Кетрин Распберри - Песня для любимой

• Название: Песня для любимой
• Автор: Кетрин Распберри
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7024-1945-6

Вчерашний студент Майк Стрейнджерс становится рок-звездой. Поклонницы, цветы, шелест золотого дождя, сияние славы… позади долгий путь наверх и мучительный выбор, когда на разных чашах весов оказались успех и друзья, любовь и достаток… Сейчас Майкл богат и знаменит. Но счастлив ли он?

И где его любимая, рыжеволосая Кэрол, та, что исчезла из его жизни так внезапно? Та, что когда-то вместе с ним, плечо к плечу, шла по звездной лестнице… Счастлива ли она?

Могут ли они вообще быть счастливы друг без друга?..

---

Майк сжал кулаки так, что кожа на костяшках побелела. Видно было, что желание догнать и избить обидчика любимой боролось в нем с воспитанностью и привычкой решать конфликты мирным путем.

— Просить прощения мне надо у остальных, — сквозь зубы проговорил он. — За то, что сразу тебя не вытолкал в три шеи.

— Да, Стрейнджерс, у меня великолепная идея! — Донован развернулся в дверях и ухмыльнулся. — Дарю ее тебе совершенно бесплатно! В качестве бонуса. Набери новый состав из смазливых телок. Басистка — блондиночка, клавишница — брюнеточка… Пусть они будут бестолковые и играть не умеют, зато будешь в столь милом твоему сердцу женском обществе!

Майк скрежетнул зубами, подхватил наперевес брошенную Доном гитару, в два прыжка пересек сцену и помчался через зал, занося над головой свою дубину. Кэрол испуганно взвизгнула, но Донован проворно выскочил в коридор и захлопнул за собой дверь.

Майк развернулся и поплелся обратно, волоча за собой инструмент, так и не ставший оружием расправы.

— Ну, ничего, Микс, — тихо прошипел он. — Ты мне еще за все ответишь.

— Ну, что ты, маленькая? Ну, перестань. Стоит ли так расстраиваться из-за какого-то придурка, — приговаривал Майк, ласково гладя Кэрол по волосам. — Забудь все, что он тебе наговорил, Микс просто ходячая злоба. Он еще и не то может сморозить.

Всю дорогу до дома Майка Кэрол переживала подробности разговора с Донованом Миксом и растравила себя настолько, что, едва добравшись до комнаты любимого, рухнула на кровать и расплакалась.

— Но ведь это правда, — рыдала Кэрол. — Я бездарность. Я ничего не умею, я не барабанщица, а черт знает что. Я действительно по уровню отстаю от вас всех, хотя и очень стараюсь. Пока мы играли что-то легкое, я справлялась, а теперь вы с Джим-Джеем выросли на голову и шагнули вперед, а я так и осталась топтаться на месте!

— Перестань. Ты у меня — самая лучшая. И самая любимая, — как мог, утешал Майк. — Мы без тебя — никуда.

— Мы теперь никуда без бас-гитариста, — шмыгнула носом Кэрол. — Не забывай, мы остались втроем, а ведь на носу концерт на вечеринке, посвященной вручению дипломов. А у меня, между прочим, на носу выпускные экзамены. Скоро у меня совсем не останется времени на репетиции.

— Меня больше огорчает, что у тебя остается так мало времени на наши встречи, — возразил Майк. — Мы стали так редко видеться, что я на работе думаю только о тебе. Сегодня покупатель спросил меня, какой фирмы понравившаяся ему гитара, а я вместо «Кремона» сказал «Кэролин».

— А он что? — улыбнулась Кэрол.

— Удивился, почему гитара неизвестной фирмы стоит так дорого. А я долго пытался его убедить, что это известная марка гитар и что Каролина — это город в Италии, где жили всемирно известные мастера, пока не понял, что оговорился.

Они дружно рассмеялись, а потом слились в поцелуе. От слез Кэрол не осталось и следа.

— Ты моя самая драгоценная гитара, — прошептал Майк, трепетно проводя ладонью по округлому изгибу упругого бедра Кэрол, гладкой впадине ее стройной талии, мягкому полушарию ее левой груди…

Кэрол сладко потянулась, вверяя тело рукам любимого.

Как они любили эти драгоценные часы, когда, вырвавшись из круговерти привычных дел, могли улучить время и заняться любовью, наслаждаясь взаимными ласками и шепча друг другу тысячи нежных слов, какие только могли подобрать, чтобы выразить хотя бы микронную частичку своего огромного чувства…

О, если бы это могло длиться вечно! Если бы им не надо было из своего уютного гнездышка возвращаться в шумный и суетный мир, гордо неся под глазами тени бессонной ночи — молчаливые свидетельства их взаимного притяжения и неистовой страсти…

Но наступало утро, они целовали друг друга на прощание, прятали разгоряченные тела под скафандрами одежды и бежали каждый по своим делам. И это тоже было к лучшему. Иначе Майк не написал бы свои самые лучшие песни, посвященные любимой, а она не удивляла бы его при каждой встрече заново своей естественной красотой, душевным теплом и искренностью чувств, раз за разом становясь его музой. Единственной и неповторимой.

За четыре года их знакомства Кэрол неуловимо изменилась, но это были не те перемены, которые Майк так боялся заметить в ней с течением времени. Она не стала ни циничной, ни расчетливой, не растеряла обаяния неиспорченности и не научилась фальши.

Она осталась романтиком, но рассталась с наивными иллюзиями; нелепые мечты уступили место надежде на лучший исход. Но минуты слабости бывали у Кэрол, как у каждого живого человека, и жестокие слова Донована Микса открыли дверцу сомнениям, которые и без того давно стучались в ее душу.

— И все-таки, милый, скажи мне честно, — продолжила она прерванный разговор, как только они отдышались после вспышки взаимного желания и растянулись рядышком на влажных от пота простынях. — Что ты думаешь о моих способностях?

— Ты самая лучшая из женщин, — незамедлительно ответил Майк. — Самая ласковая, нежная, самая лучшая любовница, и мне никогда ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Тем более, что я уже четыре года ни на кого больше и не гляжу, кроме как на тебя.

— Майк, солнышко, — она тихо рассмеялась и шутливо потерлась носиком о его плечо. — Спасибо, конечно, но я не об этом.

— Да? А о чем еще ты думаешь в такую минуту? Неужели о бейсболе? — шутливо приподнял брови Майк. — Говорят, что это мужская прерогатива, но у нас ведь теперь равноправие полов…

Кэрол фыркнула.

— Тебе смешно… А ведь я уже давно думаю о том, о чем сказал мне сегодня Дон. Поэтому я и спрашиваю тебя: Майк, скажи мне честно, у меня есть музыкальные способности? Я хорошая барабанщица? У меня есть будущее в этом направлении? И вообще, мне стоит продолжать этим заниматься?

— Милая… — Майк повернулся на бок, оперся на локоть и внимательно посмотрел в глаза Кэрол. — Сначала спроси себя: публика тебя принимает? Ответ: «Да». Мы с Джим-Джеем рады твоему присутствию в группе? Да. А теперь скажи мне — ты любишь играть? Тебе нравится быть участником нашей группы? Ты с радостью приходишь на репетиции? И концерты?

— Да, — ответила Кэрол на все вопросы Майка. — Люблю — нет, просто обожаю играть, люблю все, что с этим связано, правда, я до сих пор так волнуюсь, когда выхожу на сцену…

— Мы с тобой много раз говорили о том, что это нормально, — кивнул Майк. — Волнение должно быть. Но волнение не должно быть заметно. Мне кажется, ты это давно преодолела. И если тебе нравится это делать, а людям нравится, как ты это делаешь, то назови мне хоть одну причину, по которой ты должна это бросить?

— Ох, Майк… Ты всегда умеешь утешить меня. — Кэрол ласково прижалась к его плечу. — Просто я боюсь, что ты понапрасну теряешь из-за меня время.

— Это еще что за мысли? — возмутился Майк. — С чего ты взяла, родная?

— Но ведь ты не уезжаешь только из-за меня. Ты давно мог бы делать карьеру и, может, сейчас уже был бы звездой…

— Кэри, но ведь мы же договорились, что я остаюсь в Сайленсити до тех пор, пока ты не закончишь учебу. Мы уедем отсюда вместе и вместе пойдем по этому пути.

— А если у меня не получится? — жалобно спросила Кэрол. — Если у меня и правда нет таланта?

— А разве в этом случае ты не поедешь со мной? — нахмурился Майк. — Ведь ты можешь заниматься чем-то другим. У тебя есть профессия — то есть почти есть. Скоро ты окончишь колледж, будешь дипломированным менеджером в сфере культуры, и если не станешь музыкантом, то станешь директором нашей группы.

— Милый, конечно же, я поеду с тобой, чтобы ни случилось! — горячо поклялась Кэрол. — Хотя, конечно, мне хотелось бы выходить с вами на сцену, а не бегать и проверять, выполнила ли принимающая сторона свои обязательства по контракту… Но что будет, то будет.

— И не мучай себя понапрасну! — Майк обнял невесту и притянул ее к себе. — Все будет хорошо. Скоро ты сдашь экзамены и получишь диплом, мы поженимся и поедем завоевывать мир. У меня уже есть кое-какие зацепки…

— Да? — встрепенулась Кэрол. — Расскажешь?

— Нет, пока не скажу. Сглазить боюсь, — улыбнулся Майк. — Лучше расскажи мне, какой бы ты хотела видеть нашу свадьбу.

Кэрол улыбнулась и бросила взгляд на колечко, блестящее на ее пальце, — подарок Майка на ее двадцать первый день рождения. Знаменующий ее совершеннолетие и их помолвку.

«Поеду с тобой, что бы ни случилось… Что бы ни случилось», — эхом отозвалась в ее голове собственная фраза, оставив после себя след горечи. Кто мог знать, что все обернется именно так?

Даже теперь, несколько лет спустя, Кэрол помнила этот разговор в мельчайших деталях. Помнила взгляд Майка, помнила выражение его лица, тон, которым была произнесена каждая фраза… То решение, которое она приняла потом, было поступком во имя любимого и на благо любимого, но понял ли это Майк?