Евгений Богданов - Чайный клипер

• Название: Чайный клипер
• Автор: Евгений Богданов
• Издательство: Севро-Западное книжное издательство
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1980

---

Он затосковал…

Делать нечего. Придется искать работу в порту. Быть может, удастся устроиться грузчиком… Надежды на скорое возвращение рухнули.

Опустив голову, Егор тихо брел по узенькой портовой улочке. И тут совершенно неожиданно увидел норвежца Янсена. Крепкий, коренастый и бодрый, он шел ему навстречу с матросским сундучком в руке.

— Хэлло, Пойндексер! — окликнул Янсен. — Ты чего тут бродишь, опустив голову? Чего потерял?

Егор обрадовался встрече.

— Да вот… ходил искал парусник из России, — ответил он. — И вспомнил, что рано… Лед стоит на море Студеном…

— Это верно. Там лед еще не вышел, — согласился Янсен. — А тебе, видно, домой хочется?

— Еще как хочется! — вздохнул Егор.

— Где ты ночевал?

— В ночлежном доме.

— Идем со мной на шхуну.

— На какую шхуну? — полюбопытствовал Егор.

— Норвежская шхуна «Тира» позавчера пришла из Бергена. Я попробую договориться с капитаном Роллоном, чтобы он взял и тебя.

— Куда взять? — с живостью спросил Егор.

— В Норвегию. Куда же еще? Оттуда тебе легче будет попасть в Россию. К нам русские корабли ходят чаще. В Лондоне тебе придется ждать полгода, а может, и больше. А у нас ты поживешь с месячишко и уйдешь с первым судном, русским или норвежским, тебе ведь все равно. Лишь бы домой попасть.

— Ой, Янсен, как это ловко ты придумал! — Егор прямо-таки засветился весь от радости. — Ты, значит, ушел с клипера?

— Ушел. Немного подзаработал, чего ж еще? Я тоже не был дома почти два года. Болтаюсь черт знает где… Жена уж верно про меня забыла… Тебе в ночлежку не надо заходить?

— За койку я заплатил вперед, вещи с собой в этом узелке.

— Надо тебе завести сундучок. Что ты, как баба, с узелком таскаешься?

— Да вот, не завел себе сундучка…

— Ну ничего. В Бергене я тебе дам хороший сундучок. У меня дома есть. Идем на шхуну!

— Идем!

Пока они шли, Янсен продолжал разговор по-английски.

— А тот, Кэв, что ли? Ну, Майкл… Он — англичанин? Ты ведь с ним дружил. Он остался на клипере?

— Он собирается плыть в Австралию с капитаном Кингом, — ответил Егор. — Хороший мужик. Жаль было с ним расставаться. Добрый…

— Только страховидный… Нос у него этакой блямбой!

— Нос — это не важно. Человек хороший.

— Пойдем поживей. Вон, видишь, у стенки стоит наша «Тира»?

— А что значит — «Тира»?

— Судовладелец назвал шхуну именем своей дочери.

— А-а…

Шхуна «Тира» была невелика, оснастку имела гафельную[79]. Ее округлые деревянные бока были хорошо просмолены, на палубе со скучающим видом расхаживал вахтенный. Егор и Янсен спустились в каюту капитана.

Там у столика сидел широкоплечий светловолосый мужчина в толстом шерстяном свитере. Он курил трубку с длинным прямым чубуком.

— Я вернулся, господин Роллон, — сказал Янсен.

Господин Роллон вынул трубку изо рта, выпустил струйку дыма и только тогда ответил:

— Вижу.

— Я ходил за сундучком. Теперь больше ничто не связывает меня с Лондоном.

— Тоже вижу.

— Пришел я не один…

— И это вижу.

— Я привел русского парня. Он — архангельский матрос.

— Матрос? О!..

Капитан опять сунул трубку в рот и потянул ее, от чего на щеках его образовались углубления. Он вынул трубку изо рта, углубления расправились, и дым заструился вверх, к закопченному потолку.

— Он хочет домой, — продолжал Янсен. — Из Норвегии в Архангельск попасть легче, чем из Лондона.

— Вижу, что хочет. А что он делал в Англии?

— Плавал на клипере вместе со мной.

— На клипере? О!..

— Возьмите его, господин Роллон! Это крепкий, работящий парень. Я за него ручаюсь.

— А кто поручится за тебя? — рука капитана с трубкой лениво сделала зигзаг в воздухе, как бы выписав вопросительный знак.

— Ну… — замялся Янсен. — За себя я могу поручиться только сам…

— Этого мало.

— Но вы же знаете меня, господин Роллон! Я ведь из Бергена.

— Знаю.

— Я думаю, этого достаточно.

— Достаточно? О!.. — капитан с сомнением покачал головой.

— Я поручусь за Янсена! — вдруг выпалил Егор.

Капитан уставился на него с недоумением, потом захохотал.

— Интересно: он поручается за Янсена, Янсен за него. Круговая порука! Оба — птицы перелетные… О!.. Мне становится весело… — Роллон опять посмотрел на Егора. — И сундучка у тебя нет. Какой же ты матрос без сундучка?

— Но он ходил на клипере! — вступился за Егора Янсен.

— Знаю. Но раз без сундучка — значит не моряк. На клипере может плавать и просто пассажир…

— Он работал с парусами не хуже других.

— С парусами? О!..

Беседа в таком роде продолжалась еще минут пять. Янсен старался убедить капитана, что оба они с Егором славные парни и бывалые матросы. Капитан Роллон не верил или не очень верил этому и на каждую фразу Янсена отвечал неопределенными междометиями. Наконец он выбил пепел из трубки в бронзовую пепельницу и медленно поднялся из-за стола. Подумал, подошел к ним и, положив руки им на плечи, сдвинул их так, что Янсен и Егор чуть не стукнулись головами.

— Ладно. Беру обоих. Выходим завтра в полдень. Только, смотрите, не пьянствовать! А то… — Роллон сделал красноречивый жест, означающий, что, если матросы закутят, он немедленно выставит их со шхуны.

— Как можно! — воскликнул Янсен.

— Ну ладно, — расхохотался капитан. — Идите к боцману… поручители! Он отведет вам места в кубрике.

4

Шхуна «Тира» небольшое частновладельческое судно — отбыла с грузом товаров из Лондона ровно в полдень следующего дня. Егор, как и Янсен, шел матросом, работал у парусов, прибирал на палубе.

В ту пору в Северном море стояли туманы, облачность была низкой и для солнца почти непробиваемой. Часто выпадали дожди. Вначале дули слабые западные, а потом, дальше к северу, — северо-восточные ветры.

Дважды на пути из Лондона в Берген «Тира» попадала в шторм. Для такого маленького судна шторма представляли большую опасность, но остойчивость у шхуны была великолепная. Пузатый округлый корпус позволял ей отлично держаться на волне, хотя и швыряло ее, как поплавок, во все стороны. Качка была неимоверной, волны перекатывались через палубу. Егор, уж, кажется, немало повидавший штормов в Атлантическом и Индийском океанах, здесь едва удерживался на ногах, его сильно мутило. Однако он крепился и не подавал вида, что еле-еле переносит качку. Янсен подтрунивал над ним:

— Это тебе не на клипере «Поймай ветер»!

А шторм все бушевал, и в кубрике стало душно от того, что люки были задраены.

Как бы там ни было, шхуна «Тира» под управлением невозмутимого Роллона благополучно пришла в Берген, и Егор, поблагодарив капитана, сошел вместе с Янсеном на берег.

Янсен привел его к себе на окраину города в небольшой старинный домик с очагом посреди кухни. Жена его, рослая голубоглазая норвежка, конечно, обрадовалась супругу, который вернулся-таки в родные края с приличной суммой заработанных денег. Она приняла и русского матроса, хотя и без особого восторга, но вполне гостеприимно.

У Янсена было много детей. Егор пытался их сосчитать, но они постоянно выбегали на улицу, возвращались и опять убегали — и он сбивался со счета: то ли семеро, то ли восьмеро…

Норвежец сдержал слово, дал Егору старенький, но крепкий, аккуратно сработанный сундучок, и Егор переложил в него скромные пожитки и подарки, купленные в Лондоне перед отплытием.

Русские корабли в Бергене бывали редко, они чаще приходили в порт Варде на полуострове Варангер, и Янсен устроил Егора на рыбацкую шхуну, шедшую в Баренцево море за треской и палтусом. В Варде Егор стал поджидать русские купеческие парусники. Но было еще рано, навигация в Белом море не началась. Он снял угол у одинокой пожилой норвежки и стал работать в рыбном порту, разгружать парусники, приходившие с уловом сельди. Каждый вечер он обходил все шхуны, стоявшие у пристани, в надежде увидеть русский корабль.

И вот однажды, уже в июне, когда началось мягкое скандинавское лето с белыми ночами, под вечер к причалу подошла на буксире за лоцманским катером шхуна из Архангельска. Еще издали Егор увидел на борту знакомое название «Тамица».

С каким нетерпением он ждал, когда она ошвартуется у причала, с какой радостью глядел во все глаза, как русские мужики разгуливали по палубе в сапогах, овчинных безрукавках и треухах! Его слух приятно ласкала родная архангельская речь:

— Эй, Петруха! Какого лешего копаешься там? Спишь на ходу, язви тебя в печенку!

Эти «ласковые» слова несомненно принадлежали хозяину, который сам водил судно. А вот и он появился на палубе в поддевке, в начищенных сапогах-вытяжках, в картузе и направился к сходням.

— Вахтенным в оба глядеть! На судно никого не пущать! Я иду к портовому начальству… Эй, Петруха! Да што ты в самом-то деле? Долго я ждать-то буду!