Дмитрий Узнадзе - Психология установки

• Название: Психология установки
• Автор: Дмитрий Узнадзе
• Издательство: Издательский дом "Питер"
• Жанр: Психология
• Год: 2001
• ISBN: 5-318-00163-7

Дмитрий Николаевич Узнадзе (1886-1950) — выдающийся гру­зинский психолог и философ, создатель теории установки, позволившей по-новому взглянуть на глубинные механизмы человеческого поведения, языковую и познавательную деятельность. Идеи Узнадзе заложили осно­вы одного из продуктивных подходов к изучению бессознательного, оста­ющегося актуальнейшей проблемой современной психологии. Кроме обобщающей работы «Экспериментальные основы психологии установ­ки», относящейся к числу наиболее значительных достижений отечест­венной психологической науки, в книгу вошли статьи, в которых в свете теории установки рассматриваются различные стороны психической жизни человека.

---

Не касаясь вопроса о настоящей сущности этой болезни, мы обратимся к некоторым из психологических особенно­стей, имеющих место при эпилептоидии и при эпилепсии. Здесь в первую очередь нас интересует вопрос о высших, чи­сто человеческих психических функциях — об интеллекте и воле.

Нет нужды в специальном экспериментальном анализе этих психических сил у эпилептоидов. Среди них известны лица с высоким уровнем интеллектуальных и волевых спо­собностей; среди выдающихся исторических деятелей назы­вают лиц, которые, по-видимому, принадлежали к эпилептоидам. Следовательно, мы должны допустить у них достаточ­но высокую ступень развития объективации, на базе которой действуют их выдающиеся интеллектуальные и волевые спо­собности.

Другое дело настоящие эпилептики. Анализ их интеллек­туальных и волевых данных, наоборот, показывает, что в этом отношении они стоят на значительно низших ступенях развития. В диссертационной работе И. Бжалава имеется ряд данных, подтверждающих это положение[46]. Из эксперимен­тального анализа понятийного мышления эпилептиков вид­но, что эта существенно важная функция у них в значитель­ной степени снижена. Но и анализ волевых актов, как и сле­довало ожидать, не приводит нас к лучшим результатам. Не касаясь вопроса о конкретной картине воли эпилептика, мы ограничиваемся здесь лишь указанием на факт ее слабого развития. Зато эпилептик известен как человек стенических агрессивных аффектов необыкновенного упрямства и твердости, как человек, который не отказывается от шагов, могу­щих оказаться опасными даже для его собственной жизни. Все это только подтверждает факт слабого развития его во­левых качеств. По всему видно, что эпилептиком управляют именно непосредственные импульсы, но не разумная воля, сущность которой заключается, между прочим, в способно­сти обуздывать и направлять эти импульсы, но не подчинять­ся их руководству.

Коротко: интеллект и воля эпилептика носят на себе пе­чать явной деградации. С другой стороны, бывают, однако, моменты в жизни эпилептика, когда он оказывается способным дать высокие образцы как мышления, так и волевой де­ятельности. Нужно полагать, что у него, как, впрочем, и у представителей других заболеваний, поражается в первую очередь пе столько непосредственно сила мысли или воли, сколько способность объективации, являющаяся предпосыл­кой для деятельности их обеих.

В таком случае основную причину отсутствия или дегра­дированной активности интеллекта и воли эпилептика сле­дует искать в расстройстве способности объективации, пред­ставленной у него. В силу каких-то обстоятельств, которых мы здесь не касаемся, происходит снижение акта объектива­ции и в результате этого развивается бездеятельность интел­лектуальных и волевых сил индивида. Следовательно, пове­дение его, лишившись руководства со стороны этих высших сил, остается во власти установок, специфических для дан­ной личности. Отныне поведение беспрепятственно развива­ется под руководством этих установок. В случае эпилепсии основой поведения становится грубо-статическая, локальная фиксированная установка и больной лишается возможности коррекции своего поведения иод руководством интеллекта. В случае же шизофрении, как мы в этом убедились выше, ввиду выпадения нормальной активности объективации и базирующихся на ней интеллекта и воли, в дело вступает не­посредственно активность фиксированной установки, кото­рая характеризуется в этом случае своей грубостью, статич­ностью и иррадиированностью.

Пограничные состояния

Из так называемых пограничных состояний мы оста­новимся на анализе психастении (типа врожденных болез­ненных состояний) и истерии (типа реактивных изменений в связи с психическими переживаниями). Эти состояния, как известно, даже при очень большой интенсивности явлений не представляют болезни в собственном смысле. С другой стороны, еще менее можно отнести их к явлениям нормаль­ных, здоровых состояний. Остановимся на анализе установ­ки при этих состояниях[47].

Психастения

1. Фиксированная установка психастеника. Какова фик­сированная установка при психастении? Для того чтобы от­ветить на этот вопрос, обратимся к экспериментальному ана­лизу этого состояния. Получены, коротко, следующие дан­ные.

Возбудимость фиксированной установки. Здесь мы нахо­дим, что среди психастеников встречается лишь очень не­значительное число лиц (не более 12%), у которых можно фиксировать установку в результате 2-3 экспозиций наших обычных экспериментальных шаров. Громадное большин­ство больных (88%) целиком остаются в этом состоянии вне влияния данного числа воздействующих на них экспозиций. Это дает нам право утверждать, что установка психастеника фиксируется сравнительно трудно: двух экспозиций во вся­ком случае редко хватает для этого. Следовательно, мы мо­жем утверждать, что возбудимость фиксированной установ­ки психастеника очень невысока и, для того чтобы достиг­нуть ее оптимума, необходимо значительно поднять число установочных экспозиций.

Прочность фиксированной установки психастеника дает очень низкие показатели. Дело в том, что первой фазы, т. е. фазы контрастных иллюзий, в этом случае почти никогда не бывает, а если и бывает, то она очень малопродолжительна — быстро уступает место следующей за ней фазе, в которой пре­обладают ассимилятивные иллюзии.

Грубость установки. Уже из этого наблюдения видно, что установка психастеника малопластична. Не проходя ступен­чатого процесса постепенного затухания, она с самого же на­чала останавливается на одной из его фаз. Таким образом, фиксированная установка психастеника должна быть при­знана грубой, непластичной формой установки.

Динамичность является дальнейшей особенностью уста­новки психастеника. Фиксируясь с трудом, установка здесь сохраняет начальную свою форму, которую, однако, сбрасы­вает быстро и переходит в состояние адекватной, нефикси­рованной установки.

Иррадиация такого рода маловозбудимой, малонрочной, грубой фиксированной установки вряд ли может быть особенно высокой. Опыты показывают, что, действительно, фиксированная установка психастеника иррадиирует лишь в самой незначительной степени: иррадиация установки кон­статируется лишь у 8% наших испытуемых. У остальных она не проявляется в доступной экспериментам форме. Мы мог­ли бы сказать, что в условиях наших опытов фиксированная установка психастеника носит определенно локальный ха­рактер.

Константность. Фиксированная установка психастени­ка оказалась далее значительно константной: возбуждаясь скова, ока сохраняет за собой в течение ряда дней одну и ту же форму маловозбудимой, слабой, грубой, динамической, локально фиксированной установки. Это свойство установ­ки психастеника заслуживает особенного внимания, по­скольку в нем прежде всего открывается специфическая осо­бенность, которой психастеник отличается от представите­лей другого типа пограничных состояний — от истеричных субъектов. Но к этому вопросу мы вернемся ниже.

Лабильность установки. Наконец, установка психастени­ка оказывается и значительно лабильной. У 80% подверг­шихся испытанию больных установка оказалась нестабиль­ной: она быстро замирает, и вместо нее на сцену выступает адекватная установка.

Таким образом, мы находим, что установка психастеника должна быть характеризована как трудновозбудимая, сла­бая, грубая, динамическая, локальная, константная и лабиль­ная фиксированная установка. Мы могли бы коротко обозна­чить ее как трудновозбудимую, слабую грубо-динамическую, константную установку.

Если приглядеться к этой картине фиксированной уста­новки психастеника, то в первую очередь мы должны спро­сить себя: можно ли все эти особенности квалифицировать как специфические особенности фиксированной установки психастеника или, быть может, они отчасти должны быть от­несены за счет факта затрудненности процесса ее фиксации?

Выше мы указывали, что этому процессу обычно предше­ствует более или менее продолжительный период дифферен­циации установки: будучи с самого начала представлена в более или менее диффузном состоянии, установка в первую очередь должна дифференцироваться, должна определиться как индивидуально выраженное, конкретное состояние субъекта и лишь после этого зафиксироваться как таковое. И вот спрашивается: как обстоит дело с установкой психас­теника, дифференцирована ли она с самого начала в доста­точной степени и в наших установочных опытах имеем ли мы дело именно с ее фиксацией или же вопрос касается процес­са ее дифференциации?

Наблюдение показывает, что, для того чтобы у психасте­ника зафиксировалась установка, необходимо воздействие сравнительно большого числа установочных экспозиций. Если принять во внимание, что первой фазы, фазы контраст­ных иллюзий, у наших больных обычно не бывает, то станет бесспорным, как мы уже отметили выше, что установка у них фиксируется в слабой степени. То же самое нужно сказать и на основании ряда других данных, о которых мы уже говори­ли выше. Словом, по-видимому, не может быть никакого со­мнения, что установка психастеника представляет собой сла- бофиксируемое установочное состояние.