Б Островский - Великая северная экспедиция

• Название: Великая северная экспедиция
• Автор: Б Островский
• Жанр: История

---

Трудно теперь сказать, чем была вызвана такая странная формулировка заключения комиссии о плавании Шпангберга; виною ли тому не вполне точные его исчисления местоположения японских берегов, или же, быть может, неприязненное отношение к нему членов комиссии? Но одно несомненно: Вальтон, так упорно избегавший совместного плавания со своим начальником, достиг своего, - он не только оттеснил Шпангберга, разработавшего весь план экспедиции, но и значительно уронил его престиж и умалил его заслуги. Время, однако, воздало каждому должное: в истории русского мореплавания за Шпангбергом остается приоритет исследования Курильских островов и берегов Японии.

ПЛАВАНИЕ БЕРИНГА К БЕРЕГАМ АМЕРИКИ

Американская эскадра и ее состав. - Закладка города Петропавловска. - У берегов Америки. - Инцидент со Стеллером. - На американском берегу. Интересные находки. - Наблюдения Стеллера в оценке немецких ученых. "Св.Петр" оставляет американские берега. - Вторично к берегам. - Открытие Шумагинских островов. - Встреча с тлинкитами. - Открытие Алеутских островов. Вблизи неведомых берегов.

Перед нами последний этап Великой Северной экспедиции - путешествие Беринга в Америку. Карл Бер справедливо называет это плавание пятым актом трагедии, в котором погибают все действующие лица, причем наибольшее сочувствие вызывает сам Беринг. Необычайные трудности организационной работы по экспедиции, заставлявшие Беринга находиться в напряженном состоянии, частые и тяжелые неудачи, непрерывные ссоры и интриги, происходившие между всеми его подчиненными, недовольство им в Петербурге за медленный темп экспедиции и, наконец, непризнание удачного похода Шпангберга в Японию и требование его повторения - все это, несомненно, расшатав душевное и физическое здоровье моряка, ослабило его энергию, самоуверенность и бодрость. В таком настроении Беринг отправился в свой роковой поход.

Летом 1740 года все необходимые припасы для экспедиции и все снаряжение уже находились в Охотске, откуда должно было начаться плавание.

Ни один из путешественников, побывавший в Охотске, не произнес о нем доброго слова. И, в самом деле, на десять миль вокруг не найти ни одного дерева, над головой - слезливое небо, робко зеленеет трава, а среди бедных, в беспорядке разбросанных домишек распростерлось болото, испускающее испарения. В конце мая вскрывается река Охота, впадающая в море вблизи Охотска. Лед шествует к морю до последних чисел июня. Но и открытие навигации не приносит сколько-нибудь отрадных впечатлений. Наступает томительный и нудный сибирский "бус" - непрерывный мелкий дождь, сопровождаемый густым туманом. Лишь в июле несколько улучшается погода, а там снова снег и мороз...

По приезде в Охотск еще в 1737 году Беринг писал: "Место было новое и пустое, и строения никакого еще не производилось, и жить было негде, и лесов и травы в нем не растет и близко не имеется, ибо все дресвяное... Служители строили офицерам покои, а себе - избы и казармы; возили глину на себе и делали кирпичи; дрова для топления печей на себе таскают верст за шесть и за семь; воду пресную на свое употребление из реки возят на себе же расстоянием от того жилья версты по две и по три; и сухари сушат; и заготовленные к строению пакетботов бревна и кокоры и прочее плавят по реке с лишком с тридцать верст; и к кузнечным поделкам уголья жгут; и для приготовления к пакетботам смолы нарочно в Камчатку посылаются; и нарты делают сами; и провиант на себе ж возят".

За три года многое в Охотске изменилось, и сам он приобрел теперь иной вид. Кипела работа, но всякого рода неполадки и организационные затруднения бесконечно затягивали ее. Вовсе не считаясь с затруднениями, а быть может и не ведая во всех подробностях ее тягот, Адмиралтейств-коллегия нервничала, непрерывно торопила Беринга, объявляла ему выговор за выговором, угрожала "штрафами" и взысканиями. Местных же властей, недостаточно содействовавших Берингу, стращали "не только штрафом, но и жестоким истязанием".

Находившемуся "денно и нощно" в непрерывных хлопотах и заботах Берингу суждено было еще раз в полной мере испить до дна чашу огорчений и неприятностей, сознательно причиняемых ему его коллегами. Мы не можем не привести еще одной весьма красноречивой цитаты из труда А. Соколова, чтобы показать, до каких геркулесовых столпов доходили между моряками взаимные антагонизм и недоброжелательство, какие козни строили они один другому, и что должен был испытывать от всего этого начальник экспедиции. Эта выписка поможет нам разобраться в душевной трагедии Беринга.

"Беспрестанно жалуясь на нерачительность сибирских начальств, - пишет Соколов, - Беринг особенно был огорчен Писаревым, человеком, по его словам, "беспокойным и несогласным", который "ни сам хочет, ниже нас в покое от хлопот жить оставляет", для переписки с которым надобно бы было содержать особых "двух или трех добрых подьячих", который "весьма обижает и ябедою своею многую неправду сплетает и упреждает нас протестами и нам напрасное беспокойство чинит", с которым "истинно давно я рад был, чтоб от него отделаться и жить в покое, дабы я только порученную мне экспедицию беспрепятственно исправлять мог".

Дело, наконец, дошло до того, что экспедиционное поселение Беринга, расположенное при устье реки, и острог Писарева, стоящий подле, но несколько выше, были похожи на два враждебные стана. Недовольные Писаревым нижние чины и ссыльные перебегали к Берингу - по живописному выражению Писарева - "как некогда бежали из России на Дон и в Запорожье", и были им принимаемы милостиво. Писарев, с своей стороны, насильственно захватывал людей Беринга и держал их под арестом; там и здесь беспрестанно писались доносы, производились следствия, а у Писарева - даже пытки. Случалось, что Беринг приходил со всею командою освобождать своих пленных и несколько раз грозился арестовать самого Писарева, не решаясь однако ж на такую отважную меру. "Что вы с ним, с старой канальей, много фигур строите? - говорил ему предприимчивый Шпангберг. - Ежели б мне приказано было, я бы его с четырьмя человеками взял и посадил". - "Может быть, и не так легко его за караул взять, - отвечал ему приверженец Писарева капрал Плениснер. - Ежели бы вы без резону приступать стали, то, может быть, и не без сопротивления было бы". Почти все офицеры были между собою в ссоре: "Чириков и Шпангберг, соперничествуя в доставке провизии, ожесточенно спорили о способах этой доставки и укоряли друг друга за некоторые упущения; Шпангберг и Вальтон с их совместного похода были в великой вражде, и оба жаловались на своих штурманов - Петрова и Казимерова, которые взаимно на них жаловались; Ваксель был поссорившись с шкипером Белым, Плаутинг - с Ендогуровым. Сцены происходили постыдные... "

А тем временем суда, предназначенные для похода в Америку, заканчивались постройкой. То были спущенные в июне трехмачтовые пакетботы "Св. Петр" и "Св. Павел" длиною по 80 футов. Они поднимали по 6000 пудов груза и имели по 14 орудий. Команду обоих кораблей составляли 166 человек. Сам Беринг отправлялся на "Св. Петре", он же был его командиром. С ним отправлялись: лейтенант Ваксель с малолетним сыном, штурман Эзельберг, подштурман Юшин и гардемарин Иоганн Синд. В числе матросов находился на корабле, уже знакомый нам по работе на Оби, разжалованный в матросы из лейтенантов Овцын.

Командование "Св. Павлом" Беринг поручил очень дельному и способному моряку лейтенанту Чирикову, которому дал в помощники лейтенантов Чихачева и Плаутинга, штурмана Елагина и гардемарина Юрлова. Американскую эскадру должны были сопровождать дубельшлюпка под командой корабельного мастера Хитрова и галиот, управляемый подштурманом Ртищевым. На шлюпке должен был разместиться научный персонал экспедиции: астроном Лакройер и прибывший из Петербурга натуралист Стеллер, а также их помощники - геодезист Красильников и студент Горланов, оставшиеся впоследствии на Камчатке. Провианту по тому времени было взято очень много, а именно на двадцать месяцев, запаевого же такелажа "за недостачею" было совсем мало, что впоследствии и сказалось самым чувствительным образом. (рис.6)

Пока шли сборы, наступил сентябрь. Разумеется, плыть в столь позднее уже время к берегам далекой Америки было невозможно, а потому первый этап путешествия должен был ограничиться в этом году Камчаткой, куда и отправились 8 сентября. Первая неудача ознаменовалась посадкой на мель при выходе из реки дубельшлюпки. При аварии оказалась подмоченной и испорченной часть предназначенного для экспедиции провианта. В половине сентября все суда собрались в Большерецке и немедля отправились, огибая мыс Лопатку, на восточную сторону Камчатки в Авачинскую губу. Но злополучной дубельшлюпке упорно не везло. Загруженная сверх меры, она по дороге вторично претерпевает "великие бедствия" и принуждена возвратиться в Большерецк, где и остается на зимовку; галиот также решено было оставить там до лета.