Александра Кравченко - Муж во временное пользование

• Название: Муж во временное пользование
• Автор: Александра Кравченко
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007024-1

Поздним вечером кто-то подстерег Нину на улице и оглушил ударом по голове, но добить не успел — помешали прохожие. Значит, ее хотят убрать, и Нина знает, кто заказчик: это Олег Хустовский, один из самых влиятельных людей в городе. Олегу необходимо избавиться от нечаянной свидетельницы совершенного им злодейства: он убил журналиста, слишком много узнавшего о делах местной мафии. Нина и ее муж Ярослав понимают, что от киллеров нигде теперь не спрятаться. Парадоксально, но спасти живых может только погибший журналист Игорь. Теперь дело за малым — найти его тело и спрятанную при нем микропленку.

---

— Ты прав. Есть такая черта в славянской натуре. Это еще классики подметили. Помнишь, как Дмитрий Карамазов на суде всю душу выворачивает… А пушкинский Дон Гуан, рискуя вызвать ненависть любимой, кричит ей: «Я не Диего, я Гуан!»

— Помню… «О, дона Анна, где твой кинжал? — Вот грудь моя!»…

Нина вздрогнула. Ей показалось, что Ярослав не в себе. И она продолжала говорить, стараясь абстрактными рассуждениями заглушить беспокойство:

— Я не знаю, как это назвать. Внутреннее давление личности, что ли. Легче внешние невзгоды перенести, чем испытывать это давление изнутри… Оно гнетет, распирает душу. И тем сильнее, чем больше в человеке души.

— О, я-то ведаю, как это тяжело…

— Ты?.. Господи, да что с тобой?.. — Нина встряхнула Ярослава за плечи. — Тебе тоже есть в чем покаяться?

— Я, может быть, такой же преступник, как Гаевой, — медленно, глухим голосом произнес Ярослав.

— Что?.. Преступник? Бог мой, какое же преступление ты совершил?

— Ты возненавидишь меня, когда узнаешь…

И Ярослав, не взглянув на Нину, быстро вышел в другую комнату. Нина побежала следом, чувствуя, что за его необычным состоянием скрывается мрачная тайна. Схватив Ярослава за руку и стараясь поймать его убегающий взгляд, Нина заявила:

— Теперь я уж точно не отстану! Ты не представляешь, до какой степени я любопытный человек. Ну, говори же, говори! Какое преступление? Воровство? Вполне объяснимо. Трудное детство… Нет, в данном случае это даже преступлением нельзя назвать.

— Похуже, — ответил Ярослав глухим голосом.

— Неужели… убийство?.. Случайное, в драке?

Она заранее была готова оправдать это предполагаемое преступление. Нелегкая жизнь Ярослава, его борьба с обстоятельствами, стремление сделать самого себя — все казалось ей достаточным основанием, чтобы простить ему любой проступок. Нина вспомнила рассказ Жени о том, что несколько лет назад Ярослав казался опустившимся человеком. Прошлое давило на него, но он сам взял себя в руки. Несомненно, человек такой драматической судьбы когда-то мог и «преступить».

Ярослав закурил, вышел на балкон, снова вернулся, затушил едва начатую сигарету, прошелся несколько раз из угла в угол.

Нина сидела на диване и терпеливо ждала объяснений. Она молчала, но ее напряженная спина и стиснутые на коленях руки выдавали скрытую тревогу.

Ярослав тоже сел на диван, но не рядом с Ниной, а подальше, словно желая отгородиться от нее невидимой стеной.

— Я мог бы стать и вором, и убийцей, — неожиданно начал он свой рассказ. — Но судьба дала мне шанс не попасть в дерьмо. Трудное детство не окончилось уголовной юностью. Я сумел удержаться на острие ножа… Помнишь, я рассказывал тебе, на каких работах перебывал в молодости. Другие парни из моей среды или опускались, шли на дно, или соглашались на убогое размеренное существование. Казалось, и у меня нет иного выхода: ни связей, ни поддержки, ни наследства. Никакого житейского плацдарма. Но я барахтался, силился подтянуться наверх. И при этом — чтобы честно, без уголовщины… И вот я посреди этой трудной жизненной борьбы узнаю, что есть человек, выплывший на поверхность благодаря несчастью нашей семьи. И есть преступник, вместо которого был наказан мой отец.

Нина вспомнила подслушанный при первой встрече разговор Ярослава с Гаевым, и ей показалось, что она может высказать правильную догадку:

— Кажется, я понимаю, Тор… Ты убил или покалечил настоящего убийцу, вместо которого засудили твоего отца. И твой поступок так на тебя подействовал, что ты решил дальше мстить другим путем. Угадала?

— Нет. Я действительно наводил справки и, в конце концов, разыскал настоящего убийцу. Но встретиться с ним не успел, он к тому времени умер. А если бы и встретился — толку от этого не было бы. Он, говорили, перед смертью впал в маразм. Здесь сама судьба хранила меня от глупой мести… Но другой преступник был жив, здоров и процветал. Через некоторое время я узнал, в каком городе и на какой должности пребывает Гаевой. И я поехал туда, сам не зная для чего. Реального, обдуманного плана мести не было. Все получалось стихийно. Я нашел учреждение, где работал Гаевой. Увидел его пару раз и постарался хорошенько запомнить. Потом узнал, где он проживает, стал следить за домом. Ночевал я в те дни, где придется: на вокзалах, в парках… Я и до этого уже несколько месяцев был человеком опустившимся, пьяницей, матерщинником, травку покуривал. А в чужом городе, грязный и небритый, стал похож на последнего уголовника. Прохожие косились на меня, старались обойти стороной. А я ничего не мог с собой поделать, чувствовал себя беспомощным, уничтоженным. Видел чванство, благополучие… знал, какой ценой оно было куплено. Я понимал, что в этом мире мне никогда не выбраться наверх…

И вот однажды, воскресным вечером, я дежурил возле дома и увидел, так сказать, парадный выход семьи Гаевого. Наверное, они направлялись в театр или в гости. Шли неторопливо, посмеивались, переговаривались. На углу их ждал лимузин с шофером. Выглядели все очень респектабельно. Гаевой и сам — представительный мужчина, и жена у него красивая, и дочери хорошенькие… особенно старшая. Младшая была еще подростком. А старшая, то есть, ты — в самом расцвете юности, холеная, казалась мне воплощением того мирка, который я ненавидел. Благополучного, самодовольного, а внутри — порочного.

На следующий день я опять дежурил возле дома. Ждал возвращения со службы Гаевого. На что я рассчитывал? Подстеречь его в подъезде? Возможно. Не знаю, что именно пришло бы в мою одурманенную голову, но я был готов на все. Ждать пришлось долго. Входили и выходили разные люди, а Гаевого все не было. И вдруг из подъезда выплыла его старшая дочь под руку с кавалером. Пошли по улице, красивые, упакованные во все фирменное. Они даже не заметили потрепанную и заросшую личность, что околачивалась на углу возле магазина.

Я снова почувствовал безысходность своего положения. Их привилегированный мирок был замкнут. Туда не пускали подобных мне.

Стало любопытно, куда пойдет эта парочка. И я поплелся за ними. Я уже научился выслеживать, оставаясь незамеченным.

Они топали вперед, разговаривали, смеялись. Иногда он обнимал ее, прижимал к себе. Путь был не такой уж близкий, но я решил выследить их до конца. Парочка вошла в какой-то подъезд. Поднялась на второй этаж. Зазвенели ключи, открылась дверь. Я вышел на улицу и стал ждать. Был уверен, что девица из того мирка прошла огонь и воду, что она, несмотря на молодость, — порочное и развращенное создание. Вот сейчас там, в квартире у своего хахаля, она занимается любовью. Интересно, как? Ведь пресыщенные оба, нормальное их уже не устраивает. Может, там даже не одни. Возможно, в этой квартире — притон. Там оргия, групповой секс. Словом, картинка из порнухи. И чем больше я об этом думал, тем больше распалялся и ненавидел ее. То есть тебя… Так я ходил туда-сюда минут пятнадцать и вдруг увидел, что ты выбегаешь из подъезда. Ну, подумал я, что-то там случилось. Может, кого-то случайно убили, а теперь разбегаются по домам. Нет же, не дам я тебе так просто уйти, балованная стерва. И я бросился за нею следом. В меня словно дьявол вселился. И она, как на грех, бежала через парк…

Я налетел на нее сзади…

Дальше знаешь, как было дело. Но знаешь только внешнюю сторону. А что творилось у меня внутри, когда я понял, что совершил преступление, что изнасиловал невинную девушку, что теперь по мерзости сравнялся с ее отцом… Я испытал настоящее потрясение.

Нина угадала окончание его рассказа еще в тот момент, когда он упомянул о «парадном выходе» семьи Гаевого. И слушала Ярослава с гнетущим, тоскливым чувством, от которого холодело все внутри. Однако Нина не верила, не хотела верить, что он говорит правду. Рассказ Ярослава казался ей каким-то мрачным сочинительством, о чем и заявила ему:

— Я предчувствовала, что ты наговоришь мне всю эту белиберду! Прямо автор детективов. Понимаю, что ты задумал таким оригинальным способом меня утешить. Дескать, не было никакого грязного насильника, а был я, твой будущий муж, просто первая брачная ночь оказалась неудачной. Напрасный труд. Можешь не стараться. Я тебе все равно не поверю. Думаешь, я совсем дурочка, не разбираюсь в людях, и не знаю, кто на какое преступление способен? Это не мог быть ты! И не надо ради спасения моей психики возводить на себя напраслину.

— Я мог бы это скрыть, — сказал Ярослав, не глядя на Нину. — И ты бы никогда не узнала… И по доброте своей никогда бы не подумала обо мне ничего такого… Но не хочу, чтобы эта тайна давила на нас вечным грузом. Делай со мной что хочешь, но то был я.

— Не верю!.. — крикнула Нина с тоской.

— Это нетрудно доказать. Есть детали, о которых могут знать только двое — насильник и жертва. Например… Помнишь тряпку, которую тебе накинули на голову? Она пропахла бензином и машинным маслом. Это была моя старая куртка. В ней я подрабатывал вечерами в гаражах. Недалеко был поваленный ствол дерева, и ты присела на него, когда застегивала разорванную одежду. Ты споткнулась, когда…