Георгий Балл - Сказочные повести. Выпуск четвертый

• Название: Сказочные повести. Выпуск четвертый
• Автор: Георгий Балл
• Издательство: Интерфейс
• Жанр: Сказка
• Год: 1994

Семейная библиотека — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами. В четвертую книгу серии вошли сказочные повести:

Георгия Балла: Необычайные приключения сосиски и сардельки.

Лисенок Ладик против робота.

Слоненок спешит на помощь.

Городок Жур-Жур.

Пушинка.

Алошка.

Галины Демыкиной: Потерялась девочка.

Пайпуша.

---

— Здравствуй, Пайпуша!

Потом подняла голову, запрокинула ее, будто полоскала горло. А вода была серебристой и звонкой, и получился такой ручеек или, может, лесная речка с камешками на дне, черным овальным листом и узкими, как иголки, рыбами.

Мальчик глядел на Птицу и слушал ее. Он мог бы протянуть руку и снять ее с ветки, как игрушку с новогодней елки — так она была близко.

И зверьки были рядом и тоже слушали и глядели. Они все вместе сидели среди влажной травы и веток под ТОЙ сосной и были давно знакомы и дружны.

Потом Птица раскрылила черные крылья и стала похожа на ветку сосны. Эта черная ветка плавно слетела в траву.

— Полетим, Пайпуша! — сказала Птица.

— Я не умею, — ответил Мальчик.

— Просто взмахни руками.

Мальчик взмахнул и чуть-чуть отлетел от земли. А потом опять стукнулся об нее ногами.

— Если не устал, взмахни еще.

И Мальчик стал подлетывать — невысоко — над травой, над кустом и потом вдруг — над террасой.

— Ну вот ты и дома, — сказала Птица. — Залетай в окно.

— Можно, я еще полетаю? — попросил Мальчик.

— Нет-нет, завтра. Летать очень утомительно с непривычки. Спокойной ночи, Пайпуша.

Мальчик хотел ей ответить, но не ответил, потому что глаза сами закрылись.

— «А как же зайцы? — подумал он, забираясь под одеяло. — Они убегут».

Но встать уже не смог. Потому что когда любому мальчику очень хочется спать, он засыпает тотчас же, будто идет, идет по полю и вдруг — уух! — в овраг. И уж ничего не помнит.

Проснулся Мальчик в своей кроватке, которая была ему коротка: ноги просовывались между металлическими прутьями, и пальцы касались теплых бревен и пакли между бревнами.

Окно было открыто, и в него текла смолистая теплота. Острые лучики солнца прокалывали хвою сосны, книзу они расширялись, начинали светиться лиловым, синим и золотым.

— Мама! — крикнул Мальчик. — Мама! — И когда она вошла, потянулся к ней: — Я ночью летал! Только немножечко.

— Значит, растешь, — улыбнулась мама и поцеловала его в макушку. — Кто во сне летает, тот растет. Вставай, Игорек.

— Нет, я по правде летал! — крикнул он.

— Ну и молодец! — засмеялась мама. — Лети скорее завтракать.

Она не поверила. И Мальчик знал, что не сможет, никогда не сможет ей как следует растолковать.

Глава 5

После завтрака мама положила перед Мальчиком книгу и сказала:

— Давай почитаем. До школы — считанные дни.

— У-у-у, — ответил Мальчик.

— Давай-давай.

— Попозже, — попросил он.

— Позже мне некогда.

— У меня от чтения делается жирно во рту, — затянул Мальчик.

— Это я уже слышала. — И мама открыла книгу.

— «По го-ро-ду бе-гут…» — прочитал Мальчик и остановился. — Я не понимаю, что это значит — «по городу бегут». Кто бежит?

— Ты читай дальше, — сказала мама, — здесь ведь нет точки.

— Как же читать дальше, если я ЭТОГО не понимаю.

— Ты не там остановился. Ну читай же!

Мальчик стал читать вразвалку:

— «…ашины… рамваи…»

— Где же все первые буквы?

Мама начинала сердиться и сейчас, наверное, захлопнет книгу.

— О чем ты прочитал? — строго спросила она. — Расскажи.

— Я не понял, — ответил Мальчик. — Я ни одного слова не понял.

И тут возле террасы появился отец. Он весь — от подмышек до колен — был обвешан свертками.

— Держите, держите скорее, сейчас уроню! — закричал он.

Они стали распаковывать свертки с конфетами, мясом, какими-то консервами. Один большой куль отец отложил:

— Это потом…

— Ну, пап!

— Нет-нет. — И достал из коробки «Конструктор»: металлические колесики, палочки, винтики. — Ты все же парень, должен разуметь в технике.

— Почему должен? — спросил Мальчик.

— Потому что здесь надо работать головой. А ты только глазами работаешь. На зайцев глядишь. А тут — посмотри-ка, сынок, — можно сложить дом, трактор…

— А пароход?

— И пароход.

— Пусть он сложит «ашины», «рамваи», например, — все еще сердясь, сказала мама.

Мальчик поглядел на отца, отец — на Мальчика, и оба незаметно улыбнулись: вот, мол, мама говорит что-то непонятное и сердится притом. А чего сердиться? День хороший, суббота.

Теперь получалось, что Мальчик и отец вместе, а мама отдельно. И за обедом было так. Отец глазами показывал Мальчику, что он, дескать, скорее съест свой суп. Мальчик торопился, и тогда мама, которая, кажется, и не смотрела на них, чужим голосом говорила:

— Прекратить!

Как только кончился обед, Мальчик хотел сразу побежать к зайцам. Но мама удержала его за руку:

— Мы не дозанимались. Ты забыл?

— Нет, я не забыл, но…

— Тогда прошу.

Мальчик сидел на жестком-прежестком стуле, тер глаза, в которые точно песок насыпали, и читал:

— «По городу бегут…» — читал он.

— Ну дальше, дальше.

— «…машины. Трамваи, автобусы весело…»

— Что — весело?

— Вот и я не понимаю, что весело.

— Ты снова не там остановился.

— Почему не там?

— Потому что нет точки. Понял?

— Понял. Нет точки.

— Ну, читай до точки.

— Так ее же нет.

— Есть она. Вот где.

— У-у-у, как далеко! А ты говорила — две фразы…

— Ты еще и одной не прочитал.

— Ну да, уже вон сколько…

— Не торгуйся! Читай…

— «…домов смеются прохожие…» Как это «домов смеются»?

И так до самого вечера.

А вечером…

Мальчика уложили, когда было еще светло. Летом его всегда так укладывали. А сами ушли на террасу, там зажгли свет, и светло-желтый квадрат от этого света лежал на стволе ТОЙ сосны.

Мальчик долго глядел на ветки сосны — они казались черными, потому что все-таки было не очень светло, и они сплетались, перепутывались, и опять Мальчик видел в них черные ямы и светлые ходы и выходы, как в тот вечер, когда мама рассказывала ему про Филюшку.

Она тогда еще любила Мальчика и гладила по волосам, и им обоим очень нравился этот Филюшка. Маленький совсем, лупоглазый и лопоухий, крылышки слабые и — остался один.

— Нету, — говорит, — у меня силушки.
Я еще не Филин, а Филюшка,
Дальше этой рощи никуда не летал,
Чернее этой ночи ничего не видал…

Мальчику жалко Филюшку. И себя. И того вечера, когда мама его так баюкала, а вот теперь сердится и даже не поцеловала перед сном. И он не замечает, как пододеяльник, которым он укрылся до самого носа, делается мокрым и холодит лицо, а в горле начинает что-то перекатываться и хлюпать. И тогда он ревет, не раскрывая рта:

— М-м-м!

И прислушивается: не идут ли по лестнице.

Не идут.

Он ревет еще громче. Теперь на «а»:

— А-а-а!

Потом слышит шорох и замолкает, затаивается.

Глава 6

Мальчик услышал шорох и замолчал. Стало совсем тихо.

Он поглядел и увидел: на подоконнике сидела Птица. Сквозь ее черные перышки просвечивал черно-серый воздух, и опять казалось, что это слетела большая ветка сосны. Но это была не ветка.

— Здравствуй, Птица! — шепотом сказал Мальчик. — Я не знал, что ты прилетишь.

— Почему? — спросила Птица. — Ты не надеялся?

— Да, не надеялся.

— Но ведь я обещала.

И Птица раскрылила свои темные крылья.

— Летим.

Мальчик сразу вскочил с кровати, залез на подоконник и взмахнул руками. И полетел. Сразу же! С первого взмаха! Плавно стал набирать высоту. Внизу осталась дача и верхушка ТОЙ сосны, а воздух был легкий и плотный и прекрасно держал тело. Мальчик поднялся высоко и увидел весь их пригород, огоньки в домах, черные кусты и деревья садов, заборы…

Люди сидели в своих домах, и никто не знал, что он вот так летит!

«Может, — подумал Мальчик, — залететь к папиному племяннику Свету — он ведь живет не так далеко, ближе к центру города. Залететь и стукнуть в окно их третьего этажа: „Давай назад зайчонка!“»

А потом подумал: они уже, наверное, привыкли друг к другу.

И повернул назад, вылетел за город, в поле. Оно было черным и шло вниз к реке. Домов там не было, и все кругом было черно. Мальчик снизился немного и услышал, как пахнут ночные картофельные гряды, и даже разглядел во тьме редкие теперь, осенью, маленькие бледно-фиолетовые цветы картофеля, похожие на фонарики с желтой лампочкой посередке.

А дальше — Мальчик это знал, как знали все мальчики и девочки пригорода, — начинался фруктовый сад. Там были и яблоки, и сливы, и груши. Там было полно крыжовника и красной смородины. Но никто никогда не бывал в этом саду, потому что он был обнесен забором, а за забором был еще сторож с ружьем.

Мальчик сам не заметил, как пролетел над забором, и вот ноги его коснулись шероховатых яблоневых листов. Он сорвал яблоко и хотел съесть его, но, когда поднес руку ко рту и перестал махать ею, сразу начал падать.