Кейт Лаумер - Миры империума

• Название: Миры империума
• Автор: Кейт Лаумер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7105-0024-0

Нет, напрасно американский дипломат Брайан Байард понадеялся на свою силу и ловкость, схватившись в стокгольмской подворотне со смуглолицым преследователем. Он был побежден, захвачен и вывезен — далеко, очень далеко! — в параллельный мир, мир Империума. И там ему было предложено уничтожить могущественного диктатора с тем, чтобы занять его место. Впрочем, «предложено» — не то слово: у Байарда не было никакого выбора.

Роман «Миры Империума» стал блестящим дебютом одного из самых плодовитых, самых выдающихся американских фантастов нашего времени Кейта Лаумера. Для произведений этого писателя характерна «крутая» приключенческая интрига, а также возрастающее от романа к роману тяготение к юмору, гротеску, пародии.

Содержание:

Миры империума. Роман

Обратная сторона времени. Роман

Космический жулик. Роман

Берег динозавров. Роман

Художник: А. В. Вальдман

Серия «Осирис» издается с 1991 года

Выпуск 7. Кейт Лаумер. «Миры империума». Фантастические романы.

---

— Я отправил ее за дневниками Максони.

— Брайан, что это?

Я снял брезент и среди прочих предметов увидел тяжелое устройство.

— Это, — торжественно произнес я, — та самая катушка, сердце привода МК. Имея ее и дневники Максони, я уж как-нибудь построю шаттл.

Глава X

Мастерская, которую я снял, была двадцать на двадцать футов и в прошлом принадлежала какому-то механику. В углах валялись ржавые детали парового двигателя, болты и гайки, металлическая стружка. Старик, сдавший мне это помещение, ворча выгреб мусор и поставил обитый металлом стол. Еще за весьма солидную сумму выпросил у смотрительницы на время катушку генератора МК и дневники. Вот и все мое лабораторное оборудование. Для начала не так уж плохо.

Оливия сняла неподалеку комнаты, более дешевые и удобные, чем в гостинице. Там стояла маленькая плита — в целях экономии мы питались дома.

Я прочел все пять дневников профессора, большая их часть была посвящена критике существовавшей тогда политической ситуации — столицу Италии перенесли из Флоренции в Рим, из-за чего мгновенно подскочили цены. Было здесь также множество заметок о магнетизме, электричестве, математические расчеты. Второй том почти весь занимали финансовые расчеты, вызвавшие у меня горячее сочувствие.

Только в последнем журнале я нашел то, что меня интересовало, — намеки на "Большой секрет". Максони экспериментировал с обмотками, пропуская через них токи различной частоты и силы и пытаясь систематизировать результаты. Знал бы он современную физику, не стал бы этого делать, но неведение делало его настойчивым. Он сам не знал точно, что ищет, и когда нашел — не мог понять, что же это такое. Кроме того, в этом мире не было Копини. Я не знал, какова его роль там, в мире 0–0. Было бы интересно почитать об этом, когда вернусь — если, конечно, вернусь, если будет куда возвращаться…

Вряд ли стоило об этом думать. В последнем журнале содержались скудные фрагментарные сведения о намотке катушек и редкие строчки о странных явлениях, возникающих с помощью тока при использовании некоторых катушек, намотанных определенным образом.

Через неделю я был уже готов к экспериментам. Несмотря на несколько источников электричества, в городе оно было еще не всем доступно в этом мире. Я запасся разнообразными батареями, осциллографами, катушками, конденсаторами, электронными лампами — большими и неуклюжими, размером и формой напоминавшими молочные бутылки родного мира — Земли. Оливия под гипнозом сделала записи всех моих знаний в области технологии производства шаттлов Сети, которые сохранились в моем подсознании, — и это оказалось куда полезней, чем все записи Максони.

Это были чудесные дни. Я рано вставал, после завтрака шел в мастерскую и до обеда работал, занося результаты наблюдений в рабочий журнал, подобно Максони.

К обеду приходила Оливия, похорошевшая и посвежевшая на итальянском солнце. Она приносила корзинку с едой, и мы ели, расположившись за рабочим столом.

Затем — снова работа, прерываемая лишь приветствиями и вежливыми расспросами случайных прохожих, заглядывавших в открытую дверь мастерской.

К концу месяца все считали меня сумасшедшим иностранцем, а Оливию колдуньей. Но относились к нам по-прежнему дружелюбно.

В конце рабочего дня я запирал мастерскую, возвращался домой, принимал ванну, и мы с Оливией отправлялись куда-нибудь ужинать. Вернувшись домой, мы расходились по своим комнатам. Это были странные отношения, хотя в то время они казались нам вполне естественными. Мы были заговорщиками, полудетективами, полуисследователями, изолированные от окружающей среды таинственной сущностью нашего предприятия. Она — в силу свойственного ей романтизма, я — движимый желанием вырваться из этой тюрьмы…

Мои представления о возрасте Оливии постоянно менялись. Сначала, когда я увидел ее без маски матушки Гудвил, мне казалось, что ей лет сорок. В наряде девицы легкого поведения ей можно было бы дать лет тридцать пять. Теперь же, в простой аккуратной одежде, подчеркивающей ее стройную фигуру, она выглядела гораздо моложе — лет на двадцать пять, двадцать семь… От Оливии не ускользнуло, что я ее разглядываю.

— Ты красивая девушка, — сказал я, заметив ее смущение. Зачем тебе было изображать старую ведьму?

— Я ведь тебе говорила зачем. Иначе никто из сельчан не стал бы ко мне обращаться.

— Допустим. А почему ты не замужем? — Я начал было распространяться о том, сколько на свете достойных молодых людей, но, взглянув на выражение ее лица, осекся, а потом быстро проговорил:

— Ну хорошо, хорошо, это меня не касается. Я не хотел тебя обидеть, Оливия, ты же знаешь… — Мы оба умолкли.

* * *

Еще через три недели я накопил значительный объем данных, позволивших начать конструирование наиболее знакомой мне части механизма шаттла.

— Самое главное, — сказал я, — осуществить калибровку катушки — выяснить, какая требуется мощность и какая при этом создается сила тока. После этого останется лишь собрать усилитель и аппарат фокусировки.

— Послушать тебя, Брайан, — заметила Оливия, — так это так просто.

— Это совсем не просто и к тому же не безопасно, — усмехнулся я. — Таким образом я уговариваю себя взяться за это дело. А сделать то, что я задумал, все равно что уравновесить чашку с кофе со струей фонтана, причем у меня сейчас не одна, а около десятка таких чашек… и если я запущу эту штуку на полную мощность, не умея как следует ею управлять… — тут я развел руками.

— Что тогда?

— Тогда я устрою непредсказуемый, боюсь, необратимый катаклизм — может быть, титанический взрыв, и он будет повторяться неоднократно. Или же произойдет гигантская утечка энергии из нашей Вселенной, представь себе Ниагарский водопад… примерно такая… которая, лишив энергии наш мир, может превратить его в ледяную пустыню…

— Хватит! Я все поняла, Брайан. Ты играешь с огнем!

— Не беспокойся, я ничего не сделаю, пока не буду в себе уверен. Катастрофа, которая привела к возникновению Зоны Опустошения или Трущоб, произошла потому лишь, что Максони и Копини тех, других мировых линий забыли об осторожности, не представляя себе масштабов возможной трагедии.

— Сколько еще времени понадобится тебе на эксперименты?

— Сколько… думаю, еще несколько дней, не больше.

— А если ксонджлианцы правы и мир, который ты ищешь, находится совсем в другом месте?

— Тогда я окончу свой путь в Зоне, и ты будешь молиться, чтобы смерть моя была мгновенной, вот и все, — резко ответил я.

Через три дня после разговора мы сидели в кафе и болтали о разных пустяках.

— Теперь уж скоро, — заметил я, не выдержав отчуждения, возникшего между нами. — Корпус ты уже видела. Завтра займусь проводкой пульта управления…

— Смотри, Брайан, — воскликнула вдруг Оливия, схватив меня за руку, — это он!

Я увидел в толпе пешеходов высокую фигуру во всем черном.

— Ты уверена, что это ОН?

— Уверена. То же лицо, борода. Надо быстрее уходить!

Мне удалось уговорить Оливию, что бегство ничего не даст и единственный наш шанс побыстрее закончить работу над шаттлом.

Мы добрались до мастерской, незаметно проскользнули в дверь и начали работать. Каждые полчаса Оливия выходила посмотреть, не появился ли поблизости человек в черном.

Было уже за полночь, когда нам с грехом пополам удалось все наладить. Сооружение выглядело хрупким и ненадежным. Оливия, разглядывая этот псевдошаттл, попыталась было отговорить меня от этой опасной затеи, но через несколько минут поняла, что я глух к ее уговорам остаться с ней в этом мире, и буквально на глазах подурнела и постарела.

Тут снаружи раздались шаги, и едва я успел выключить свет, как дверь распахнулась, и на пороге появился наш преследователь.

— Байард! — крикнул он хриплым ксонджлианским голосом. В темноте я нащупал тяжелый металлический прут, подкрался к нему сбоку и ударил по голове.

Он упал.

Оливия бросилась ко мне, схватила за руку:

— О, боже! Ты ведь убил человека, Байард!

— Перестань, — резко оборвал я ее. — Ты ведь знаешь, что на карту поставлена моя жизнь. Ты что же хотела, чтобы я покинул тебя по милости этих вот? — Я пренебрежительно махнул в сторону лежавшего на полу ксонджлианца. — Раз так, живи как хочешь, а меня забудь! — Я чувствовал, что поступаю как последняя свинья.

— О Байард! Позволь мне последовать за тобой…

— Пойми! Это невозможно! Слишком опасно, и, кроме того… ты вдвое уменьшаешь мои шансы добраться до линии 0–0 из-за повышенного расхода энергии, воздуха… — Я незаметно опустил бумажник в карман ее плаща, зажег свет и отстранил ее от себя.