Виктор Крафт - Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

• Название: Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.
• Автор: Виктор Крафт
• Издательство: Идея-Пресс
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-7333-0077-9

Это была первая книга о Венском кружке. Крафт описал в ней историю формирования уникального сообщества философов и ученых, дал обзор и глубокий анализ его основных идей и концепций. Книга до сих пор не утратила своей ценности как взгляд изнутри одного из участников кружка и знакомство с ней необходимо каждому, кого интересует развитие философии XX века.

---

На рубеже XIX—XX веков быстрыми темпами развивалась и биология: теория эволюции Ч. Дарвина (1859), возникли биохимия, микробиология и был открыт фотосинтез. В Австрии в области психологии появляются экспериментальная психология (А. Хёфлер, А. Майнонг), гештальт-психология (К. фон Эренфельс) и теория психоанализа 3. Фрейда.

В прото-кружке обсуждались проблемы детерминизма и индетерминизма, механицизма и витализма в физике и биологии, оказавшиеся затем в центре внимания Венского кружка. В то время зародилась каузалистическая и анти-виталистская тенденция, учитывавшая статическое понятие возможности, которое впоследствии появилось в связи с интерпретацией квантовой механики. Например, в своей лекции «Механицизм или витализм», прочитанной в Венском философском обществе в 1907 г., Франк пришел к выводу, что до сих пор еще не была доказана невозможность причинности в биологии, так же, как двумя годами позже в той же аудитории он отверг возможность абсолютного движения и объяснил «принцип относительности и представление физической реальности в четырехмерном пространстве». Франк обобщил эти результаты в своей книге «Закон причинности и его пределы» («The Law of Causality and its Limits», 1932); эта книга содержит также обзор дискуссий Венского кружка по фундаментальным проблемам физики.

Распространение эмпириокритицизма Маха среди интеллектуалов и распространение принципов теории эволюции Дарвина на общество (и возникновение социал-дарвинизма) сделали очевидными взаимосвязи науки и политики. В России теория Маха была столь популярной, что В.И. Ленин вынужден был ответить целой книгой «Материализм и эмпириокритицизм», содержащей критический анализ этой теории.

В социологии рубежа веков новое научное мировоззрение представлено позитивисткой социологией О. Конта и статистической психологией Ф. Гальтона. В политической экономии альтернативой австро-марксизму (К. Грюнберг, Р. Гильфердинг, О. Бауэр, К. Реннер) и «академическим социалистам» становится либеральная школа теории максимальной полезности (К. Менгер, Е. Бем-Баверк, Ф. Ви-зер), берущей начало у Дж. С. Милля. Дж. С. Милль был столь же важной фигурой для австрийской эмпирической философии, как и Лондонская школа экономики, имевшая тесные связи с Венским фабианским обществом. Научный и либеральный подход разделяла и Всеавстрийская женская ассоциация, возглавляемая Розой Майре-дер. Г. Кельзен основывает Венскую школу чистой теории права. Этическое движение, возглавляемое Ф. Йодлем и В. Иерусалемом, стремилось создать альтернативу иррациональному и религиозному направлениям в этике. Активно функционирует также Австрийское монистское общество и тесно с ним связанная Австрийская ассоциация свободных мыслителей (Р. Голдшид, В. Бернер, П. Каммерер). В конце XIX в. возникло и получило широкое распространение движение за образование для взрослых, в котором активную роль играли демократически настроенные университетские преподаватели такие, как Л.М. Гартман, Ф. Йодль, Э. Мах, Дж. Поппер-Линкей, Э. Райх, А. Штёр. Диапазон тем популярных лекций варьировался от идей Возрождения, эмпирической философии и социальной этики до идей либерализма и социализма. В это время создается Ассоциация свободных школ, инициировавшая движение школьной реформы Глёкеля и даже ставившая целью отделить церковь от государства и создать равные возможности для образования всем слоям населения, в т.ч. рабочему классу.

Большое влияние на мировоззрение членов кружка оказала общая революционная ситуация в Европе: окончание Первой мировой войны, появление новых демократических республик в Центральной Европе (Австрия, Чехословакия, Польша и Веймарская республика в Германии), Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 г. в России. Удивительным образом эта ситуация нашла практически полное воплощение в жизни и многогранной личности одного из ведущих членов прото-кружка и Венского кружка Отто Нейрата. Начав с изучения политэкономии в Венском университете, О. Нейрат увлекся социально-экономическими и политическими проблемами. Проводя исследование социально-экономической ситуации на Балканах, Нейрат именно там впервые на примере военной экономики имел возможность проанализировать «вживую» модель плановой экономики («военный социализм»). Во время Первой мировой войны Нейрат руководил отделом военной экономики в Военном министерстве и в 1916 г. был назначен директором Музея военной экономики в Лейпциге. Исследования Нейрата по теории и практике военной экономики были необходимыми предпосылками плана полной социализации национальной экономики, который он разработал к концу войны и попытался претворить в жизнь в революционной Баварии. Следуя традиции Маха и Поппера-Линкея, Нейрат изучал системные взаимосвязи между политической экономией, доктриной ценностей, теорией принятия решений и теорией жизненных ситуаций («базисные потребности»), развивая тем самым теорию социальных наук, которую позже представил в книге «Эмпирическая социология» (1931).

Среди ведущих членов прото-кружка и Венского кружка именно Нейрат, наряду с Эдгаром Цильзелем, был заинтересован в интеграции социальных наук в научное мировоззрение10. Нейрат сделал многое для научного кружка как организатор, пропагандист и программный мыслитель. Его последующая работа по формулировке оснований и созданию «Энциклопедии унифицированной науки» и осуществления социальной реформы также основывалась на политических предпосылках и практическом применении научной деятельности.

К 1920-м гг. центрально-европейское движение к научному мировоззрению достигло вершины своего развития, выразившейся в появлении трех книг: М. Шлика «Общая теория познания» («General Theory of Knowledge», 1918)11, Г. Рейхенбаха «Теория относительности и знание априори» («Theory of Relativity and Cognition a priori», 1920), Л. Витгенштейна «Логико-философский трактат» (1921). Промежуточным звеном между этими книгами и теорией относительности Эйнштейна служит небольшая книга М. Шлика 1917 г. «Пространство и время в современной физике» («Raum und Zeit in der gegenwärtigen Physik»), в которой автор попытался совместить новый позитивизм с идеями, возникшими из новой теории. В 1917 г. Франк в некрологе на смерть Э. Маха подвел итог своей довоенной работе в области философии науки и вновь обозначил антиметафизическую позицию в физике. В контексте модернизированной эпистемологии — знание как взаимосвязь между эмпирическими фактами и системой символов — Карнап смог систематически использовать новую логику, чтобы начать работу над книгой «Логическое построение мира» и в 1930-х гг. вместе с Нейратом, Франком и американским неопрагматистом Чарльзом Моррисом выработать основания для антиметафизической единой науки и Международной энциклопедии унифицированной науки.

По словам К. Менгера, в начале 1920-х гг. интеллектуальная атмосфера Вены была наполнена одним: необходимостью обсуждения имеющегося наследия на более высоком уровне. К концу 1924 г. оформились интеллектуальные и институциональные основания для создания Венского кружка: Фреге, Рассел и Уайтхед, анти-метафизи-ческое мировоззрение Маха и Больцмана, Дюгем и Пуанкаре; кафедра натуральной философии Венского университета и Венское философское общество. Кружок значительно развил и разнообразил возникший уже на рубеже веков «новый позитивизм», поскольку, по мнению его членов, кружок находился «в поворотной точке философии» (Шлик). Конвенционалистское понимание научных теорий, расселовская теория типов и логика отношений, теория атомарных предложений (философия идеального языка) Витгенштейна, формалистская программа Гильберта с имплицитными определениями, общая теория относительности Эйнштейна наряду с его «Геометрия и опыт» («Geometrie und Erfahrung», 1921) стали элементами новой философии и концепции научного мировоззрения Венского кружка.

До 1930 г. на заседаниях Венского кружка обсуждались, в основном, два текста (предложение за предложением) — «Логическое построение мира» Р. Карнапа, которое, по словам Гана, представляло собой воплощение программы Рассела о точном философском методе, и «Логико-философский трактат» Л. Витгенштейна12, а также проблема вероятности и программа радикальной перестройки математики голландского математика Л.Э.Я. Брауэра (1881 —1966)13, пока (в начале 1930-х гг.) кружок не начал обсуждение рукописи Карнапа «Логический анализ языка» («Logische Syntax der Sprache»).

Нейрат так описал эту ситуацию:

«Венский кружок приложил много усилий для того, чтобы выделить логическое ядро из ‘Трактата’, высоко оцененного Расселом, чтобы освободить логику из метафизического панциря ‘Трактата’. Важнейшим результатом освобождения было, в частности то, что логика теперь понималась как синтаксис языка. Логика и математика обеспечивали аналитические утверждения, ‘тавтологии’, необходимые в науке для формулировки предложений о реальности. Неизбежно, что внутри кружка возникло сопротивление метафизике Витгенштейна; многие его тезисы не получали одобрения... в то же время сам Витгенштейн ‘выбросил за борт’ ‘предложения о предложениях’, последующий и подробный анализ которых подвиг членов Кружка включить ‘предложения о предложениях’ в язык науки. Стало ясным, что в логике и эмпирических науках мы сталкиваемся с системами предложений, на основании формы которых мы должны достичь понимания. В такой интерпретации, последний элемент, которого еще недоставало логическому эмпиризму, был найден, и теперь он стал завершенной, понятной эмпиристской концепцией»14.