Елена Усачева - Большая книга ужасов 2013 (сборник)

• Название: Большая книга ужасов 2013 (сборник)
• Автор: Елена Усачева
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-60309-1

«Вендиго, демон леса»

…На первый взгляд они напоминали людей. Голова, руки-ноги, одежда. Правда, драная, грязная и какая-то мешковатая, точно ее сняли с более толстых и рослых людей и надели на дистрофиков. Или если бы эти рослые и крупные люди вдруг усохли в два раза и от этого почернели. Они словно поднялись в мир из шахт, из подземелий, никогда не видевших света. Череп, обтянутый кожей, глаза белые и выпуклые, с маленькими, в точку, зрачками. Коричневые, будто никогда не чищенные, зубы, острые и злые, готовые к делу. В целом твари походили на оживших мертвецов из фильмов. Вендиго. Так они назывались…

«Дом забытых кошмаров»

Они придумали себе клички, чтобы скрыть имена от Тех. Они пытались спасти старинный дом от Их появления. Они делали все, чтобы остановить Их пришествие в этот мир. Но они не представляли, что дверь в кошмар уже открыта…

«Невеста смерти»

Экскурсионная поездка школьников под конец учебного года в древний город обернулась настоящим кошмаром… Как раз в это время змеи выползают из своих нор – справлять змеиные свадьбы. Змеи выбирают невесту – самую красивую девушку – и приносят ее в жертву своему покровителю! Но Полина об этом не знала и втянула одноклассников в смертельную схватку с порождениями тьмы…

«Дорога мертвых»

Большинство подростков хотят чем-то выделяться из толпы. Но у Маши Потемкиной с недавних пор появилась другая мечта: она очень хочет стать обыкновенной, такой же, как все. Ведь сны девушки превращаются в кошмары: по ночам ее преследуют неприкаянные души умерших людей. Маша должна разобраться в том, что с ней происходит, пока не стало слишком поздно…

«Пожиратели душ»

Однажды на авиасалоне Маша Потемкина увидела среди зрителей непонятных существ – они были похожи на людей, но ими не являлись. Странные черные кляксы смешались с толпой, однако никто не обращал на них внимания. Никто их не видел! А потом произошла катастрофа: один из самолетов разбился, праздник превратился в трагедию. Ночью погибший летчик приснился Маше. Девушка решает помочь неприкаянной душе обрести покой. И бросает вызов могущественному врагу…

---

Повезло.

Я вообще везунчик, иногда мне кажется, что это совсем не случайно. Меня могли убить много-много раз, и до сих пор не убили. Возможно, в этом на самом деле имелся смысл. Предназначение, то-се. Вот у моего брата было предназначение, все эти мышцы-сухожилия-зубы, вся эта мощь и скорость спрессовались в тридцать последних секунд, он жил ради этих тридцати секунд. Ну, и умер тоже.

А я нет.

Грузовик, машина продолжала поскрипывать и пощелкивать, пахло давлеными яблоками и соляркой, и разлитым кофе, и химической жидкостью из разорванной тормозной системы.

Из кабины вывалился водитель. По лбу у него текла кровь, видимо, рассек бровь. Водитель покачивался и тер переносицу, он увидел тварь и испуганно направился к ней. Мне кажется, он решил, что сбил бомжа. Во всяком случае, фигура в черных лохмотьях очень его напоминала. Не знаю, что подумал водитель про меня, возможно, просто не заметил, дальнобойщики не замечают собак, даже когда те наматываются у них на колеса.

Водитель, покачиваясь, приближался к твари. Он до сих пор не понимал, он думал, что это человек, и лишь подойдя почти вплотную, увидел. И на его лице обозначилось сначала омерзение, а потом ужас. Шофер огляделся и снова меня не заметил. Он собрался и сделал шаг, и нагнулся над тварью, и его тут же вырвало. Ноги у него заплелись, и он упал, запнувшись сам за себя. Весил шофер вполне по-дальнобойному, килограмм за сто, отчего его отползание на заднице выглядело смешно, я бы посмеялся, если бы не то, что лежало в пыли на дороге.

Шофер всхлипнул и понесся к машине. Он долго пытался забраться внутрь, и у него ничего не получалось, то ли ручка была скользкая, то ли еще чего, шофер срывался и падал в пыль. При этом он, кажется, еще и плакал. Наконец у него получилось, и он оказался в машине. Двигатель зафыркал и заработал, машина скрипнула, сдвинулась и, сильно заехав на обочину, покатилась по дороге. Тварь осталась лежать и вонять, тогда и я подошел посмотреть.

Редко когда увидишь мертвого демона.

Тварь. Теперь она была похожа на человека гораздо меньше, чем та, с которой я познакомился прежде. Не знаю из-за чего, возможно, эта была старше, возможно, она моталась по лесам, или еще чего, но одежда на ней оказалась изодрана в лохмотья, при всем при том, что тварь была обряжена в толстый джинсовый комбинезон. Колеса фуры весьма сильно ее перемололи, в разные стороны торчали обломанные черные кости, будто бы покрытые мелкой поблескивающей чешуей, да и сама форма этих костей весьма и весьма отличалась – кости были точно составные, сделанные из тонких черных трубок. Вокруг них вились жилы, толстые и на вид весьма крепкие, и мослы весьма сильные. Шкура еще, кожей я бы это не назвал.

Вонь. Ага, вонь сбежавшего из зоопарка ягуара, только больного, почти мертвого, лысого, заросшего паршой. Так могли вонять только они.

Машина уехала, пыхтя пневматикой и взрыкивая двигателем, я остался один на дороге. Хотя уже не один – кусты шевельнулись и из них появились остальные, три штуки. В покое я смог их разглядеть получше. Они напоминали эту, мертвую. Черные, тощие и узловатые. И не очень напоминали людей. То есть на ту, что мне не посчастливилось встретить ранее, они совсем не походили. С виду люди вроде бы. На первый взгляд. Голова, руки-ноги, одежда. Правда, драная, грязная и какая-то мешковатая, точно одежду эту сняли с более толстых и рослых людей и надели на дистрофиков. Или если бы эти рослые и крупные люди вдруг усохли бы почти в два раза, и от этого почернели. То есть приобрели какую-то синюшную черноту, светившую из глубины кожи, они точно поднялись в мир из шахт, из подземелий, никогда не видевших света. Череп, обтянутый кожей, глаза белые и выпуклые, с маленькими, в точку, зрачками. Коричневые, будто никогда не чищенные зубы, но не расхлябанные кое-как, а острые и злые, готовые к делу. В целом твари походили на оживших мертвецов из фильмов, которые так любила Ли. Вендиго. Какие они, к черту, вендиго…

Да какая разница?!

Они везде. Пугала. Я вдруг понял, что они походят на пугала. Точно пугала ожили и отправились бродить по миру, заглядывать в окна.

И эти пугала стояли у дороги, в зарослях непонятной растительности, на меня они не смотрели, их интересовал друг. Товарищ, не знаю, как там у них. Они выползли из зелени и окружили своего. Я вдруг стал им не нужен.

Я отступил. Я пробирался сквозь ссохшуюся растительность, распадающуюся от моих прикосновений в коричневый прах, и слышал за своей спиной чавканье и хрюканье.

Уходить, надо уходить скорее.

Чем скорее, тем лучше, чем дальше, тем лучше, лучше бы на Северный полюс. Завербоваться ездовой собакой, хотя какая из меня ездовая собака, в лучшем случае возьмут тюрьму сторожить, а это не очень сладкое житие, почти всегда на цепи.

Надо что-то сделать. Надо что-то срочно придумать, срочно, когда они придут стаей, остановить их уже вряд ли получится. Кто их остановит? Физрук и завхоз? Так они ковер нормально выбить не могут… Пугливый и Циркач.

Ворваться в лагерь? Может, так? Изобразить свирепую псину, с рыканьем и брызганьем слюны, испугать повариху, куснуть – чего уж там – физрука – для увеличения эффекта. Завыть, ворваться в живой уголок, задавить шиншиллу. Конечно, это может и подействовать. Сначала бешеные лисы, затем бешеный я… Слишком долго. Для того чтобы поднялся шум, потребуется как минимум два дня, если не больше. А твари будут здесь уже к вечеру, та, что кидала в меня камни, явно разведчик, осматривалась здесь, разнюхивала тропы и наткнулась на меня. Это ее немного смутило. Или насторожило, во всяком случае, она поняла, что им здесь не будет легко, поперхнутся.

Ага, поперхнутся, как они поперхнутся – что я им смогу противопоставить? С одной и то не справиться, если же придет стая, шансов не будет вовсе. Я думал и не находил вариантов. В одиночку я вообще ничего сделать не смогу, сколько ни старайся…

И тут я услышал тарахтение. Громкое чихание, поскрипывание пружин амортизаторов и алюминиевое побрякивание – по дороге с натугой катил лагерный мотоцикл. Идея вспыхнула, и через секунду я уже несся ему вдогонку. То, что я придумал, было опасно. Весьма и весьма, но другого выхода я не видел, быстро и действенно.

Мотоцикл тащился по лесу с трудом, прицеп был забит полными молочными бидонами, двигатель стрекотал, постукивая клапанами, и погрохатывая глушителями. Скорость маленькая, километров, наверное, пятнадцать, я собрался, и, забыв про ободранные лапы, рванул через лес. Хотя это опять было больно. У меня вообще-то довольно высокий болевой порог, но все равно, для того чтобы когти подзажили, потребуется дня два. Ладно, потерплю.

Дорога виляла между деревьями, я бежал, стараясь обогнать мотоцикл, что оказалось не очень сложно – мотор чихал еле-еле.

Я обогнал его и выскочил перед мотоциклом, метров за двадцать. Наверное, я на самом деле выглядел плохо – водитель затормозил резко, со скрипом, бидоны грохнули и булькнули, водитель ругнулся. Он посмотрел через плечо, испугался, кажется. Меня часто пугаются, особенно в последнее время, после всей этой шумихи в газетах, после этих передач, молочник наверняка их видел. Он помахал мне рукой и сказал:

– Пошел вон!

Вполне так дружелюбно сказал, кстати.

Я сделал несколько шагов в его сторону, он бибикнул.

– Не подходи!

Молочник воткнул первую передачу и покатил прямо на меня, с сильно перепуганным лицом, с дрожащими руками, я немного разбежался и прыгнул.

Килограмм шестьдесят. Плюс моя скорость, плюс скорость мотоцикла. Этого оказалось больше чем достаточно, я только выставил перед собой лапы. Я не очень хорошо разбираюсь в математике, но, думаю, на молочника пришлось килограммов двести, из седла он вылетел легко. Мотоцикл еще некоторое время прокатился без водителя и врезался в дерево. Несильно.

Молочник тоже повредился не шибко, почти сразу поднялся и побежал, чуть приволакивая правую ногу, в сторону лагеря. Жить будет. Если вовремя уберется отсюда, подальше от лагеря, вообще подальше.

Я рявкнул ему вслед, еще пару раз, для придания скорости, это подействовало, молочник побежал резвее, оглядываясь и матерясь. Время терять было нельзя, я поспешил к мотоциклу.

Цилиндры потрескивали, остывая, я перехватил зубами бензошланг, сорвал его со штуцера, идущего к карбюратору. Бензин потек на землю, зазмеился мелким ручейком в сухую придорожную траву, сухая трава – лето жаркое, хотя бы что-то в этой жаре полезное. Когда земля промокла достаточно, я перевел шланг на выхлопную трубу. Бензин зашипел, испаряясь, но вспыхнул не сразу, трубы успели остыть, я уже испугался, что ничего не получится, но все-таки полыхнуло. Огонь побежал по цилиндрам, лизнул бак. Я отскочил в сторону. Пламя разбегалось по сторонам, занималась трава и кусты, и рванул бак, громко и мощно, я не ожидал, что так получится.

Пламя прыгнуло на ближайшую сосну, лето жаркое, смолы много, через минуту пламя поднялось до веток, еще через минуту дерево горело целиком, с жадным треском, плюясь смолой и разбрасывая в стороны горящую хвою. Трава тоже загорелась, и несколько деревьев вокруг, я пятился и пятился, огонь разбегался по кронам. Пожар. Самый настоящий пожар.