Евгений Весник - Дарю, что помню

• Название: Дарю, что помню
• Автор: Евгений Весник
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0154-2

В своих воспоминаниях народный артист СССР Евгений Весник рассказывает о своем детстве, фронтовых годах, работе в театре и кино, о гастролях, друзьях и коллегах.

---

Я с капитаном не согласился:

– Если бы я был виноват, они могли что-то сделать со мной. Но когда человек совершает неправильный поступок и сам это понимает, даже в блатном мире, он не будет мстить. Во время войны я командовал «беломорканальниками», бывшими уголовниками: совесть и у них срабатывала. Они не будут мстить за то, что неправильно себя повели. Уверяю вас.

– Смотрите. Но я вам все-таки оставлю дежурного на мотоцикле. На всякий случай.

Второе отделение концерта прошло нормально. Все закончилось. Выхожу на улицу и вижу метрах в пятидесяти от служебного входа стоит компания – человек около десяти. Почему-то сразу догадался, что это те люди. Иду прямо к ним.

– Ну что, не стыдно вам так принимать гостя?

От компании отделяется здоровенный «лбина», наверное, их предводитель, останавливается передо мной:

– Прости, отец. Немножко выпили, извини. Не обижайся. Ты когда уезжаешь?

– Через четыре дня.

– Ну, где ты живешь, мы знаем.

– А зачем вам?

– Да, неважно… Не обижайся. Извини.

В день отъезда они пришли ко мне в номер прощаться и принесли пятнадцать бутылок портвейна.

Среди провожавших на вокзале был тот самый капитан милиции и, узнав о трогательных проводах, смеясь сказал:

– Вы за один свой приезд провели большую воспитательную работу. Я здесь шестой год, но чтобы меня шпана угостила, о таком и мечтать не мог. Вы прямо – Макаренко!

* * *

Гастроли в Запорожье. Со мной делится впечатлениями от просмотренных спектаклей мой новый знакомый, компаньон по рыбалке.

– Скажи, пожалуйста, кто написал «На всякого мудреца довольно простоты»? Я вчера смотрел.

– Островский, – отвечаю.

– Это какой Островский? Тот или наш?

– Тот.

– A-а… Знаешь, слабо написано.

– А почему?

– Ну шо там происходит? Давай так, честно говорить. Глумов ведет дне́вник. Долго ведет. Наконец этот дне́вник у него сперли и разоблачили его. Так?

– Так.

– Так вот я тебе честно скажу, Евгений. Только тебе. Слушай меня. Если бы не сперли у него дневник, не играть бы вам этот спектакль у нас в городе! Или вот смотрел «Клопа» Маяковского. Все просмотрел! Четыре часа идет спектакль! Но клопа же нет! Правда, я сидел в двадцатом ряду, может, поэтому не увидел его. Но ведь никто не видел. Где же клоп? Не надо, не надо обманывать, Евгений.

Помолчал немного и добавил:

– Ну зачем так обманывать нас, провинциалов? Нехорошо, Евгений! Нехорошо! Так и скажи там в столице – нехорошо!

* * *

Брежневские времена. Иркутск. На концерте читаю главу из «Голубой книги» Зощенко. Писатель этот по-прежнему современен, глубок, не всем это по нраву. В антракте ко мне за кулисы приходит седой, солидный человек, явно важный начальник. В довольно суровом тоне, грубовато обращается ко мне:

– Кто вам разрешил читать такие тексты?

– Какие?

– Вы, понимаете ли, сравниваете там, сатиру наводите, понимаете ли. Кто вам разрешил?

Я читал только вещи, прошедшие цензуру. Понимаю, что диалог этот выиграю.

– Как кто разрешил? У меня это в программе. Выстроена программа. А кто разрешил – я не знаю.

– Нет, я вас спрашиваю! Вы же должны знать, кто вас посылает, кто разрешает, – не унимается начальник. – Кто-то ж отвечает, понимаете ли, за то, что вы делаете на сцене! Кто вам разрешил?

И тут я пошел ва-банк. Брежнева я никогда в глаза не видел – только на экране. Не знал, где он живет, где его дача, но…

– Единственное, что я могу вам сказать…

– Говорите, говорите!

– …могу сказать, что за четыре дня до приезда к вам в Иркутск я был на даче у Леонида Ильича, читал эти же тексты. Он так хохотал!

Актер не преобразился бы так мгновенно, как мой собеседник. Засмеялся, оживился и ласково сказал:

– Ну во-от! Видите! Ну сразу бы так и сказали! Дорогой вы мо-ой! Всего вам хорошего! Успехов вам творчески-их!

Похлопал по плечу и ушел, улыбающийся, умиленный.

* * *

1974 год. День милиции. Праздничный концерт в Колонном зале Дома Союзов. Идет трансляция по телевидению.

В зрительном зале работники МВД. В первом ряду – самые-самые что ни на есть руководящие генералы, полковники. Чины! Кругом – нервная вибрация.

Объявляют меня. Читаю композицию из книги «Габровские уловки». Смеются, хлопают, не отпускают. Предлагаю зрителям монолог Городничего из гоголевского «Ревизора». Предложение встречается аплодисментами. Ну как же иначе! Городничий и милиция – что-то родственное! Читаю. Бурные аплодисменты. Еле-еле отпускают. Довольны – ублажил.

Через два дня по телевидению – повтор этого концерта в записи. Монолог Городничего (и я с ним) вырезан! Нэма монолога!

Звоню в редакцию:

– В чем дело?

– Ой, – отвечают, – у нас неприятности: сняты с работы редактор и режиссер съемки этого злополучного концерта. По вашей вине!

– Боже! Что я-то сделал нехорошего?

– Не надо было читать монолог Городничего! Вы всех подвели!

– Так ведь Гоголь же!

– Во-первых, редактор не согласовал с вами текст, который вы будете читать на бис. И во-вторых, режиссер на тексте Городничего «Ничего не вижу. Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего…» – без злого умысла приказал телеоператору дать панораму лиц, сидевших в первом ряду!

P.S. Лишь 12 лет спустя я снова был приглашен в концерт, посвященный Дню милиции, с просьбой не читать ничего из «Ревизора».

…А некоторые считают, что классика устаревает! Ха-ха!

* * *

Москва. Конечная остановка троллейбуса в Химках. Это было во времена, когда в вагонах были кондукторы. Пассажиры волнуются. Молодая кондукторша сидит метрах в 30 на пеньке и читает книжку. Наконец захлопывает ее, входит в троллейбус. Все накидываются на нее: «Безобразие! Мы опаздываем, а вы хоть бы что! Почитываете!» Кондукторша оглядела всех глазами, полными слез: «Простите меня. Я только что „Анну Каренину“ закончила читать».

* * *

Дом отдыха под Ленинградом. Две команды из отдыхающих играют в волейбол. На месте судьи – очаровательная молоденькая девушка: длинные косы, спортивный костюм на изящной фигурке, как влитой, на груди – свисток. Не судья – очарование. Вокруг – зрители-зеваки. Я тоже пришел посмотреть на игру и оказался рядом с мужчиной довольно свирепой наружности: огромный сизый нос, густые, лохматые брови, свесившиеся над глазами, как плакучие ивы. Глаз не видно. Будучи не согласен с очередным решением девушки-судьи, этот звериного вида человек вдруг проревел хриплым, противным голосом затасканную фразу: «Судью на мы-ло!» Ему показалось этого мало, и он повернулся, желая что-то добавить, но вдруг увидел, что представляет из себя судья. Опомнился, страшно смутился, поднял свои бровищи, из-под которых показались голубые, добрые глаза. И, покраснев, стеснительно добавил:

– На туалетное.

И уж вконец стушевавшись:

– Земляничное…

* * *

Пригласили выступить в концерте в Доме литераторов на улице Герцена.

При входе новенькая дежурная:

– Здравствуйте, ваш пропуск!

– У меня его нет. Я на концерт…

– Без пропуска нельзя.

Подбегает женщина-администратор.

– Милочка, ты с ума сошла! Какой пропуск? Ты что, не видишь, кого ты не пускаешь? – И мне: – Ради Бога, не сердитесь. Она новенькая. Вы на концерт? Я вас провожу. Вы любите вареных раков?

– О, обожаю!

– В ресторане есть свеженькие, только-только сварили. Вы выступайте спокойно. Я возьму вам раков и буду ждать вас при выходе.

Дал денег, выступил, возвращаюсь к выходу.

Администратор – сама любезность.

– Вот вам два пакета. Отборных. Самых больших. Кушайте на здоровье и не обижайтесь на нас. Вы наш любимец, мы восхищаемся вашим талантом, дорогой наш товарищ Рязанов! Заходите!

Раков я не вернул.

* * *

Слесарь из нашего домоуправления всегда занимал у моей матери деньги на водку. И аккуратно возвращал в срок.

Как-то я спросил:

– Послушайте, неужели у вас нет силы воли? Неужели вы не можете бросить пить?

– А ты знаешь, что такое сила воли? Я тебе скажу, что такое сила воли. Вот вызывают меня на собрание, на местком и говорят: «Брось пить». И я даю клятву не пить. А пью! Вот это сила воли! Я – как руководители наши: обещают одно, а делают по-своему! Сильные люди!

* * *

Часто, чтобы увидеть профиль эпохи (и Родины тоже), надо отойти в сторону.

С. Е. Лец

11 апреля 1992 года. Вечер.

Свистать всех на палубу! Виден берег! Это Ялта! О! Это какая-то не передаваемая, не поддающаяся описанию сложно-чувственная, гипнотическая вибрация всего что в тебе есть: радости, предчувствия, чуть-чуть страха и надежды…

Ты всматриваешься в родной берег, ты сосредоточен только на желании скорее сойти на землю и…