Сергей Кляшторный - Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени

• Название: Государства и народы Евразийских степей: от древности к Новому времени
• Автор: Сергей Кляшторный
• Издательство: Петербургское Востоковедение
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-85803-411-7

Работа посвящена проблемам происхождения, древней и средневековой истории кочевых народов Великой Степи, живших на огромных пространствах Евразии от бассейна Амура — на востоке и до Дуная — на западе. Основное внимание авторы уделяют возникновению и истории первых кочевых империй, в недрах которых сформировались вначале племенные союзы, а затем и народы, говорившие, в основном, на тюркских языках — Тюркским каганатам (VI–IX вв.), Караханидскому и Уйгурскому государствам в Центральной Азии, Болгарскому государству в Приазовье, тюркским народам и племенам в составе Монгольской империи: Золотой Орде, казахским жузам, Казахскому ханству и др.

Длительная история государственности у кочевников Евразии рассматривается в тесной связи с историей их соседей — Китая, Ирана, Византии и Руси. Тюркская государственность породила специфические формы религиозных верований и письменной культуры, создавших неповторимый облик древнетюркской цивилизации, истории которой в монографии уделено немало места. Впервые обсуждается на столь широком историографическом фоне сложнейшая проблема генетических связей древнетюркских народов с современными тюркоязычными нациями.

Тематика монографии хронологически охватывает историю почти двух тысячелетий: от древности до начала XVIII века. С вхождением Поволжья и Сибири в состав Московского царства история тюркских народов степной Евразии определялась иными геополитическими условиями — начался процесс их интеграции в Россию, судьбу которой им во многом предстояло разделить.

Книга рассчитана на преподавателей и студентов гуманитарных ВУЗов и факультетов, а также на самый широкий круг читателей, интересующихся прошлым народов Евразии.

По сравнению с первыми двумя изданиями, выходившими под названием «Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье», книга существенно дополнена.

---

Подведем некоторые итоги. Скотоводство было основным источником богатства и любимейшим занятием казахов. Оно было неразрывно связано с перекочевкой и перегоном скота через обширные пространства, в зависимости от времени года. Соответственно, кочевой быт был сопряжен с большими трудностями и требовал огромных усилий для сохранения и увеличения поголовья скота в условиях круглогодичного выпаса. Тем не менее казахи-кочевники были убеждены, что их жизнь лучше жизни горожан и земледельцев, запертых в тесном пространстве домов, кварталов и наделов, и это своеобразное настроение прекрасно выражено у Ибн Рузбихана, который писал в 1509 г.:

«В настоящее время они (казахи. — Т. С.) ничего не знают о радостной жизни, благоденствии и довольстве узбеков. Суровый и грубый образ жизни, который они ведут, они представляют себе основой спокойствия и досуга, а узбеков считают поселившимися в тесных владениях и домах и не имеющими достоинства. Кроме своего полного недостатков образа жизни, они не признают ничего более благородного и приятного» [Ибн Рузбихан, пер., с. 102].

Люди «белой кости» и люди «черной кости»

Традиционное казахское общество имело строго иерархическое устройство. Идея наследственной аристократии выражалась резко, так что аристократия и представители так называемых «святых родов» были четко отделены от простонародья.

Высший аристократический слой и самую влиятельную политическую силу казахского общества в рассматриваемое время представляли султаны. Этим арабским словом сирийского происхождения первоначально обозначалось собирательное понятие о верховной власти — владычество, господство, а также власть, правительство. Не позднее второй половины IX в. термин «султан» стали употреблять и для обозначения персонального носителя светской власти, в противоположность имаму, представителю религиозного авторитета. Первыми, кто ввел это слово в официальный обиход и надписи на монетах, были Великие Сельджуки (1038–1194 гг.). В Османской империи султаном называли государя. Однако слово «султан» применялось не только к падишаху, но и ко всем принцам и принцессам династии Османов (1299–1922 гг.). В Малой Азии слово «султан» употреблялось также в среде членов суфийского братства и указывало на высокий ранг его носителя. В Улусе Джучи и Чагатайском улусе с XIV в. слово «султан» обозначало титул каждого члена династии, происходившей от Чингиз-хана.

Султаны-Чингизиды составляли высшее сословие социальной иерархии — ак-суйек («белая кость»). Дети Чингизидов по праву рождения приобретали титул султана и вместе с ним все права, потомственно принадлежавшие этой социальной группе, независимо от экономических обстоятельств, а также нравственных, умственных и физических качеств того или иного лица. Султаном надо было только родиться. Родство по женской линии с «золотым родом» султанов не делегировало зятю никаких прав и привилегий Чингизидов. Монопольное право на ханский престол сохранялось только за Чингизидами, для которых право правления в силу происхождения превращалось как бы в естественно присущий им атрибут. При этом сфера действия этого права Чингизидов не зависела от существовавших этнических или государственных границ: каждый Чингизид, к какой бы именно династии потомков Чингиз-хана он ни относился, мог претендовать на ханский престол в любом месте, где только еще сохранялись в какой-то мере традиции Монгольской империи. Поэтому Чингизиды казахских улусов, например, оказывались то в роли падишаха каракалпаков и кыргызов, то в роли подставных ханов Хивы и Бухары.

Султаны не несли никаких (кроме военных) повинностей. Все Чингизиды казахских улусов имели единую тамгу (клеймо) и один особый уран (пароль), выражаемый словом аркар, которого уже простой народ не мог употреблять. Привилегии султанов перед другими членами общества состояли также в том, что они были избавлены от телесного наказания и не подлежали суду биев. Творить суд над Чингизидами мог только старший султан или сам хан. Простые люди в разговорах не могли называть их по имени, но вместо имени должны были употреблять слово таксыр (господин). При встрече с султаном всякий простолюдин сходил с лошади и, становясь на одно колено, приветствовал его. Султан в ответ на приветствие клал ему на плечо свою руку и отвечал: аманба (здоров ли [твой скот и твое семейство]?). Таким же образом поступали и в юртах. Одним из внешних признаков султанского достоинства считалась белая кошма. В общих собраниях и во всех остальных торжественных случаях все представители «белой кости» садились только на белые кошмы. Султаны непременно должны были иметь шапки, «опушенные чернобурою лисицею и покрытые белой материею». Если простолюдин присваивал себе из тщеславия титул султана, то подвергался наказанию — от 15 до 30 ударов нагайкою. Если же человек «черной кости» (простолюдин), выдавая себя за носителя султанской крови, женился на султанской дочери или его родственнице, его подвергали наказанию, выражавшемуся в выплате полного куна, т. е. оплаты за убийство мужчины.

Важно отметить здесь, что при всем этом султаны казахских улусов не относили себя ни к одному из тюрко-монгольских племен, ни к одному из казахских жузов, не разделялись на колена. Они были только представителями правящей династии и продолжали составлять замкнутую сословную организацию еще в начале XX в.

Словом, султаны своим юридическим положением резко выделялись среди населения ханства, причем права, отличавшие их от других, издавна были наследственными. Политическими правами султанов, осуществляемыми ими in corpore, были: 1) участие в общегосударственном управлении; 2) участие в местном управлении; 3) улусно-вотчинное управление.

Многие стороны внутренней жизни населения Казахского ханства остаются, к сожалению, нам неизвестными. Мы не знаем, например, ни о воспитании султанов, ни о том, где и какое они получали образование. То, что по крайней мере часть казахских султанов и степных вельмож были людьми образованными, показывают сведения источников. По утверждению автора «Михман-наме-йи Бухара» (написано в 1509 г.), какая-то часть казахской знати «отдает детей своих в школу». Казахский хан Шигай (ум. ок. 1582 г.), «выросший в степи и пустыне», по словам автора XVI в. Хафиз-и Таниша, сочинял стихи. Его сын Таваккул-султан (впоследствии хан), славившийся в Дешт-и Кипчаке своей храбростью и воинской удалью, сочинял маснави. Казахский султан Мухаммад-Мумин, в течение пяти лет занимавший должность аталыка («попечитель» — один из высших чинов при дворе) при монгольском хане, «был мужем знающим и даровитым, — пишет Шах-Махмуд Чурас, — большую часть „Шах-наме“ Фирдауси знал наизусть и книги читал приятно [на слух]». Здесь необходимо упомянуть и Кадыр Али-бия, сына Хошум-бия, представителя племени джалаир, автора начала XVII в. Выходец из Казахских степей и приближенный казахского Ораз-Мухаммад-султана, он сделал сокращенный пересказ на тюркский язык известного сочинения персидского историка Рашид ад-Дина «Джами ат-таварих» и составил свод сведений о родословиях и деятельности казахских ханов и султанов XV–XVI вв.

Условия кочевого быта и постоянные феодальные распри, раздиравшие и разорявшие ханство, не благоприятствовали распространению среди казахов письменности и книжного образования. Однако, как видно из приведенных примеров, верхушка казахского общества, по крайней мере в части своей, была достаточно хорошо образованной, что можно рассматривать как одно из следствий привилегированного положения этого социального слоя.

К ак-суйек относились также сайиды и ходжи, которых Чингизиды признали «первенствующим сословием» еще в XIV в., когда в Улусе Джучи и Чагатайском улусе ислам сделался официальной религией.

Сайид (букв.: ‛вождь’, ‛господин’, ‛глава’). Сайидами называют в мусульманском мире потомков пророка Мухаммада (570–632 гг.) от его дочери Фатимы и четвертого халифа Али (правил в 656–662 гг.). К женщинам прилагается термин сайида или ситти («моя госпожа»). Сайиды составляли обособленную группу в социальной иерархии мусульманского общества и искони пользовались у верующих не только почетом, но и многими привилегиями. В сознании мусульман сайиды часто отождествлялись со святыми (аулийа). Сайиды считались главными представителями религиозных идей мусульманства и не подлежали смертной казни. Только они одни могли безнаказанно говорить всю правду мусульманским государям и даже укорять их за неправедный образ жизни. В «Мунтахаб ат-таварих-и Муини» (нач. XV в.) рассказывается, что государь Золотой Орды Азиз-хан (правил в Сарае в 1360-х гг.) вел развратный образ жизни, за что подвергся упрекам сайида Махмуда. Хан послушался сайида, даже выдал за него свою дочь и выразил раскаяние, но через некоторое время вновь вернулся к прежнему образу жизни и был убит своими приближенными.