В. Булавина - Эпоха Возрождения

• Название: Эпоха Возрождения
• Автор: В. Булавина
• Издательство: Литагент «Фолио»3ae616f4-1380-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-03-4725-0

Есть события, явления и люди, которые всегда и у всех вызывают жгучий интерес. Таковы герои этой книги. Ибо трудно найти человека, никогда не слыхавшего о предсказаниях Нострадамуса или о легендарном родоначальнике всех вампиров Дракуле, или о том, что Шекспир не сам писал свои произведения. И это далеко не все загадки эпохи Возрождения. Ведь именно в этот период творил непостижимый Леонардо; на это же время припадает необъяснимое на первый взгляд падение могущественных империй ацтеков и инков под натиском горстки авантюристов. И, наконец, в эту эпоху, которая и породила само понятие «свобода совести», появился и стал практически всемогущим орден иезуитов – таинственная организация, считавшая своей задачей борьбу с любыми проявлениями свободомыслия.

На все эти загадочные события и прольет свет наша книга.

---

С появлением пророчеств Нострадамуса вслед за натурфилософией Ронсара в поэзию шагнула астрология и мистика, причем – немаловажная деталь – мистика, сделав стихи Нострадамуса туманными, оставила неизменным общий напряженный мотив, сводимый к библейским строкам: «Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой».

Лякруа дю Мен, современник великого прорицателя, писал: «Все ученые люди немало почитают пророчества упомянутого Нострадамуса, и среди них я назову господина Дора, столь почитаемого своим веком и настолько удачливого толмача или толкователя этих катренов или пророчеств упомянутого Нострадамуса, что он кажется гением упомянутого автора, как бы подпророком». Королевский поэт Жан Дора, учитель Ронсара и дю Белле, действительно был первым комментатором и толкователем предсказаний Нострадамуса. В мемуарах придворного дю Вердье отмечено, что королевский поэт активно интересовался «центуриями Нострадамуса, содержащими некие пророчества, которым он давал истолкования, подтвержденные многими событиями, и говорил, что они были продиктованы написавшему их Мишелю Нотр-Даму ангелом». Показательно, что де Шавиньи, секретарь Нострадамуса, составивший первые печатные толкования предсказаний Нострадамуса, был учеником Дора. Признание же Нострадамуса «Плеядами» было не случайным: в их глазах появление национального поэта-про-рока было прямым возрождением античных традиций, которого они так жаждали.

Мишель Монтень, напрямую обращаясь к античному опыту, писал в эссе «О суетности»: «Поэзии, и только поэзии, должно принадлежать в искусстве речи первенство и главенство. Это – исконный язык богов. Поэт, по словам Платона, восседая на треножнике муз, охваченный вдохновением, изливает из себя все, что ни придет к нему на уста, словно струя родника; он не обдумывает и не взвешивает своих слов, и они истекают из него в бесконечном разнообразии красок, противоречивые по своей сущности, и не плавно и ровно, а порывами. Сам он с головы до пят поэтичен, и, как утверждают ученые, древняя теогоническая поэзия – это и есть первая философия». Нострадамус придерживался таких же взглядов. Это следует из двух первых катренов «Пророчеств», описывающих процесс «проникновения в будущее»:

[Пророк] сидит ночью, в удалении, в кабинете,
Один, в покое, на бронзовом сиденье,
Тонкий язык пламени, исходящий из одиночества,
Заставляет изрекать вещи, вера в которые не напрасна.

(Центурия 1. катрен 1)

С веткой в руке, посреди Бранхид,
Волной смачивает и край [одежды], и ноги.
Пар и голос трепещут [его] рукавами.
Божественное сияние. Божество располагается рядом.

(Центурия 1, катрен 2)

В библиотеке Нострадамуса, по свидетельству его сына Сезара, имелся том Платона на греческом языке. Также кроме Платона провидец в своей концепции пророчества опирался на работы еще одного античного автора. Речь идет о текстах греческого философа-неоплатоника IV века Ямвлиха Халкидского. В латинском переводе Фичино под названием «О египетских мистериях» эти работы появились в конце XV века в Лионе, что облегчало Нострадамусу знакомство с этим источником. Сочинения Ямвлиха пользовались широкой популярностью в ученых кругах Европы XV–XVI веков. Вот что пишет Ямвлих о процессе прорицания: «Женщина, дающая оракулы в Бранхидах, или исполняется божественным сиянием, держа в руках жезл, изначально предоставленный неким богом, или предрекает будущее, сидя на оси, или восприемлет бога, смачивая ноги или край одежды в воде или вдыхая исходящий от воды пар. Во всех этих случаях она, приготовляя необходимое для встречи бога, получает его частицу извне».

Сходство первых катренов «Пророчеств» и вышеприведенного текста Ямвлиха несомненно. Нострадамус изображает себя на месте жрицы, а источник в Бранхидах превращается в рабочий кабинет исследователя. Делая поправку на эпоху, Нострадамус все же пребывает в уверенности, что знакомство с обрядом прорицания (в изложении неоплатоников) поможет получить ему частицу Бога, чтобы свидетельствовать о будущих событиях. Для него, как и для членов «Плеяд», поэзия и пророчество были неразрывно связаны между собой, а пророчество, как и творчество вообще, было возможно лишь при условии «прямого подключения» поэта (или пророка, что одно и то же) к божественному источнику вдохновения, будь то сон или треножник музы, и в этом процессе не остается места для разума. Нострадамус – человек своего времени, для него естественно было использовать известные и вновь открытые данные и умения, откуда бы они не пришли – из Библии, каббалы, античного наследия или работ арабских авторов.

Мишель Нострадамус и королевская семья

Не мучь безмерно душу каждый час
Исканьем в мире власти и богатств.

Абдуррахман Джами

В жизни Мишеля Нострадамуса, пророка и ученого, была одна неожиданная удача, хотя не исключено, что благодаря своим видениям он заранее был готов к ней.

В 1555 году Нострадамус получил от королевской семьи приглашение посетить Париж. Королева Екатерина Медичи и ее супруг король Генрих II пригласили ученого в свою резиденцию Сен-Жермен, и 15 августа того же года ученый прибыл туда. В те дни он плохо себя чувствовал и колебался, ехать ли ему в столицу, тем более что многие отговаривали его от этой поездки. Но благодаря ценившим творчество Нострадамуса поэтам королева, которая живо интересовалась астрологией, отнеслась к ученому благосклонно. Екатерина хотела узнать у Нострадамуса о судьбе династии. К сожалению, астролог ничем не мог ее утешить, он предвидел угасание рода Валуа.

На альманах, выпущенный в 1555 году, как на повод для упомянутого высочайшего приглашения, указывает один из критиков Нострадамуса Лоран Вид ель: «Об июле [1555 года] ты говоришь: королю следует остерегаться человека или группы людей, которые замыслят такое, о чем я-де не смею писать, в соответствии с тем, на что указывают звезды, согласно оккультной философии: конечно, ты рассчитывал, что король пожелает узнать правду». Во дворце прорицатель стал виновником скандала: придворные, раздраженные его уклончивыми ответами, попытались задержать астролога с помощью своих лакеев. В довершение всего Нострадамус узнал, что ему предстоит встреча с представителями органов правопорядка, желавшими подробнее узнать, какой именно наукой занимается Нострадамус, и не связана ли она с запрещенной магией.

Это вынудило провидца покинуть Париж уже через десять дней. Трудно сказать, какие впечатления о королевском дворе и придворной жизни получил Нострадамус, но, скорее всего, они были не лучшими. Однако он все-таки успел предостеречь короля от поединка, указав на опасность, угрожавшую его глазам, но тот, в отличие от супруги, не слишком верил астрологам. Этот последний рыцарь на троне Франции подчеркивал свое пренебрежение к трусам, опасавшихся дурных знамений. Екатерина же не могла повлиять на монарха, поскольку истинной королевой Франции была не она, а любовница Генриха Диана де Пуатье. Скульптор и ювелир Бенвенуто Челлини изображал ее в своих работах в образе прекрасной молодой охотницы, но кроме ума и красоты она отличалась жадностью, властолюбием и мстительностью. Тихая, непривлекательная Екатерина вынуждена была терпеть унизительное покровительство со стороны фаворитки.

Издание «Центурий» 1558 года поначалу не добавило популярности Нострадамусу. Генрих II никак не отреагировал на предпосланное книге адресованное ему послание. Казалось, что эта книга обречена на провал. Тем не менее год спустя она стала бестселлером. Что же произошло?

13 апреля 1559 года между Францией и Испанией был подписан мир в Като-Камбрези, завершивший 65-летний период так называемых Итальянских войн, в которых Франции по очереди, а иногда одновременно, приходилось сражаться с половиной европейских стран. Мир не принес Франции ни славы, ни территориальных приобретений, но он сохранял целостность королевства. Французский двор отметил это событие двойной свадьбой: короля Испании Филиппа II и дочери Генриха II Елизаветы, и сестры французского короля Маргариты с герцогом Филибером Савойским.

В ходе праздничных торжеств должен был состояться рыцарский турнир, хотя турниры уже начинали выходить из моды. На полях сражений тяжелые рыцарские латы уже не оправдывали себя, потому что сильно стесняли движения, а от пуль не предохраняли. Но защитой от холодного оружия они, как и раньше, были надежной. Обычной турнирной тактикой было ударом тупого копья выбить противника из седла, после чего тяжесть лат уже не позволяла ему самостоятельно встать с земли, и он признавался побежденным. В общем, этот вид спорта считался вполне безопасным, поэтому, когда на третий день турнира (1 июля 1559 года) на поле выехал сам Генрих II, никто не полагал, что жизнь монарха находится под угрозой.