Стефан Куртуа - Черная книга коммунизма

• Название: Черная книга коммунизма
• Автор: Стефан Куртуа
• Издательство: Три века истории
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-93453-037-2

«Черная книга коммунизма» — первое фундаментальное справочное издание, посвященное исследованию преступлений коммунистических режимов, существовавших в ХХ веке. Международный коллектив ученых-историков провел огромную работу, собрав воедино всю информацию о преступлениях, совершенных под флагом коммунизма во многих странах и на разных континентах. При этом использовались не только многочисленные свидетельства и воспоминания очевидцев, но также материалы из недоступных ранее архивов.

Книга, предлагаемая вниманию читателя, уже издана во многих европейских странах. Она серьезна, масштабна, туго набита фактами, многие из них уникальны своей новизной, подчас невероятностью. Это своего рода исследование о раковой опухоли большевизма, которая беспощадно уничтожала поколение за поколением во всем мире и, прежде всего, в России.

Книгу создали зарубежные историки. Жаль, что не российские. Но замечательно, что исследование выходит в русском издании.

Что же это за явление — большевизм, основанный В. Ульяновым в 1903 году?

Ленин в начале века патетически воскликнул: «Дайте нам партию революционеров, и мы перевернем Россию!»

Перевернули. Поставили с ног на голову. Что получили? Ничего, зато потеряли целое столетие. На то же столетие отстали от цивилизованных стран. Убиты десятки миллионов людей. Страна — нищая, отсталая, нация биологически вырождается. И перспективы выздоровления страны и нации отнюдь не радужны. Почему? Потому, что наше общество пусть еще не смертельно, но все еще запредельно отравлено ложью. Мы все еще продолжаем жить в каком-то кошмарном сне. Боремся за свободу, а живем по-советски.

Самое ужасное, что существует на белом свете, — это извращение прекрасного. большевистский режим родился из революционной решительности, на словах вдохновляемой гуманистическими идеалами. Ленинцы были убеждены, что только насилие является универсальным и единственным средством осуществления этих идеалов.

Большевизм и фашизм — две стороны одной и той же медали. Медали вселенского зла.

---

Самая большая драма современного Тибета — сотни тысяч интернированных жителей, в среднем один тибетец из десяти. В 50–60-х годах мало кто вышел живым (некоторые источники называют цифру 2 %) из 166 трудовых лагерей, большая часть которых размещалась в Тибете и прилегающих к нему провинциях, а штаб-квартира проживающего в изгнании далай-ламы сообщила в 1984 году, что в этих лагерях погибли 173 тысячи тибетцев. Общины разоренных тибетских монастырей иногда в полном составе загонялись в угольные шахты. Заключенные содержались в ужасных условиях голода, холода или смертельной жары. Есть данные о казнях заключенных после их отказа отречься от идеи независимости Тибета и о случаях людоедства среди обезумевших заключенных в годы голодного «большого скачка» Каждый шестой тибетец был объявлен правым уклонистом — даже в Китае их было меньше: один ревизионист на двадцать жителей. Власти представляли дело так, будто тибетский народ — при том, что четверть его взрослого населения ламы — сплошь состоит из подозрительных «политических». В равнинном Тибете, в Сычуани, где местное население некогда помогло Мао собраться с силами после отступления, двое из трех местных жителей, арестованных в 50-х годах, были освобождены только в 1964, а то и в 1977 году. Панчен-лама, второй иерарх тибетского буддизма, в послании к Мао в 1962 году осмелился осудить голод и репрессии, сократившие численность его народа, за что был брошен в тюрьму, а позднее, в 1977 году, отправлен в ссылку; вынесенный ему «приговор» отменили лишь в 1988 году.

Мы не беремся утверждать наверняка, что китайские власти планировали физический геноцид тибетского народа, но культурный геноцид насаждался целенаправленно и планомерно. Первой жертвой стали буддийские монастыри и пагоды. На исходе «культурной революции» лишь в 13 из 6259 культовых зданий отправлялись службы. Здания, которым повезло, были переоборудованы под тюрьмы, казармы, ангары; несмотря на причиненный огромный ущерб, они смогли устоять, и некоторые теперь снова открыты. Но многие здания были разрушены до основания, а их сокровища (старинные рукописи, фрески, иконы-танки, статуи и т. д.) — уничтожены или разграблены, особенно если реликвии содержали драгоценные металлы. Они направлялись в переплавку; в 1973 году одна из пекинских плавилен получила под видом металлолома 600 тонн тибетских скульптур. В 1983 году посетившая Пекин тибетская миссия разыскала в китайской столице 32 тонны ламаистских святынь— 13 537 скульптурных изображений. Политика искоренения буддизма сопровождалась указаниями нарекать тибетских новорожденных китайскими именами, до 1979 года новые школьные программы Тибета строились с упором на китайский язык и преподавание истории Китая. Ориентируясь (абсолютно неуместно) на печальный опыт антиманьчжурской революции 1911 года[114], хунвэйбины насильно обрезали косы у тибетцев и тибеток и навязывали им модели одежды, популярные в тот момент среди китайцев.

Процент насильственных смертей от общей численности населения был в Тибете, несомненно, выше, чем в целом по Китаю. Трудно принять на веру данные, обнародованные в 1984 году тибетским правительством в изгнании, о том, что жертвы составляли 1 миллион 200 тысяч человек, то есть одна смерть на четыре человека. Особенно маловероятным представляется, что в военных столкновениях погибло 432 тысячи человек Но, учитывая число жертв репрессий среди мирного населения и узников лагерей, а также систематические расправы с коренным населением Тибета, можно говорить о массовом истреблении тибетского народа. Согласно официальной статистике население Тибетского автономного района уменьшилось с 2,8 миллионов жителей в 1953 году до 2,5 миллионов в 1964 году. Прибавив к этому эмиграцию и совершенно не учитываемые статистикой цифры рождаемости, получим 800 тысяч «дополнительных смертей», и общая цифра потерь среди тибетского населения станет соизмерима с численностью потерь среди населения в Камбодже во времена красных кхмеров. Тибетские женщины зачастую не обращались в больницы, боясь искусственного прерывания беременности или стерилизации, которая, по слухам, ожидала их там даже при самом кратком визите к врачу. Не это ли показатель их полной незащищенности перед грубой политикой ограничения рождаемости, давно уже апробированной в многомиллионном Китае на коренном народе, но официально не распространявшейся на национальные меньшинства? Генеральный секретарь КПК Ху Яобан в дни своего визита в Лхасу в 1980 году плакал от стыда перед открывшейся ему нищетой, дискриминацией и сегрегацией тибетцев и заговорил о «явном государственном колониализме». Маленький, но верный себе народ имеет несчастье проживать в районе исключительной стратегической важности в самом сердце Азии. Должен ли он платить за это своим физическим уничтожением — по счастью, невероятным — или утратой души?

2. Северная Корея, Вьетнам, Лаос: посев Дракона Пьер Ригуло

Преступления, террор и секретность в Северной Корее

Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР) была создана 9 сентября 1948 года на территории к северу от 38-й параллели. По договору, подписанному с американцами в августе 1945 года, СССР взял на себя обязательство осуществлять в этой зоне временное управление; в ведение Соединенных Штатов отошла Южная Корея, расположенная к югу от 38-й параллели.

Вскоре советские власти запретили доступ на север Кореи всем представителям международного сообщества, и Северная Корея быстро превратилась в самое закрытое коммунистическое государство мира.

В первые два года существования КНДР эта закрытость еще более усилилась.

25 июня 1950 года Северная Корея развязала войну, которая до сих пор официально не прекращена, так как отсутствует мирный договор, а действует лишь перемирие, подписанное 27 июля 1953 года с войсками ООН. Эта война, во время которой значительно расширился круг тем, подпадающих под понятие «государственная тайна», усугубила тяжесть пропагандистской лжи и дезинформации.

Однако к этому привела не только война, причиной также была замкнутость северокорейского коммунистического режима, мало зависящего от остального коммунистического мира (во время китайско-советского конфликта этот режим лавировал, не принимая надолго сторону ни одного из соперников), а также боязнь внешних влияний, способных «поколебать идеологическое единство народа и партии». Эта же боязнь была присуща албанским и камбоджийским коммунистам. Неудивительно, что Северная Корея заслужила прозвище «государство-отшельник». Эта замкнутость получила идеологическое оформление: так называемые идеи чучхе, проповедующие выдержку, любовь к независимости и самодостаточность, были официально закреплены в уставе Корейской рабочей партии на ее V съезде в ноябре 1970 года.

В подобных условиях трудно надеяться на появление всеобъемлющей и подробной информации о репрессиях в Северной Корее, тем более что ни в самой стране, ни за ее пределами, в отличие от СССР и стран Восточной Европы, не была организована активная оппозиция, которая бы собирала и распространяла соответствующие сведения. Приходится довольствоваться интерпретацией официальных сообщений, а также свидетельствами перебежчиков. В последнее время количество последних увеличилось, тогда как в прежние годы их было крайне мало. Соседние страны, особенно Южная Корея, собирают о Северной Корее разведывательную информацию, однако к ней следует относиться с осторожностью.

Перед созданием коммунистического государства

Корейский коммунизм не является детищем Ким Ир Сена, как ни силятся доказать обратное панегирики вождю, которыми с пеленок пичкают северных корейцев. Он зародился гораздо раньше: уже в 1919 году в стране существовали две яростно соперничавшие группировки, называвшие себя большевистскими. Вначале Москва не поддерживала ни одну. Первыми жертвами корейского коммунизма были сами коммунисты. Сражавшиеся с японцами партизаны из так называемой иркутской группы Всероссийской партии коммунистов Кореи одновременно боролись с партизанами другой группировки, образовавшей в июне 1921 года Корейскую коммунистическую партию. Эта вражда, стоившая жизни нескольким сотням человек, вынудила Коминтерн вмешаться в события и попытаться объединить корейское коммунистическое движение.

Корейские коммунисты часто оказывались в авангарде борьбы с японцами (в 1910 году Япония превратила Корею в свою колонию), которые не щадили своих врагов. Многие коммунисты пали жертвами антиколониальной борьбы, тем не менее, часть ответственности за подавление корейских коммунистов лежит на них самих: кадры, формировавшиеся за границей, не знали собственной страны, а героические выступления, например, манифестации по символическим датам (вроде 1 мая), приводили к катастрофическим последствиям.