Бьюла Астор - Хозяин моей судьбы

• Название: Хозяин моей судьбы
• Автор: Бьюла Астор
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7024-3030-0

Мать Роми, София, оставила их с отцом, когда девочка была еще малышкой. Из детства ей запомнились только россыпь каштановых волос и духи с запахом лаванды. Роми безумно страдала от нехватки материнской любви. Однако когда в приступе детского раздражения она начинала обвинять мать в том, что та бросила их, отец говорил, что это они недостаточно хороши для такой удивительной женщины. С годами Роми прониклась тем же убеждением.

И вот спустя четырнадцать лет София позвонила и пригласила свою взрослую дочь в гости. Роми с радостью откликнулась на это предложение. Если бы она только знала, почему мать вдруг вспомнила о ней…

---

— Но жить здесь!.. В такой тесноте! Глаза Клода мрачно блеснули.

— Ты мне сочувствуешь? — спросил он с усмешкой.

Роми вдруг подумала о том, какие бешеные траты предстоят Клоду для того, чтобы восстановить замок в его былом великолепии. Не каждому миллионеру по плечу. Правда, он выиграл грант французского правительства на восстановление поселка, но вряд ли он сможет использовать эти деньги на приведение в порядок собственного жилища. Вспомнив, что бывшая жена Клода без разбора тратила заработанные им деньги, она в порыве сочувствия сказала:

— Конечно. Мне кажется, ты не настолько богат, чтобы вложить несколько миллионов долларов в реставрацию замка.

— А что, для тебя имеет какое‑то значение, беден я или нет?

Роми не замедлила с ответом, обратив его реплику в выгодную ей сторону.

— Ну, разумеется! Ты не в состоянии будешь купить у меня дома… Господи!.. — Она испуганно зажала ладонью рот, но было поздно.

— Так ты все это время играла со мной, хотя на самом деле желала продать их? — спросил он тихо.

— Мое мнение может меняться, — ответила Роми с притворной неуверенностью в голосе. — Хотя, признаться, я не собиралась выдавать свою заинтересованность в продаже так скоро. Мне казалось, я должна была попытаться поднять цену на товар. — Она простодушно рассмеялась. — Не думаю, чтобы из меня получился хороший торговец хромыми, и безгорбыми верблюдами. Проще говоря: ты хочешь купить дома, я хочу их продать. Назови свою цену.

— А ты располагаешь всеми необходимыми документами, подтверждающими твое право полностью распоряжаться собственностью?

Роми достала из холщовой сумки, висевшей на ее плече, бумаги и передала их Клоду.

— Отлично, — сказал он, просмотрев их. — Дома определенно твои… Что‑нибудь выпьешь?

— Спасибо. Бумаги, пожалуйста, передай мне обратно.

Клод, помедлив, с величайшей неохотой вернул ей документы, потом поднялся из‑за стола и жестом предложил Роми следовать за ним.

— Единственное, что отец оставил после себя в приличном состоянии, — это винный погреб, — пояснил он, ведя ее к замку.

Ступив на каменные плиты холла, Роми с интересом осмотрела зал.

— Как великолепно все это могло бы смотреться после реконструкции! — сказала она негромко.

— Постройка пятнадцатого века. Перестроена, и обновлена в семнадцатом. Стропила из древесины грецкого ореха, очень прочные…

Роми пробежалась пальцами по поверхности стола. Под слоем пыли обнаружилось темно‑красное дерево, правда, другой конец стола разбух от дождя. Подняв голову, она разглядела в потолке дыру, сквозь которую проглядывал кусочек синего неба.

— Как грустно, — пробормотала она удрученно. — Послушай, Клод, но тебе и целой жизни не хватит, чтобы все это отреставрировать.

— Хватит, — тихо, но уверенно сказал он. — Просто я поставил перед собой цель первым делом привести в должный вид поселок. Я не могу позволить себе тратить деньги на реконструкцию замка, зная, в каких условиях живут там люди.

У Роми снова екнуло сердце. Этот человек вызывал восхищение своим благородством! Неужели он не играет?..

— И какие же сроки ты для себя определил? — спросила она, бредя по холлу.

— Четыре года на поселок. Пять на замок.

— Но ведь это почти десять лет жизни! — воскликнула она. — Десять лет каторжного труда!

— Смотри, здесь сохранились подлинные обои семнадцатого века, — сказал Клод, показывая на пораженные грибком стены. — Я надеюсь воссоздать точную их копию. А вот эти деревянные панели большей частью прогнили, но некоторые из них, возможно, удастся сохранить. А теперь давай пройдем в западное крыло, в салон. Там дела обстоят чуть лучше.

Клод зажег свечи в старинном подсвечнике, взял его в руку и повел Роми по темным, мрачным коридорам. Девушка, слегка испуганная, прижалась к его плечу.

— Я считала коттеджи матери верхом запустения, — сказала она чуть слышно, — но то, что я вижу здесь, просто не поддается описанию.

— Почему же, — раздраженно отозвался Клод, — во все века это называлось вандализмом.

Он, вероятно, думал в это мгновение об отце, но Роми невольно вспомнила о матери. Та наверняка имела отношение к запустению замка, но в какой степени — это ей еще предстояло выяснить.

Они ступили в пронизанный лучами заходящего солнца зал со стрельчатыми окнами от пола до потолка, выходящими на запущенную оранжерею с разбитыми стеклами.

Клод ушел в погреб, унеся подсвечник с собой, а Роми, примостившись на краю старинного кресла, попыталась в очередной раз разобраться в своем отношении к нынешнему хозяину замка.

Да, Клод Ларош был мстителен и беспощаден по отношению к себе и другим. Он манипулировал людьми, очаровывая их и пряча свои истинные намерения. Да, он был страстно предан своему владению и благополучию обитателей поселка, и они, кажется, обожали его. И конечно же, в глубине души своей он оставался джентльменом, человеком чести и слова.

Клод на каждом шагу озадачивал ее, и чем больше озадачивал, тем больше Роми подпадала под обаяние его личности.

10

— Я хотел показать тебе, что я планирую сделать. Возможно, после этого ты лучше поймешь мотивы моих поступков, — сказал Клод, доставая из секретера большую папку. Он отодвинул в сторону, принесенную им из погреба бутылку красного вина и положил папку перед девушкой на изящный столик. Раскрыв папку, он достал из нее серию эскизов. — Вот группа домов на берегу реки. Вот так они выглядят сейчас, а вот так должны выглядеть после реконструкции. Практически вся молодежь уехала отсюда в большие города. Мне нужно вдохнуть в поселок новую жизнь, вернуть людям веру в завтрашний день.

— Организовав работы по восстановлению исторического облика поселка? — спросила Роми, рассматривая рисунки с изображением поселка после перестройки.

— Отчасти, да. Идея состоит в том, чтобы привлечь сюда молодых, энергичных людей со всех уголков Франции. — Клод усмехнулся при виде того, как вытянулось лицо Роми. — Поселок родится заново. Все будут работать на благо этого плана. И я уже получил запросы от людей, которые устали от бешеного темпа городской жизни и мечтают переехать вместе со своими семьями в тихое и безопасное место, где господствуют человеческие отношения, продукты поступают на стол прямо с поля, огорода или фермы, а не из гигантского супермаркета, где их месяцами хранят в вакуумной упаковке, чтобы они не испортились.

— Потрясающая идея, — с благоговейным трепетом в голосе отозвалась девушка. — Восстановить поселок, а заодно и подстегнуть развитие экономики округа… Но ты не боишься, что приезжие до неузнаваемости изменят дух Ла‑Роша?

— Нет. За нынешними его обитателями останется веское слово во всех грядущих переменах. И я, разумеется, не останусь в стороне, если почувствую, что происходит что‑то неладное. Мы должны создать новое ощущение общности и постараться остановить отток молодых людей в города, наоборот, вернуть их, обеспечив работой. Мы будем развивать только мелкое предпринимательство и туризм. Я рад, что тебе понравилась моя идея, — сказал он, захлопывая альбом.

— Она просто восхитительна! — искренне призналась Роми. — Хочется верить, что тебе удастся осуществить ее.

— А что ты думаешь, по поводу сознательного стремления твоей матери разрушить замок и поселок с единственной целью — чтобы я, вступив во владение имением, оказался на пепелище?

Роми вздрогнула.

— Ты так уверенно это утверждаешь… Но почему я должна верить именно твоим словам? — спросила она, чувствуя, как глаза ее наполняются слезами.

— Но ты уже знаешь об отношении к ней жителей поселка, — заметил он. — Один человек может ошибаться или лгать, но весь Ла‑Рош?

— Запросто! — упрямо заявила Роми. — Примеров в истории сколько угодно.

— Все сказанное мною — правда. Я не могу лгать, когда речь идет о столь болезненных для меня вещах, — сказал Клод чуть слышно. — Думаю, ты в этом убедилась.

Роми прикусила губу, разрываемая, противоречивыми чувствами. Интуитивно она верила ему, но в прошлом эта же самая интуиция порой подводила ее самым жестоким образом.

— Если бы твои слова оказались правдой, для меня это был бы тяжелейший удар, — прошептала она. — Такое поведение выходит за всякие рамки.

— Твоя мать — женщина, не признающая никаких рамок.

С портретов, висящих на стенах, на Роми сурово взирали представители рода де Ларош, владевшие замком на протяжении столетий. Как она заметила, шелковые шторы на окнах выцвели, и запылились, часть лепнины под потолком обрушилась.

— И все же я сомневаюсь в твоих словах. Разрушать такую красоту сознательно… Для этого надо быть, как ты говоришь, вандалом, либо… либо питать к тебе смертельную ненависть. Но откуда ей взяться, этой ненависти? Что такого ты мог сотворить, чтобы она стала твоим смертельным врагом?