О'Санчес - Пенталогия «Хвак»

• Название: Пенталогия «Хвак»
• Автор: О'Санчес
• Жанр: Фэнтези

От Автора:

Здесь, в этом файле, я выложил всю пенталогию «ХВАК», все одиннадцать произведений цикла, именно в авторском порядке чтения. В свое время я написал первую вещь цикла — это коротенькая «Прелюдия к Хваку», и почти сразу же, вслед за нею, как бы эпилог к еще не созданной эпопее — это «Постхвакум». И между ними уже разместились пять романов и четыре перепутья. Получилось сродни тому, как строится музыка в джазовых композициях по заданной теме. Я знавал читателей, которые «проглатывали» всю пенталогию за вечер, за два, но… Каждый, конечно, волен поступать по своему усмотрению, тем не менее, лучше бы читателям не спешить: роман огромен, мир в нем описанный, тоже очень велик, вдобавок, соприкасается с «Нечистями», «Я люблю время», «Осенняя охота с Мурманом и Аленушкой» и неторопливый читатель узнает гораздо больше, увидит гораздо ярче, поймет гораздо глубже, потому что роман я писал не на заказ и не для денег, в полную силу, именно в расчете на взыскательного и думающего читателя. Кстати, добавлю: книжный вариант романа слегка отличается от этого, который перед вами, ибо я не поленился, не пожалел времени и более трех месяцев вычитывал написанное, подправлял, выпалывал ошибки и опечатки, отшлифовывал… не трогая, разумеется, сюжетных линий. Большинство не заметит никакой разницы, но она есть. Файл огромен, однако здесь же, в разделе, он разбит на одиннадцать файлов поменьше, все последние правки внесены и туда. Всех желающих почитать — милости прошу.

P.S. В романе «Я люблю время» есть короткий эпизод знакомства Зиэля, Лина и маленького охи-охи Гвоздика. Я намеренно написал его чуть иными красками, нежели в «Воспитан рыцарем», как бы с другой точки обзора… Но без противоречий.

Последняя по времени авторская правка произведений цикла 18.07.12

---

Старший гном взвыл и вонзил расправленную ложку в темно-красную, ароматную, всю в округлых, с белыми крапинками, бугорках от ягодных бочков, поверхность содержимого кадушки… Сделка состоялась, и не было в ней места обману, ибо она заключена правильно, совершенно по гномьим обычаям. Ах, как краток был этот волшебный пир, как мимолетен!

Гномы отвалились от опустошенных, дочиста выскобленных кадушечек, и оглянулись: быть может, этот человеческий чурбан добавку для них приготовил?.. Но нет, ушел человек, вышел наверх из пещеры и умчался куда-то по своим никчемным делам… Да, ничего уже не обойти и не расторгнуть, сделка правильная заключена. Сполна по ней заплачено и полностью получено.

Высокородному и могущественному властителю, господину любого из уделов Империи надлежит следовать к своему государю со всем уважением, то есть в окружении многочисленных слуг и соратников. Вот и молодого маркиза ожидали на выходе из пещеры воины гвардии, пять сотен ратников, еще отцом отобранных из основного войска, выбранных тщательно, со знанием дела.

Казалось бы, всех забот теперь — вскочить в седло и — галопом до самой столицы, где его ждет государь на присягу и помазание, но — рано еще, надо с гномами закончить.

Маркиз Хоггроги приказал вывалить привезенные уголь и руду на землю, согласно гномьим словам, но отнюдь не в бесформенную груду, а кучками, в два ровных ряда, чтобы к ним было удобно подбираться, загружать в корзины и тачки и уносить вон в ту едва приметную нору.

Данная плата как бы не считалась за плату… Ох уж эти гномы…

С давних времен повелось так, что люди и гномы рядом живут. И при этом считают друг друга очень, очень и очень простодушными существами! Которых обмануть — проще, чем откашляться! Однако же — и это поразительно — те же люди и те же гномы считают друг друга необычайно коварными, склонными ко всяческому обману тварями! Как сии противоположные друг другу мнения совмещаются в тех и в этих — одни боги ведают, но совмещаются: уедут люди подальше от выброшенного добра, тут же выскочат гномы и бережно, до уголька, до кусочка породы, все подберут с земли, утянут в свои подземные чертоги. Древесный уголь — луч?ший из углей, но как раз его-то гномы готовить и не умеют. Можно пользоваться горным углем, твердым как камень, но горный уголь очень злой и лживый: здесь от него жарче нужного, а сюда, в этот угол его бывает не подпихнуть, не размельчить… В кузнечном деле от подобной неравномерности просто беда! А простодушные и глупые людишки выбрасывают лучший уголь на свете! Сами готовили-готовили, везли-везли, а сами поверили хитрости и выбросили посреди холмов! Такая глупость людская гномам в великое и выгодное удовольствие! То же и с рудой. Там, откуда люди ее берут (и ее же потом укрепляют, делают жирнее), есть пещеры, в которые гномам путь заказан, потому что в тех подземельях нафы шныряют и цуцыри охотятся, те и другие страшные гномьи враги. Люди добудут руду, в гномьи края привезут, а гномы — раз-два! — и отказались! И людишки руду вываливают, выбрасывают — а гномам-то она как раз и нужна! Иначе из чего секиру делать прикажете? Для хорошей секиры разное железо нужно, вовсе даже и не одинаковое, частью совсем даже и не железо, но людям об этом знать ни к чему…

Освободившиеся подводы предстояло вернуть домой, самим же двигаться дальше, к границам. Путь впереди долог. Как ни быстры кони, а подстраиваться надобно к самой медленной части небольшого войска, к обозу. И обоз невелик, но без него никак, ибо не во всем можно обойтись в дороге без собственных запасов. Походная кухня, походная кузня, палатки, запас еды и питья — сие обязательно и неизбежно. Был бы это военный поход к южным границам — обоз вдесятеро бы вырос, но их путь лежит сквозь безопасные и обильные имперские земли, поэтому интенданты и провианторы уже рыщут впереди, запасают и подготавливают, чтобы дружина маркиза Короны нигде, ни в чем не терпела нужды и недостатка, ни в пути, ни на постое.

Личная свита маркиза расступилась, только для него, Хоггроги Солнышко, своего повелителя, открывая путь к мечу, лежащему на земле, на расстеленной попоне. Да, перед спуском в пещеру пришлось его снять и оставить, иначе гномы, объятые страхом, и носу бы не высунули из своих нор. Гномы чутьистые, они хорошо ощущают гибельный ужас, от меча исходящий… В отличие от охраняющих меч людей, которые сомк?нулись в защитное кольцо, плечом к плечу, и ничего особенного за своими спинами не чувствуют, разве что затылкам зябко…

Паж маркиза, юный дворянин Керси, встал на одно колено и на вытянутых руках подал серебряное блюдо, на блюде же лежал белый шелковый платок. Хоггроги кивком поблагодарил юношу, в правую руку взял платок, левою рукой ухватил рукоять тяжеленного меча… О ох… Больно, пальцы ломит сквозь тонкий шелк. Ничто живое не должно касаться клинка, кроме вражеской плоти, поэтому протирать его необходимо шелковой тканью, боевой стали приятна шелковая ласка. Вот так… по всему клинку… насухо… Руке — то жарко, то как бы студено… Хоггроги, знал, что так и должно быть, пока они с мечом не привыкнут друг к другу. Уж он в последние перед отъездом дни с утра до вечера привыкал, упражнялся, и успехи велики. Меч как бы и недоволен, колюч, сердит, но уже слушается… Хоггроги отсалютовал мечом земле и небу, лихо забросил его за спину, в ножны, на ощупь подкрепив ремешком у самой гарды… Платок обратно швырком на поднос, ногу в стремя…

— Ваша светлость!

Это Рокари Бегга окликнул маркиза, сенешаль Хоггроги, новый предводитель его дружины, в то время как прежний, Марони Горто, остался как бы наместником на землях маркиза на все время его отсутствия. «Светлостью» его сиятельство маркиз станет в самое ближайшее время, после встречи с государем, но Рокари Бегга, самый приближенный из соратников, упря?мо называет его так со дня траурной церемонии, и Хоггроги решил его не поправлять… Позже когда-нибудь попеняет и холку намылит нещадно, когда от этого будет польза и смысл…

— Что такое?

— Вызов.

— Чего? Это еще от кого? Мне вызов? На моих землях?

— Гм… Да… но не совсем. Курьер из замка доставил, пока вы в пещере были. Благородный паладин храма Ларро, следуя к месту поста и молитв и желая оставаться неназванным, в честь своего божества, со всем уважением предлагает вам обменяться «двумя-тремя ударами меча, секиры, кинжала или булавы, буде в ваших намерениях…»

— Короче говори. Он кто?

— Как я выяснил — дворянин из дома герцога Бурого, ничем особенным себя не проявил, но и не запятнал. Одним словом, по всей форме вызов, но это ему епитимия такая наложена, за грехи и буйство. Сам же он в селе Зольное, на кратком постое.

— Не до глупцов мне сейчас и не до святош, так ему и передай… Хотя… Туда есть сейчас прямой проезд, по дороге? Расчистили перевал?

— Нет еще, ваша светлость, только в объезд.

— Ну… тогда и передавать нечего. Когда вернусь и если встречу — убью дурака, а ныне — мне и ждать его некогда, и ехать туда недосуг. Но ты вот что, Рокари… Ты все вызовы сразу же мне докладывай, даже формальные, потому что до похода нам еще жить и жить, а мечу — уже необходимо, он ведь еще из моих рук не ел… Эх, был бы перевал очищен…

— Ваша светлость, я там на днях сам все облазил, осмотрел — уж больно лавина оказалась здоровая, люди в две смены бьются…

— Я понял, Рокари, это уже мы с тобой болтовнею занимаемся, а не делом. По коням.

Дважды в течение года маркизу Короны предстояло посетить столицу, и оба раза непременно, ибо слишком сильны были обстоятельства к этому принуждавшие: во-первых — присяга императору, а во-вторых, ближе к осени, ночное бдение в храме Земли во имя нового наследника, новорожденного маркиза… Вот туда, во второе путешествие, Хоггроги возьмет обоих сенешалей, чтобы по возвращении окончательно определиться с местом и должностью для каждого из них… Но это будет не скоро, нет, не скоро, потому что даже первое путешествие в Океанию только начинается…

Иногда боги проявляют необычайную милость к маркизам Короны, словно бы в противовес неумолимости Судьбы, хотя некоторые ученые мужи из окрестных монастырей считают, что и неумолимость свою Судьба проявляет не без содействия тех же милостивых богов… Впрочем, это дело мутное, поповское, а правда такова, что на первом же постое, в захолустном имперском городке Белый Птер, трое дворян прислали вызов маркизу Хоггроги. Столовались эти трое вместе, жили в соседнем трактире, а вызовы прислали по отдельности, как положено. И оно было очень и очень вовремя для Хоггроги: ну как тут не поверить в исключительную милость богов? С нею жить в Империи легко и приятно.

Империя почти безразмерна по количеству племен и народов, ее составляющих, но пространства имперские — и того больше. Вот эти самые племена и народы, соседские и разделенные пространствами, за несколько тысячелетий имперской истории жить в полном ладу между собой просто не научились. Император — повелитель всего и вся, его слово — закон богов, его воля — все равно, что воля Судьбы, его лик — известен всякому в Империи, ибо отчеканен на всех золотых и серебряных имперских монетах… Но не были бы императоры столь велики и могущественны, если бы не знали самого главного секрета своего ремесла, простого секрета, однако нет его волшебнее: избегай невозможного! То есть — не отдавай невыполнимых приказов, не издавай невыносимых законов, не требуй недоступного! Соблюдай — и будет процветать твое государство ныне, присно и вовеки! Даже если ты, Твое Величество, глуп, жаден, болен, излишне жесток или хуже того — добр к людям, все равно соблюдай! И сохранишь. И преумножишь.