Джайлз Брандрет - Оскар Уайльд и смерть при свечах

• Название: Оскар Уайльд и смерть при свечах
• Автор: Джайлз Брандрет
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04684-8

Лондон, 1889 год. Оскар Уайльд — знаменитый поэт и драматург, остроумный рассказчик, перед талантом которого преклоняется вся Европа. Однажды Оскар Уайльд обнаруживает в темной и душной комнате, в свете свечи обнаженное тело шестнадцатилетнего юноши Билли Вуда. Уайльд не может забыть об этом жестоком убийстве и вместе со своим другом Артуром Конаном Дойлом принимается за расследование преступления. Оскар Уайльд обладает талантом детектива и вхож в самые разные круги викторианского Лондона: от богемного полусвета до криминальных сообществ, что в дальнейшем сыграет решающую роль в раскрытии серии необъяснимых преступлений.

В классическом детективе с мастерски закрученным сюжетом блестяще воссоздана атмосфера Лондона конца XIX века, а также талантливо и остроумно «воскрешен» сам Оскар Уайльд — одна из величайших личностей викторианской эпохи.

---

Когда я вышел из кабинета Оскара за коробкой, то с удивлением обнаружил Веронику Сазерленд, которая стояла на лестничной площадке. Она держала в руках пальто.

— Вы уходите? — спросил я.

— Нет, — ответила она.

— Как она? — спросил я.

— Миссис Уайльд? Сильно встревожена, и ее можно понять. Она плачет. Я ищу нюхательную соль. В спальне у миссис Уайльд ничего не нашлось. — Вероника показала на свое пальто. — Но я прихватила немного с собой. В последнее время я плохо себя чувствовала. Путешествие в Шотландию на поезде оказалось очень утомительным. — Она улыбнулась мне. — А как мистер Уайльд?

— Он в шоке, — сказал я. — Ужасное событие. — Я подошел к ней. — Вероника, моя дорогая, я все еще вас люблю.

— Роберт, сейчас не время. — Она повернулась к лестнице и сделала шаг.

— Простите меня.

С горящими от стыда щеками (в те дни я был таким глупцом!) я подождал, когда она поднимется по лестнице, и пошел в столовую. Картонная коробка и оберточная бумага все еще лежали на столе, там, где сидела Констанция. Я забрал их и поспешил обратно в кабинет Оскара.

Он успел прийти в себя, стоял за своим письменным столом — знаменитым письменным столом, принадлежавшим Томасу Карлейлю[64], — опирался на него кончиками пальцев и обращался к Эйдану Фрейзеру, который в одиночестве застыл в центре комнаты.

— Вы хотели получить свидетельство убийства, инспектор. Надеюсь, отсеченной головы достаточно? Царь Ирод довольствовался меньшим.

Фрейзер невесело рассмеялся.

— О да, мистер Уайльд, теперь вы получите свое расследование, вам больше не о чем беспокоиться.

Когда я вернулся в кабинет, то не заметил Конана Дойла, поэтому вздрогнул, когда он заговорил. Артур стоял в углу, в стороне от остальных, опираясь спиной о стену и продолжая держать в руках голову юноши, но теперь он поднес ее к газовому светильнику и внимательно изучал через лупу.

— Холмс бы гордился этим, — сказал он.

— Что? — резко спросил Оскар.

— Нет, — успокаивающе ответил Конан Дойл. — Не мой Холмс, Оскар. Увы, сейчас мы находимся в реальном мире. Я имел в виду доктора Томаса Холмса, отца современного бальзамирования. Во время гражданской войны в Америке ему поручили забальзамировать тела погибших солдат северян, чтобы доставить их семьям. Бальзамирование было искусством — Холмс превратил его в науку.

Конан Дойл медленно переместился в центр комнаты, поднес отсеченную голову к носу и втянул воздух, а потом аккуратно уложил голову в картонную коробку, стоявшую на письменном столе.

— Очень качественная работа, — добавил он.

— При помощи формальдегида? — спросил Фрейзер.

— Нет, — ответил Конан Дойл, — мышьяк, так мне кажется… из чего я делаю вывод, что мы имеем дело с талантливым любителем, а не с профессионалом. Современные служащие похоронных контор не пользуются мышьяком.

— Вы полагаете, что сохранилась и оставшаяся часть тела?

— О да. Я считаю, что голова отсечена недавно. Посмотрите на чистый разрез в области шеи. Думаю, тело забальзамировано через несколько часов после убийства.

— Но способен ли обычный человек справиться с бальзамированием? — спросил Фрейзер. — Сам, без посторонней помощи?

— Конечно, — ответил Конан Дойл. — Это простой процесс. Если вы располагаете необходимыми знаниями… и насосом.

— Насосом? — невольно переспросил я.

— Прекратите, прошу вас, — взмолился Оскар.

Конан Дойл понизил голос.

— Бальзамирующая жидкость при помощи маленького механического насоса закачивается в кровеносные сосуды, как правило, через правую сонную артерию. Затем необходимо сделать массаж трупа, чтобы равномерно распределить жидкость. Именно этот процесс и требует мастерства. Как я уже говорил, в данном случае все проделано очень качественно, впрочем, молодость погибшего сыграла положительную роль. Как правило, чем старше умерший, тем хуже у него циркуляция крови.

— Похоже, вы хорошо знакомы с предметом, — заметил Фрейзер.

— Холмс был моим героем. Он подарил утешение многим скорбящим семьям. Я изучал его работы.

Оскар обошел письменный стол и теперь неотрывно смотрел на голову мертвого юноши в картонной коробке.

— Вы запомнили его именно таким? — спросил Конан Дойл.

— Да, — ответил Оскар.

— И таким он был, когда вы обнаружили тело?

— Да, так мне кажется, — ответил Оскар. — Сейчас уже трудно вспомнить. Было много крови. Огромное количество. Но его лицо оставалось таким же безмятежным.

— Умиротворенным, — сказал я.

— Да, умиротворенным, — повторил Оскар. — Именно так. — Он посмотрел на Конана Дойла. — Возможно, Билли Вуда убили во сне?

— Весьма возможно, — кивнул Конан Дойл. — Как видите, его лицо напудрено, как у женщины, но и под косметикой кожа остается безупречно чистой. Веки не повреждены, из чего следует, что в момент смерти глаза были закрыты — он их так и не открыл. И, несмотря на то что бальзамировщик зафиксировал положение рта при помощи иголки и лигатуры, нет ни малейших следов синяков, как можно было бы предположить. У меня не сложилось впечатления, что несчастный юноша пытался сопротивляться перед смертью.

— Благодарю вас за приносящие утешения слова, — проговорил Оскар, коснувшись плеча Конана Дойла. — Это хоть что-то…

Наступило неловкое молчание, которое нарушил Фрейзер. В левой руке я все еще держал коричневую оберточную бумагу и бечевку, принесенные из столовой. Фрейзер протянул руку, словно намеревался конфисковать нечто недозволенное у нерадивого ученика.

— Отдайте мне это, пожалуйста, — сказал он.

Когда я послушно протянул ему бумагу и бечевку, раздался стук в дверь, и в кабинет вошла миссис Райян, которая принесла поднос с графинчиком бренди и четырьмя бокалами.

— Миссис Уайльд стало заметно лучше, — сказала она Оскару. — Она полагает, что вам, джентльмены, это совсем не помешает.

— Благодарю вас, миссис Райян, — сказал Оскар и повернулся спиной к письменному столу, словно пытался закрыть от миссис Райян картонную коробку.

Конан Дойл взял у кухарки поднос.

— Вы хорошо справились с непростой ситуацией, миссис Райян, — заметил он.

Она сделала вежливый реверанс и собралась уходить, когда Фрейзер ее остановил.

— Прежде чем вы уйдете, могу я задать вопрос? — спросил он, посмотрев на Оскара. — Когда вам вручили посылку возле входной двери, как вы узнали, что она для миссис Уайльд?

— Так сказал кэбмен.

— Посылку доставил обычный кэбмен? — спросил Фрейзер.

— Да, в двухколесной коляске. Он сказал, что его послали из клуба «Албемарль», и передал мне посылку. Я дала ему на чай, и он уехал.

— Что именно он сказал? Постарайтесь вспомнить точные слова.

— Точно я не припомню.

— А вы постарайтесь, женщина!

— Инспектор! — резко сказал Оскар. — Отнеситесь к миссис Райян с уважением. Сегодня вечером ей пришлось пережить серьезное потрясение. Как и всем нам.

Миссис Райян холодно посмотрела на инспектора Фрейзера.

— Он сказал: «Я привез из клуба „Албемарль“ подарок — его просили доставить немедленно».

— Так и сказал? — не унимался Фрейзер. — Именно такими словами? Вы уверены?

— Так, или немного иначе. Да, пожалуй, я уверена. И еще он добавил: «Доброго вам вечера». Вежливый господин.

— Благодарю вас, миссис Райян, — вмешался Оскар.

— Спасибо, — сказал Фрейзер. — Еще раз спасибо.

Когда женщина вышла из кабинета, детектив расправил оберточную бумагу и попросил нас прочитать, что на ней написано. Я произнес вслух:

— «Клуб „Албемарль“, для м-с О. Уайльд».

Артур прочитал иначе:

— «Клуб „Албемарль“, для м-р О. Уайльд».

— Вот видите, — спросил Фрейзер. — Может быть, мистеру, а может быть, миссис, вы согласны?

— Пожалуй, — сказал Оскар, разглядывая бумагу. — А это существенно?

— Возможно, — ответил Фрейзер. — Вы узнаете почерк?

— Нет, — покачал головой Уайльд. — Мне он незнаком. Я бы сказал, что писал не слишком образованный человек. Кроме этого… — Оскар смолк и повернулся к коробке с ее жутким содержимым.

— Кто мог послать вам такое, Оскар, не говоря уже о Констанции? — спросил Конан Дойл.

— Да, кто? — повторил Фрейзер. — Я думаю, нам следует немедленно отправиться в «Албемарль». Нельзя терять времени.

— «Нельзя терять времени»? — Оскар глухо рассмеялся. — Прошло четыре месяца с тех пор, как я сообщил об убийстве, а теперь, Эйдан, вы говорите: «Нельзя терять времени»!

— Тогда у нас не было тела, Оскар, отсутствовали улики… Пойдемте, — примирительным тоном продолжил инспектор, — если ваш юный друг Грей посадит Веронику и Туи в кэб, мы отправимся на Албемарль-стрит и в течение часа вернемся в Челси. Вы можете оставить Констанцию с миссис Райян?