Эдвард Радзинский - Сталин. Жизнь и смерть

• Название: Сталин. Жизнь и смерть
• Автор: Эдвард Радзинский
• Жанр: Историческая проза

«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой» (ОТК. 18: 10). Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.

---

4 июля вооруженные кронштадтцы погрузились на суда и поплыли брать Петроград. Со «своим оружием» высаживаются они на Васильевском острове и направляются к особняку Кшесинской. Миролюбца Кобы, естественно, в штабе большевиков нет, на балкон выходят Луначарский и Свердлов – «большевики второго ранга». Но матросы требуют Ленина. Им объявляют: Ленин болен. Матросы начинают волноваться. Зная, что Ленин в особняке, изумленный Раскольников отыскивает прячущегося Вождя. И приходится «больному» произнести весьма осторожную речь. После чего демонстрация направляется к Таврическому дворцу требовать, чтобы Совет взял власть. Здесь матросы арестовывают вышедшего к ним главу эсеров Чернова и уже готовятся увезти его на автомобиле – расстреливать. Но Троцкий, поняв, что за это придется расплачиваться, прыгает на капот автомобиля и начинает произносить речь, славить матросов – «красу и гордость русской революции». Завершает он свой панегирик неожиданной фразой: «Гражданин Чернов, вы свободны».

Весь день шли беспорядочные манифестации. Толпы рабочих и вооруженные матросы бродили по улицам, Ленин уже перешел в Таврический дворец. Но в этот момент в город вошли воинские части с фронта, верные правительству. Судьба выступления была решена. В особняке Кшесинской мичман Раскольников начал готовить здание к обороне.

Выигранный эндшпиль

Итак, Ленин проиграл, а что же Коба? В случае победы он приходил к власти вместе с партией. Но и в случае поражения он тоже приходил к власти… внутри партии. Такова была его головоломная комбинация.

Временное правительство вело тогда секретное расследование. Перешедший линию фронта прапорщик Ермоленко показал, что был завербован немцами с целью вести агитацию в пользу мира с Германией и всеми силами подрывать доверие к Временному правительству. Он также сообщил, что агитацию поручено вести Ленину и что деятельность эта финансируется немецким генштабом, и назвал каналы получения денег.

К делу подключились Ставка и руководство военной контрразведки. С этого момента началась слежка за Лениным. Были перехвачены телеграммы о получении большевиками крупных сумм из-за границы.

Вопрос об участии Ленина в этой деятельности, которая квалифицировалась как шпионская, был взят под контроль лично Керенским, и о нем знал только самый узкий круг лиц. Но эсер Керенский, конечно же, понимал: доказательства вины большевиков будут использованы армией, монархистами и реакционерами против левых. Мог ли он не оповестить об этом следствии руководство эсеров (братьев по партии) и меньшевиков (сотрудников по Совету)?

Вскоре слухи о секретном расследовании уже бродили в обществе. И конечно, они стали известны члену Исполкома Кобе. Он просчитал: каждая демонстрация большевиков будет толкать правительство использовать результаты расследования. Эти обвинения исключат из легальной деятельности и все большевистское руководство, и Троцкого, – ибо все они так или иначе связаны с немецкими деньгами. Не замазан в этой истории он один – Коба. И он не «засветился» в июльском восстании. Он один останется на свободе.

Все так и произошло.

К вечеру 4 июля министр юстиции П. Переверзев оповестил газеты о материалах незаконченного следствия – о связях Ленина и большевиков с немцами. Ночью большевики поспешно объявляют об окончании демонстрации. Но поздно – «дело о шпионах» началось, джинн выпущен из бутылки. Конечно, Ленин знал об этой бомбе замедленного действия. Не потому ли он так спешил – рисковал с июльским выступлением?

Ленин обращается к Кобе. Он – единственный незапятнанный. И грузин Коба отправился к грузину Чхеидзе просить «пресечь клевету» – запретить публиковать материалы, пока не закончится следствие. Он добился своего: Чхеидзе обещал. Но опытному газетчику Кобе ясно: запретить всем публиковать такую сенсацию – невозможно. И непослушная газета тотчас нашлась: бойкий листок «Живое слово» напечатал письма двух революционеров – отсидевшего много лет в Шлиссельбургской крепости Панкратова и бывшего сподвижника Ленина Алексинского. Оба обвинили Ленина и его соратников в шпионаже. Так начался эндшпиль.

Прибывшие с фронта войска окружили особняк Кшесинской. Правительство приказывает сформировать отряд для штурма особняка. Матросы под командой Раскольникова готовятся к обороне, но это жест отчаяния. Небритые хмурые фронтовики ненавидят околачивающихся в тылу матросов и жаждут расправы.

И опять положение спасает Коба! Он вступает в переговоры с Исполкомом Совета, и кровь не пролилась – особняк сдан без боя.

Теперь Коба направляется в Петропавловскую крепость. Кронштадтцы, засевшие в ней, решили обороняться, окружившие крепость солдаты готовились перестрелять «немецких шпионов». Но неторопливой речью, грузинскими шуточками Коба уговорил матросов – они согласились сдать оружие и с миром возвратились в Кронштадт. «Дважды миротворцу» удалось остановить кровопролитие.

Временное правительство подписало указ об аресте большевистских лидеров. В списке – Ленин, Троцкий, Луначарский, Зиновьев, Каменев… Луначарский и Троцкий были взяты прямо из постели. Но Ленин и его верный помощник Зиновьев сумели исчезнуть в подполье. Помог это сделать все тот же Коба. Сначала Ленин скрывается у большевика Каюрова. Но «сын Каюрова был анархист, и молодежь возилась с бомбами, что не очень подходило для конспиративной квартиры», – писала Крупская. Коба перевозит Ленина к своим друзьям Аллилуевым.

Орджоникидзе вспоминал: «Многие видные большевики рассуждали: «Вождю партии брошено тяжкое обвинение – он должен предстать перед судом и оправдать себя и партию». И Ленин говорил Крупской: «Мы с Григорием (Зиновьевым. – Э.Р.) решили явиться на суд… Давай попрощаемся – может, не увидимся уже».

Очень не хочется ему в тюрьму. Что ж, и здесь Коба пришел на помощь. Он придумывает очередную комедию с предрешенным исходом – посылает Орджоникидзе в Совет узнать условия будущего содержания Ильича в тюрьме. Эти условия тотчас объявляются Кобой неприемлемыми. Он заявляет то, что так жаждет услышать Ильич: «Юнкера Ленина до тюрьмы не доведут – убьют по дороге».

Это означает: в тюрьму Ленину идти нельзя! Более того – принимается решение ЦК: «Ввиду опасности для жизни Ленина… запретить Ленину являться на суд».

Власть над партией

Но Ленин не хочет находиться в Петрограде, он смертельно напуган возможностью суда. И опять помог верный Коба. Он организует новое пристанище для Ленина и Зиновьева: дом рабочего Емельянова недалеко от Сестрорецка. И на вокзал Ленина провожает он же – верный Коба. Спаситель Коба.

Емельянов укрыл беглецов в местах сенокоса – на берегу озера, в шалаше. Ленин и Зиновьев проживут там до осени. А руководителем партии остался… Коба Сталин!

Впоследствии Сталин сделает этот шалаш одним из храмов религии коммунизма. Правда, второй его обитатель, Зиновьев, уничтоженный Сталиным, бесследно исчезнет оттуда. И на тысячах картин одинокий Ильич будет работать в прославленном шалаше над бессмертными трудами или… встречаться там с другом Кобой.

Но исчезнет не только Зиновьев.

Если бы тогда, в 1917 году, знал бедный Емельянов, что принесет ему проклятый шалаш! Оба его сына погибнут в сталинских лагерях, сам Емельянов будет исключен из партии, сослан. Правда, в 1947 году, к тридцатилетию шалаша, в эту постоянно подновляемую, вечно живую реликвию по распоряжению Сталина вернут и живой экспонат – Емельянова. И потерявший детей, полуслепой старик будет рассказывать посетителям о бессмертной дружбе Кобы и Ленина, об их встречах в 1917 году, «когда один из моих сыновей не раз привозил сюда Сталина в лодке».

Действительно, они несколько раз встречались там. Именно тогда Ленин сообщил Кобе новые страшные лозунги партии. Правительство Керенского именовалось отныне «органом контрреволюции», а Советы – «фиговым листком», прикрывающим правительство. Ленин отменял лозунг «Вся власть Советам!». Он объявил подготовку к вооруженному восстанию.

Из шалаша Ленин продолжает руководить партией – но через Кобу. Отсюда он посылает тезисы своего доклада на съезде, – но прочтет их Коба. Он сделает два основных доклада: о политическом положении и отчетный. И выступит с заключительным словом. Длинная шахматная партия завершилась.

Глава Временного правительства Керенский боится «дела о шпионах», боится усиления правых сил. Ему довольно ареста Троцкого и исчезновения Ленина. Керенский не верит в их возвращение в политику после такого скандала.

Дело спускают на тормозах. Более того: Красная гвардия не разоружена, выходят большевистские газеты, и большевики преспокойно собрали очередной съезд. Он проходил полулегально – правительство Керенского старательно не замечало собрания трехсот большевистских делегатов.

После отъезда Ленина Коба покидает холостяцкую квартиру, переезжает к Аллилуевым – в комнату, где недавно скрывались Ленин с Зиновьевым. Как всегда, Коба старается не утруждать хозяев.