Дмитрий Минчёнок - Мадемуазель Ленорман

• Название: Мадемуазель Ленорман
• Автор: Дмитрий Минчёнок
• Издательство: М: Олимп; ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999. — 208 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-7390-0861-1 («Олимп»), 5-237-02663-Х (ACT)

В 1814 году в Париже блестящий юный гвардеец С. И. Муравьев-Апостол с товарищем зашел к известной гадалке-сивилле Ленорман в предместье Пасси. Офицеры спросили о своей судьбе. Гадалка сказала, что они умрут насильственной смертью. Обращаясь к Муравьеву, она добавила: «Вы будете повешены!»

Ленорман предсказала корсиканскому офицеру Бонапарту, что он станет императором Франции. Она предугадала развод императора, поражение французской армии в России.

О судьбе необычной женщины, ее предсказаниях знаменитым людям, особой цифровой системе гадания рассказывает эта книга.

---

Месмер шаг за шагом посвящал мадемуазель в суть своих открытий. Он рассказал, что нашел довольно оригинальный способ вернуть грешному смертному истинную «железную» чувствительность Адама или Евы. Он считал, что для этого достаточно дать в руки пациента как можно больше металлических предметов. Металлы, как и минералы, обладают особой прочностью благодаря тому, что испытывают на себе постоянное подпитывающее воздействие таинственного поля.

Металлы — хорошие катализаторы чудесного. Причем чем больше металла в руках человека, тем лучше. Сонное поле можно заставить думать, будто человек — это кусок металла.

(Слышал бы эти слова Месмера Айзек Азимов! Ему, основателю трех первых законов робототехники, пришлась бы по нраву мысль Месмера о том, что первые люди на земле были сделаны из железа, как роботы.)

Месмер полагал, что для излучения сонного поля нужны какие-то ворота, через которые божеская благодать будет изливаться на головы неофитов. Выражаясь современным языком, он искал надежный передатчик энергии. Этим передатчиком — между ним и миром сверхъестественного — оказался большой чан с водой, как это ни смешно звучит. Но Месмер насмешек не боялся. Так ветер не боится сквозняков. Они только питали упорство магнетизера.

Гораздо большую проблему для Месмера представляла нехватка металлов. Иногда доктору, как пионеру из будущего, приходилось собирать металл по улицам. К счастью, других конкурентов по сбору металлолома на свалках Парижа у него не оказалось.

Итак, Месмер раскрыл Ленорман свою тайну. Для лучшей циркуляции флюида он связывал пациентов веревкой. Веревка играла роль, опять же заглядывая в будущее, телефонного кабеля. При помощи этой веревки люди в состоянии гипнотического сна попадали в потусторонний мир нереальных снов и фантазий. «В этом мире нет смерти», — соблазнял Месмер мадемуазель. Он рассказал Марии Анне прелести снов.

«Сны, — говорил он, — предвестники рая. Сны существуют только для того, чтобы исполнять наши желания. Но существует такой механизм — неподвластный человеку, — когда исполнение желания во сне переходит в реальную жизнь. Кто-то, кто живет внутри нас, помогает нам осуществить эту мечту. И это явно не человек — и может быть, даже не Бог. Это совсем таинственное существо, собственное сознание которого не концентрируется только в одном человеке. Он чувствует себя как одно «я» в мозгах всех людей. Для него нет разницы между одним и другим человеком — потому что это все он».

Понять, а тем более представить отсутствие времени практически невозможно. Лучше всего это удается мертвецам. Мадемуазель на себе ощутила, что такое быть мертвой. Она до сих пор не знала, чем же было то, что она видела, — явью или наваждением.

Ей помнились красавцы, одетые в восточные шальвары, которые окружили ее. Они вынесли на середину комнаты знакомый ей громадный чан с водой. Месмер бросил туда какой-то порошок. Пошел сильный густой дым, на мгновенье скрывший от нее ученого. Полуголые рабы подносили Месмеру шкатулочки, содержимое которых он высыпал в чан. Потом какая-то сила подняла Марию Анну, и она увидела себя рядом с Месмером. Они стояли рука об руку и смотрели в чан с водой. Там на самом дне покоились песочные часы…

А потом Мария Анна начала повторять вслед за Месмером его движения. Она видела, как струйка песка, сочащегося через узкое горлышко, становится все тоньше и тоньше, пока движение мельчайшего песчаного порошка совсем не прекратилось. Затем силы оставили ее, и она провалилась в густую тьму.

Очнулась она только в карете, которая остановилась у дома Готлиба. Слуга помог ей выбраться. В своей руке она с изумлением обнаружила дамскую сумочку, которую не брала из дому. Она заглянула туда. Там лежал маленький брусочек чистого золота, сопровожденный запиской:

«Это плата за услугу. Франц Месмер».

Итак, Мария Анна вернулась из страны теней с бруском чистого золота. Она была уверена, что у Месмера все получилось. Но получится ли то же самое у нее, когда она будет одна? То, что он делал, было почти чернокнижием. Я бы даже добавил, эротическим чернокнижием, и для такого определения были свои причины.

Надо сказать, все, что пережила мадемуазель под гипнозом, напугало ее силой чувств. Это было ярко выраженное оргиастическое чувство. Именно за эти переживания пациентов ученики Месмера вызывали массу нареканий со стороны блюстителей нравственности. Это была еще одна причина, почему именно мадемуазель в качестве своего собственного инструмента предсказания отказалась от гипнотического метода Месмера и обратилась к миру чисел.

Числа не содержали эроса. Если они и подчинялись каким-то законам, то никак не сексуальным. Мадемуазель тоже хотелось знать будущее каждого человека, но она не могла воспользоваться рецептом Месмера. Ей, как даме, было бы просто неприлично дотрагиваться до клиентов-мужчин, чтобы узнать правду об их будущем.

«Я никоим образом не пытался воздействовать на пациентов с помощью эротических прикосновений, чтобы возбудить в них какое-то желание, мне чуждое, — писал Месмер. — Мое воздействие должно передаваться, прежде всего, посредством чувства. Только чувство позволяет постигнуть мою теорию. Так, например, больной, привыкший к воздействию, которое я на него оказываю, способен понять меня лучше, чем кто-либо другой. Достаточно мне до него дотронуться, чтобы погрузить в оцепенение».

«Когда я магнетизирую, я силой воли посылаю флюид к концам своих пальцев, моя воля определяет направление движения флюида, а мой флюид передает свое движение флюиду больного. Ничто не мешает мне излучать флюид, но может возникнуть и препятствие, не позволяющее мне достигнуть желаемого результата: если я чувствую сопротивление пациента, я вынужден как бы поднимать слишком тяжелый груз. Это сопротивление может даже оказаться непреодолимым. Как мы уже говорили, магнетизирование требует активной и направленной к добру воли, веры в себя и в свое могущество. Если бы моя воля была направлена во вред пациенту, он, ощутив ее действие, немедленно оттолкнул бы ее. Вера необходима, ибо не верящий в возможность достичь желаемого результата не сумеет, естественно, направлять всю свою силу на его достижение. Это же рассуждение применимо и к вере в себя; без нее человек быстро устает и действует вяло. Активная воля предполагает также неотступное внимание; ведь без него невозможно направить свою волю постоянным равномерным усилием к неизменной цели».

Никогда больше Месмер не повторил и не развил эту поразительную в его устах мысль. По всей видимости, он сам не понимал, что его отношения с пациентами на поверку носят ярко выраженный эротический характер. Теория флюидизма только маскировала его личную вовлеченность. Месмер считал, что он один большой магнит. Отголоски этой уверенности живы и сейчас в виде магнитных стелек, поясов, которые предлагают нам для укрепления здоровья. Но в этом утверждении нет шарлатанства в чистом виде. Сходства магнитного и психического полей сейчас очевидны.

Байи предупреждал общество об опасности, которую нес Месмер. «Магнетизируют неизменно мужчины женщин; разумеется, завязывающиеся при этом отношения — всего лишь отношения между врачом и пациенткой, но этот врач — мужчина; как бы тяжела ни была болезнь, она не лишает нас нашего пола и не освобождает нас полностью из-под власти другого пола; болезнь может ослабить воздействие такого рода, но она не способна совершенно его уничтожить… Они (женщины) достаточно привлекательны, чтобы воздействовать на врача, и в то же время достаточно здоровы, чтобы врач мог воздействовать на них, следовательно, это опасно и для тех, и для других. Длительное пребывание наедине, неизбежность прикосновений, токи взаимных симпатий, робкие взгляды — все это естественные и общеизвестные пути и средства, которые испокон веку способствовали передаче чувств и сердечных склонностей».

«Поскольку подобные чувства — благодатная почва для увлечений и душевного тяготения, понятно, почему магнетизер внушает столь сильную привязанность; эта привязанность заметнее и ярче проявляется у пациенток, чем у пациентов: ведь практикой магнетизма занимаются исключительно мужчины. Разумеется, многим пациенткам не довелось пережить описанные аффекты, а некоторые, испытав их, не поняли их природы; чем добродетельнее женщина, тем меньше вероятности, что подобная догадка в ней зародится. Говорят, что немало женщин, заподозрив истину, прекратили магнетическое лечение; тех же, кто о них не догадывается, следует от этого оградить».

Вывод секретного доклада гласил: «Магнетическое лечение, безусловно, опасно для нравов». Конечно, подобное нравственное осуждение не могло не отвратить исследователей от изучения межличностного психологического взаимодействия, и в течение целого столетия оно, сознательно и бессознательно, неким пугалом маячило перед теми, кто отваживался вступить в эту область. Более того, оно укрепило уверенность тех, кто отрицал само существование гипнотических феноменов, хотя эти феномены были подтверждены и описаны в докладах комиссий.