Виктор Гребенников - Мой мир

• Название: Мой мир
• Автор: Виктор Гребенников
• Издательство: Советская Сибирь
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997

«Мой мир» — рассказ о необычной жизни необычного Человека. Автор — Виктор Гребенников — энтомолог, художник, астроном, изобретатель и писатель.

Прочитайте о загадочной жизни насекомых, откройте немного их удивительных тайн. Узнайте об интересных открытиях и изобретениях автора. Прочтите о микрозаповедниках энтомофауны. Много советов и идей начинающим энтомологам, естествоиспытателям и художникам.

Книга написана простым языком, сопровождается отличными рисунками и фотографиями автора и будет интересна всем любознательным людям.

---

«Злаковый ЭПС». Букетик из тридцати-сорока спелых колосьев пшеницы, лучше с короткими остями, закрепите внутри пологого конуса из зачерненной бумаги — как на рисунке. Излучения, ощутимые и рукой, отталкивают соломенный индикатор того же прибора сквозь любые экраны — даже более четко, чем некоторые соты. Здесь работают многочисленные клиновидные пазухи между колосковыми чешуями, направленные под острым углом к оси колоса.

Сенокос с «чудесами». В юности мне показывали такое: утром, на сенокосе, отрезок только что срезанного стебля — с короткий карандашик — клали на полотно косы вплотную к внешнему ее ребру — обушку; другой такой же отрезок стебля, положенный на косу также, к обушку, но на расстоянии, подталкивался рукой к первому; сантиметрах в восьми тот приходил в движение, рывками «убегая» от второго отрезка, что в руке, вдоль паза. Опыт получался не всегда; успешнее всего — сразу после скашивания большого массива травы в этом же месте, и чтоб не терялось ни секунды; возможно, какие-то элементы или условия опыта я запамятовал. Здесь работали, как я сейчас думаю, следующие факторы: резкое изменение общего поля ЭПС на скошенном, «деформированном» лугу (вспомним случай с буреломом); «решетка» из пальцев руки оператора-косца, многополостные свойства самого стебля, и, возможно, ориентация по отношению к утреннему Солнцу. Электростатика исключается: все вокруг в этот час мокрое…

Оказалось, что у жуков-усачей антенны — не только биолокаторы, но и, при определенном взаимоположении, излучатели ЭПС. На рисунке — маленький травяной усачик Фитэция.

«Опознанные летающие объекты». Давным-давно, на Кавказе, в глухой горной деревушке, я удивился, что за люди бродят ночью вокруг по горам с непролазными лесами, и все с горящими сигаретами, и все размахивают руками, и огоньки их сигарет на секунду скрываются за их туловищами… Оказалось: тамошние жуки-светляки, под названием Люциола мингрелика, на лету так мигают своими фонариками. А в сводках по НЛО (да и в письмах моих читателей) есть такие сообщения: темная летящая «тарелка» в бинокль оказывалась либо стаей птиц, либо компактным роем насекомых; я сам в Сибири видел не только «столбы» из насекомых, но даже «шары» диаметром метра три-четыре: в одном случае это были какие-то комароподобные летуны, сбившиеся в такой круглый рой, в другом случае — крылатые муравьи из рода Мирмика, устроившие высоко над березой шарообразное брачное собрание. Издали несведущий человек мог бы принять этот рой за огромный круглый плазмоид.

Об эффекте полостных структур более подробно рассказано в моей книге «Тайны мира насекомых», Новосибирск, 1990 г.; в «Сибирском вестнике сельскохозяйственной науки», № 3 за 1984 год; в журнале «Пчеловодство», № 12 за 1984 год. Физическая природа ЭПС подробно изложена в книге: «Непериодические быстропротекающие явления в окружающей среде». Часть III, Томск, 1988 г. Всего же об ЭПС у меня опубликовано около трех десятков разных статей.

  

Чешуйки, устилающие крылья бабочек, под электронным микроскопом при увеличении в 150, 500 и 5000 раз.

Об остальном, как договорились, — в следующей книге. Назову ее, пожалуй, как эту вот главу — «Полет».

У мадагаскарской Урании (вверху) была родственница и в нашей стране — Эпиплема экзорната (внизу). «Была» — значит вымерла: у энтомологов едва найдется десяток коллекционных экземпляров…

 

Так выглядят и устроены внутри чешуйки Урании, переливающиеся сказочным блеском.

Многоячеистые структуры насекомых, увеличенные электронным микроскопом в сотни (вверху) и тысячи (внизу) раз.

Многоячеистые структуры насекомых, увеличенные электронным микроскопом в сотни (вверху) и тысячи (внизу) раз.

Когда крупная среднеазиатская златка Юлодис сидит вот так (живая!) на пальце, его будто тянет вверх. Жалею, что в детстве я не придал этому феномену значения…

 

Дальневосточные бабочки зефир ольховый (вверху) и зефир Коршунова, названный так в честь новосибирского энтомолога Юрия Петровича Коршунова. Еще один зефир — вьетнамский — показан нижней стороной. Над ним — вьетнамские же нимфалиды вида Цетозия габиния.

Тоже вьетнамские бабочки — белянка Пирэнэ и две данаиды: Лимниацэ и Клуги (верхняя).

Небольшая нимфалидка Церестис Тиодамус (Окинава).

Близкие родственники нашего сибирского махаона — парусник — Улисс из Индии (вверху) и Вейсскеи из Новой Гвинеи.

Еще одна «махаонова родня» — парусник Папилио Глявус из Северной Америки.

Голова самца тропического голиафа (сродни бронзовкам) Дикранорина миканс снабжена сложным волновым «маяком». И очень красивы надкрылья… Японская златка Хризохроа фульгиссима.

 

Гвинейская морфида Гекуба; самка: верхняя и нижняя стороны. Самцы перуанских и бразильских бабочек — Урания Лейлюс (внизу), Морфо Эгейе; птицекрылка Приамус.

Гигантская птицекрылка Амфризус (с острова Ява; размах крыльев 12 сантиметров) оказалась для меня неожиданно крепким орешком: глубоко-черный цвет передних крыльев — вроде бы простой! — я едва-едва «вытянул»…

А это удивительное крохотное (размах крыльев 9 миллиметров) создание — тоже бабочка, но из семейства веерокрылок. Открыта новосибирским энтомологом П. Я. Устюжаниным, который назвал ее Алуцита Хелена. Хорошо, что он успел обнаружить и описать ее — небольшой район обитания бабочки уйдет под воду, если будет построена Катунская ГЭС…

Глава VI. ПОЛЯНА

Итак, я на Срединной Поляне заказника. Сбереженная от косы и плуга, огражденная от проезда, она за последнее десятилетие изменилась мало — но это на первый взгляд. Сколько насекомых и других мелких животных здесь сохранилось! Сколько появилось почти исчезнувших растений! Сколько звеньев сложнейших экологических цепей и цепочек, грубо порванных повсюду людьми, удалось восстановить не только на Поляне: отлично себя чувствуют и Северная опушка, и Западные степи — Большая и Малая, и Южный мыс, и все лесные массивы моей незабываемой Страны Насекомых.

Изменения, конечно, происходят, но теперь, когда эта луговина стала почти в точности такой, какой она была до людей, перемены совершаются медленно и малозаметно, и зафиксировать их в состоянии лишь опытный глаз эколога. Взять, например, почву. Жирный, богатый чернозем, распадающийся в руке на увесистые, прочные, влажные крупицы, словно рассыпчатая, но очень темная гречневая каша, — он продолжает образовываться здесь, в отличие от соседних сенокосов и тем более пашен, каждый год, каждый день и час, кроме, конечно, зимы. Когда траву не косят, сухие останки ее ложатся тут же и, при содействии дождей и солнца, бактерий и насекомых, клещей и прочей живности, превращаются в добротный перегной. И на этом благодатном месте, в степном уголке меж колками, слой плодороднейшего гумуса растет куда быстрее, чем то происходило в безлесных степях, — по полсантиметра в год, а то и на сантиметр! Середина Поляны — я специально замеряю — за последние пятнадцать лет поднялась на 14 сантиметров, и вся она выглядит теперь приподнятой, высокой; особенно это заметно поздней осенью или ранней весной, когда на деревьях нет листвы, а на Поляне — снега.

Лишь два из огромного числа коренных жителей Поляны — крохотный хальцидовый наездник (вверху) и Гонатопус, бескрылая оса из семейства Бетилид (откладывает яйца в травяных цикадок, фиксируя их специальными «хваталками» передних ног).

Одно время я очень боялся «нашествия» осин. Они ведь размножаются и вегетативно: выбросит лесная осина на Поляну незаметный длиннющий корень, а из него пошли вверх ростки — свежие, красноватые, с огромными листьями-лепешками, вдвое-втрое большими, чем у осины «в годах». Неужто после меня весь мой труд пропадет, и Поляна станет сплошным осиновым лесом? Оттянуть это хотя бы на время… И я распорядился: дважды в лето выдергивать или коротко срубать осиновый молодняк, захватывающий поляну, — то есть деревца, которые отсутствуют на первоначальной карте заказника. Работу эту очень охотно выполняли студенты, проходившие у меня тут практику по энтомологии, при которой руки, в общем-то, отвыкают от физического труда. Была и другая польза от срубленных веток: положенные на кухонный очаг, они давали густой-прегустой желтоватый дым, издали отпугивающий комаров.