Маргарет Брентон - Жемчуг проклятых

• Название: Жемчуг проклятых
• Автор: Маргарет Брентон
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-44193-6

1842 год. Юная Агнесс Тревельян, закончив обучение в пансионе благородных девиц, приезжает к своему единственному родственнику. Девушка ожидает, что ей придется скучать в провинциальном городке под присмотром старого пастора…

Однако Джеймс Линден оказывается совсем не таким, каким его представляет себе Агнесс. А в городке кроется немало зловещих секретов, к тому же местные жители все еще верят в призраков и «соседей с холмов».

Любопытная Агнесс пытается разобраться во всем происходящем, не подозревая, что подвергает свою жизнь смертельной опасности…

---

Мисс Тревельян стояла в центре комнаты, сияя усталой, но безмерно довольной улыбкой Микеланджело, который только что закончил потолок Сикстинской капеллы. А за ее спиной…

— Ой, божечки! — выдохнула Дженни, и сестра машинально дернула ее за косу — нечего поминать имя Божье всуе. Впрочем, Сьюзен тоже была потрясена увиденным. Что уж говорить о Диггори, который так и застыл с распахнутым ртом.

Только миссис Крэгмор сохранялась невозмутимость.

— А зеркало зачем? — полюбопытствовала она, разглядывая творение барышниных рук.

Действительно, к задней стенке камина было прислонено зеркало, которое переместилось сюда из комнаты мисс Агнесс. Перед зеркалом высился сугроб из разорванной на волокна кисеи (для общего блага гостья пожертвовала занавеской), весь усыпанный розоватыми лепестками шиповника. Почетный караул вокруг камина несли горшки с геранью.

— Для к-красоты, — выдавила Агнесс, чувствую, что допустила где-то промашку. — Так в книге написано.

— Раз в книге, может, оно и правда так надо, — экономка зыркнула на подчиненных. — Только, поди, в Лондоне аль в Йорке. У нас-то тут все попроще будет. Так что давайте-ка, мисс, мы к приходу хозяина все уберем…

— В том нет нужды, миссис Крэгмор.

От дядюшкиной способности подкрадываться беззвучно Агнесс стало не по себе, а его вежливый поклон заставил ее содрогнуться. Наверное, с такой мрачной вежливостью вельможи кланялись Марии Стюарт, когда вели ее на эшафот.

— Я восхищен трудолюбием моей племянницы! — радовался мистер Линден. — Главное, направить сей неукротимый поток в нужное русло. Ну что, попробуем?

…Простыня казалась заснеженной равниной, и не было ей ни конца, ни края, и сколько ее не подрубай, кажется, что она все расширяется, пока не заполнит собой всю спальню. Последние стежки Агнесс сделала почти наугад. За окном смеркалось, дядюшка же строго-настрого запретил ей зажигать свечи, дабы воспитать в ней бережливость.

Неужели так будет каждый день? Штопать, а не вышивать, выводить пятна с ткани вместо того, чтобы стоять за мольбертом… Как невыносимо скучно! Вот бы объяснить это мистер Линдену, но… под его насмешливым взглядом она чувствовала себя такой маленькой и глупой девчонкой, что впору большой палец пососать. От мраморной статуи в парке дождешься больше сочувствия.

Значит, он прав? И мир таков, каким он его представляет? Но зачем же тогда…

В глазах защипало, словно бы вокруг и вправду мела метель, Агнесс откинулась на спинку кресла, и всю ночь перед ней мелькали лица новых знакомцев.

…Вот мистер Линден читает письмо и усмехается всякий раз, когда ее хвалят. Давешний мальчишка сжимает кулаки, стараясь как следует рассвирепеть, чтобы скрыть растерянность. Безумица тянет к ней руки с обломанными ногтями. «Найди, найди, найди» молят ее глаза. «Что найти?» кричит Агнесс «Что найти?». Женщина распахивает рот, окаймленный грязью, но Агнесс так боится услышать ее вой, что сразу просыпается…

Лужица солнечного света растеклась по дощатому полу и впиталась в кромку простыни, в которую Агнесс завернулась вместо одеяла. Сколько же сейчас времени?

Но сколько бы его ни было, она все равно опоздала…

3.

— … на целых пятнадцать минут. Это непростительно. Просто из рук вон.

При ее появлении мистер Линден встал и даже отодвинул ей стул, хотя Агнесс предпочла бы, чтобы он не отрывался от своей тарелки с тостами и холодной бараниной. Но прошмыгнуть мимо него незаметно — задача из разряда невозможных. Наверняка он услышал даже ее возню в спальне и звон уроненного тазика для умывания, а затем отрепетировал самое грозное выражение лица, глядя на свое отражение в серебряном чайнике…

И ведь надо же так попасться! В том самый день, когда он соблаговолил спуститься к завтраку!

А ведь если бы не суровость, дядюшку можно было бы назвать красивым. А так он, пожалуй, из тех людей, которым дай волю и они повычеркивают из календаря все праздники, а оставят только посты. Из тех, что выдумали белоснежные парики, потому что их собственные волосы не спешат седеть.

Лавиния была права.

— Хотите чаю, дядюшка? — встрепенулась Агнесс, памятуя об утренней женской обязанности.

— Благодарю, дитя мое, но чай уже холоден, как воды Леты. Горячим он был ровно пятнадцать минут назад.

Мистер Линден пододвинул молочник и собственноручно налил себе молока, тем самым показав Агнесс ее ненужность и даже избыточность за этим столом.

— Завтра я спущусь пораньше. Обещаю!

— Похвальное стремление. Со временем ты привыкнешь к правилам этого дома, на первых же порах я тебе помогу.

— А… как?

— За малейшее упущение ты будешь строго наказана, Агнесс. Так проще запомнить, — обронил дядя, неспешно размазывая масло по тосту.

Полагая, что пансионерки еще настрадаются или в замужестве, или в чужих людях, мадам Деверо применяла самые щадящие воспитательные методы. Высшей карой, грозившей лентяйке или болтушке, было лишение десерта — пирожка с патокой. Если проступок был совсем уже скверный, с отягчающими обстоятельствами, вроде пропуска воскресной службы ради прогулки в парке, на шее виновницы оказывалась табличка с надписью «Зря я так поступила». Но девочки шептались, будто в других школах учениц ставят на колени по субботам, а в придачу еще и секут!

— Меня нельзя наказывать! Я же леди!

— Пока что нет, — мистер Линден был всецело поглощен своим тостом. — Чтобы тебя сочли леди, нужно вести и себя, как леди — быть аккуратной и пунктуальной, строго следовать этикету. Только так ты сможешь снискать уважение окружающих.

— А вот леди Мелфорд дела нет до этикета. Она сама мне так сказала, — пробормотала девушка, разглядывая одинокую чаинку на дне чашки.

— Прежде чем подражать кому-то, посмотри, нет ли герба на его карете, — наставил ее мистер Линден. — Леди Мелфорд — аристократка, вдова барона. Ее положение настолько выше твоего, что она может позволить себе… милые причуды. Кроме того, разве я не запретил тебе вообще заводить речь о леди Мелфорд?

— Нет, вроде бы.

— Досадная промашка с моей стороны! Агнесс, я запрещаю тебе заводить речь о леди Мелфорд. Она тебе не ровня.

— И между тем, она была ко мне очень добра, — заметила Агнесс, едва не ввернув «Не то, что некоторые». — И совсем не задавалась. Мы так мило беседовали.

— О чем вы… — начал пастор, но опять насупился. — Неважно. За каждое упоминание леди Мелфорд ты выучишь наизусть по одному стиху из книги пророка Иезикииля. Мне начинать счет?

«Леди Мелфорд, леди Мелфорд, леди Мелфорд! Лавиния, Лавиния, Лавиния! Да она в тысячу раз добрее и снисходительнее вас!» — прокричала Агнесс.

Про себя.

Никаких иных звуков, кроме стука вилок о фарфоровые тарелки, до конца завтрака не слышалось.

После злополучной трапезы Агнесс сменила утреннее платье на привычный наряд для прогулок и, едва успев причесаться, поспешила в гостиную, где ее уже дожидался хозяин с экономкой. Не без огорчения девушка отметила, что из камина убрали все милые декорации и теперь он зиял пустотой. Может, занавеску для него сшить? И украсить ее аппликацией? Но это, наверное, слишком по-мирскому. В доме священника должно царить благонравное уныние.

Агнесс едва не запрыгала от радости, узнав, что наконец-то сможет вырваться из этого узилища, пусть и не налегке — ей сразу вручили корзину с хлебом для бедняков. Сначала ей предстояло навестить некоего мистера Хэмиша, за чью душу так опасался пастор, и прочитать ему вслух брошюрку «Демон из бутылки. Наставления для рабочего класса», напечатанную Обществом Трезвости. Затем следовало разнести хлеб многочисленным адресатам, а заодно напомнить Саре Крэбтри, что после ее родов уже миновало 14 дней, так что ей надлежит пройти обряд очищения.

Про такой обряд Агнесс слышала впервые, но, как оказалось, в провинции он пользовался спросом. По словам миссис Крэгмор, до церковного благословения молодая мать могла стать жертвой фейри. Тем только дай волю, вмиг уволокут бедняжку в свои подземные чертоги и заставят кормить грудью своих малышей. А вот если она преклонит колени в церкви и прочтет особую молитву, никакие фейри ей не страшны. Разве что сама к ним запросится…

При упоминании фей пастор болезненно поморщился, из чего Агнесс заключила, что народные поверья ему тоже претят. Хорошо, что она так и не обмолвилась о своем даре. Дядя заставил бы ее затвердить весь Ветхий Завет в наказание за испорченность!

Чем раньше она станет леди, тем скорее он оставит ее в покое, смекнула Агнесс. Ради этого она готова облагодетельствовать хоть всех бедняков Йоркшира, включая трущобы Лидса. Девушка хотела пуститься наутек, но от зоркого пастора не укрылся главный недочет ее туалета.

— А где же твоя шляпа?