару лет за тем.

Вся эта история с батарейками так до конца и не прояснилась. Как стало понятно позже, увязка Кап-Кутана и Промежуточной, которой мы тогда пользовались, была неверна в корне. Между местом базирования батареек и местом их находки, как ни крути, а меньше двухсот метров ну никак не получается. Вероятнее всего, что их кто-то разбазировал с помойки, пошел с ними в неизвестное нам продолжение Промежуточной и уронил в щель. Ничего другого не вычисляется.

Между прочим, та же самая экспедиция подбросила еще одну загадку из этой серии. Тот же Бартенев, исследуя также неползанный шкурник около зала Надежды, в конце его пронаблюдал щель вверх такой степени узости, что без веревки, повешенной сверху, подняться было нельзя. Точно под щелью на нетронутой пушистой глине был отпечаток человеческой ноги. То есть кто-то спустился сверху, не заметил горизонтального шкурника под ногами, и сразу вернулся. Вопрос только, откуда сверху. Нам до сих пор не известен ни один ход, подходящий туда ближе ста метров.

* * *

Это я отвлекся. Вернемся в Свинячий Сыр. В этот раз он так и остался недопройденным, причем не из-за отсутствия времени — мы имели еще два дня в запасе — а из-за того, что не выдержали желудки. Модули тогда еще не вошли в моду, и еду мы не рассчитали. То есть — не то, чтобы именно не рассчитали, а как бы даже и не пытались это сделать. Планировалась совместная работа с командой из Ашхабада и зная, что они всегда берут еду с запасом — мы просто отнеслись к переговорам о заготовках спустя рукава. Разумеется, на Каршинском вокзале, где была намечена точка встречи, мы обнаружили в качестве оной команды единственную девочку Таню. Безо всякой жратвы, если не считать пакетика плюшек. Так что — последнюю пару дней кормились только геркулесом и картофельными хлопьями с салом домашней Наташиной засолки. Очень вкусным. До того, как стухло. Вот именно протухшее сало и заставило нас высепулиться в верхний лагерь к группе Переладова, чтобы последний выход провести оттуда. А то, что еда закончилась и там — деморализовало нас окончательно. Ладно. Если пещера не захотела нас пустить на этот раз, мы можем и подождать до следующего.

Который наступил неожиданно скоро. В мою жизнь стремительно ворвался, благо, ненадолго, Игорь Всеволодович Черныш — один из спелеологов эпохи Виктора Дублянского, периодически исчезающий со спелеологического горизонта и периодически всплывающий опять, в новом городе, в новом качестве и с новыми идеями. В этот раз он всплыл в качестве руководителя большого клуба школьников из Балашихи, занимающегося путешествиями, краеведением и, в частности, спелеологией. Появился Черныш буквально через месяц после моего приезда из очередной экспедиции и с места в карьер предложил ехать опять на Кугитанг уже через две недели. В качестве научного консультанта его клуба. С неотразимым аргументом — что школьники, хорошо натасканные в топосъемке, в количестве около пятидесяти, с легкостью распатронят все те лабиринты, которые нам лень довести до ума самим.

У меня сразу возникло подозрение: здесь что-то не то. И даже смутное ощущение, что именно. В это время вокруг пещер Кугитанга, а точнее вокруг пещеры Вертикальная, подвизался некий Петренко из Красноярска. Здесь велась хитрая политика. Один из самых интересных в стране Красноярский клуб спелеологов стоял совершеннейшей костью в горле Центрального совета по туризму и экскурсиям, который спал и видел как бы превратить его в обычный управляемый турклуб, а следом за ним и остальные спелеоклубы. Одним из ходов в этой игре и стала попытка доказать всему советскому народу, что этот клуб всех только зажимает, а маленькие группы на базе турсекций гораздо более перспективны. Для чего был взят выгнанный из клуба г-н Петренко и была ему придана пара борзописцев из газеты «Труд» — единственного бульварного листка тех времен, расходившегося совершенно сумасшедшими тиражами.

Появился еженедельный протяженностью чуть ли не в три месяца сериал о похождениях Петренко в Вертикальной, переполненный трупами, загадочными болезнями, НЛО, неизвестными науке змеями с анаконду ростом, чудесами открытой Петренко пещеры «Кунсткамера», представлявшей из себя испокон веку известную, многократно описанную и совершенно неинтересную пещеру Вертикальная, и т. п. Этим бредом зачитывалась вся страна, и было вполне вероятно, что именно лавры Петренко и не дают покоя Чернышу.

Просчитав ситуацию, я сразу поставил условия о предельно возможном количестве журналистов, особенно в отношении сотрудников «Труда», которых видеть совсем уж не хотелось, о неприменении методов Петренки, а также о том, что в Вертикальную никого водить не буду. И так пещеру опозорили полностью. Договорились. Естественно, Черныш и не думал выполнять ни одно из условий, но такой уж я человек — считаю любого честным, пока не доказано обратное. Все же я ни минуты не раскаиваюсь, что согласился на это мероприятие — Черныш через пару лет опять сгинул с моего горизонта, а из его школьников получилось несколько первоклассных исследователей.

Вообще-то, для меня совершенно непостижимо, каким образом человек, для которого не существует в мире ничего важнее собственной известности, и для достижения которой он буквально готов идти по трупам, может воспитывать детей. И воспитывать прекрасно. Ребята, прошедшие через клуб Черныша, в развитии и навыках здорово превосходят своих сверстников, да и нормальная этическая основа у них не нарушается. Чуть повзрослев, они понимают, что есть Черныш, и дистанцируются от него сами, а он набирает новых. Загадка.

* * *

Итак, январь 1985. Черныш с чернышатами стартовали за несколько дней до того, чтобы встретить Новый год в пещере, а я их догонял уже второго января. Прикинув, каково одному ежедневно составлять рабочие планы полусотне детей, я заехал по дороге в Душанбе и прихватил за компанию Гену Кафанова. Вообще-то он не спелеолог. Мы с ним вместе работали в конце семидесятых в самоцветской экспедиции, а когда мы началась кампания по прекращению разработок в пещерах, он активно помогал нам изнутри лагеря самоцветчиков. Пещеры он знает и понимает, хороший геолог, а кроме того — я его просто давно не видел.

Добрались до пещеры. Лагерь в зале Жемчужный, прямо скажем, производил впечатление: школьников было даже не полсотни, а сильно за сотню. Капитальность лагеря была такой, что нам и не снилась. Учитывая количественный состав своих экспедиций, а также энтузиазм и управляемость школьников, Черныш не признавал сепулек, и все снаряжение доставлялось в лагерь в деревянных ящиках, одновременно служивших мебелью. По лагерной площадке моталась целая волчья стая журналистов отовсюду, откуда можно только вообразить, в том числе из Клуба Кинопутешествий, и, конечно, из газеты «Труд». И все они громко вопрошали, когда же их поведут в Вертикальную. Черныш в это время развлекал приехавшее в гости чуть ли не в полном составе районное и областное начальство, расставляя мизансцену для долженствующей скоро начаться пресс-конференции. Детьми занимались три уже совершенно ошалевших молодых воспитательницы, две из которых были первый раз в пещере.