Дафна дю Морье - Улыбка фортуны

• Название: Улыбка фортуны
• Автор: Дафна дю Морье
• Издательство: Редакция международного журнала «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7024-0559-5

Как часто женщины, отдавая любовь недостойному, безвозвратно теряют себя. Героине романа — юной Мэри Йеллан — удается этого избежать. Несмотря на то что судьба не была благосклонной к девушке, после смерти матери оставшейся без средств к существованию, Мэри сумела найти свое счастье. Однако для этого ей пришлось преодолеть цепь жестоких, порой опасных событий. Впрочем, красоты, ума и силы духа ей не занимать!..

---

Второй огонь снова поднялся на волнах, и Мэри разглядела массивный корпус корабля. Он неумолимо приближался к фальшивому маяку, словно ночная бабочка на огонек свечи. Терпеть больше не было сил. Она вскочила и бросилась вниз по склону, крича и плача, размахивая руками над головой, стараясь перекричать шум волн и ветер. Кто-то заметил ее и бросился наперерез. Чьи-то руки схватили Мэри и повалили наземь. Крик оборвался — ей в рот забили кляп, руки скрутили за спиной. Тугая веревка впилась в тело. Потом ее бросили лицом вниз в двадцати ярдах от прибоя, и она осталась лежать, беспомощная, не в силах даже кричать.

…Словно под воздействием таинственного магнита, море отступило — начался отлив. Мэри извернулась и увидела, что корабль, напоминающий огромную черепаху, уже совсем близко. По палубе метались черные точки. И вдруг глыба корабля раскололась надвое. Люди посыпались в бушующее пенное море.

Мэри закрыла глаза, уткнувшись лицом в песок. Тишине пришел конец — те, что долгие часы таились на пустынном пляже, неслись по берегу, крича и улюлюкая в диком возбуждении, и бросались в волны прибоя, не думая об опасности. То были не люди, а звери. Некоторые сбросили одежду и бежали нагишом в холодной декабрьской ночи, чтобы ничто не мешало им выхватывать из волн то, что принес прибой. Они галдели и ссорились, как обезьяны, вырывая вещи друг у друга. Кто-то разжег костер на скале, и пламя отбрасывало желтый свет на берег и волны. В этом свете метались черные тени.

Когда на берег вынесло первого мертвеца, они столпились вокруг, обшаривая его одежду. Грабители лихорадочно ощупали его пальцы в поисках колец и после этого бросили. Тело колыхалось в волнах прибоя.

Отлив кончился, вода начала прибывать, сильно похолодало. На горизонте начало светлеть. Разбойники не замечали этого, продолжая метаться по берегу. Наконец Джо Мерлин поднял голову и принюхался, озираясь. Потом что-то крикнул, показывая своим товарищам на небо, продолжавшее бледнеть. Они колебались, глядя на плавающую вокруг добычу, но потом дружно выскочили из воды и помчались к лощине. Они опаздывали. Удача заставила их забыть об осторожности.

Джо Мерлин вытащил кляп изо рта Мэри и поднял ее на ноги. Она была не в состоянии двигаться сама. Время летело неумолимо, с каждой минутой становилось все светлее и светлее, и он перебросил ее через плечо, словно мешок. Ее голова болталась, когда он бежал по пляжу в сторону лощины. Грабители лихорадочно и суетливо грузили добычу на спины трех лошадей. Протрезвевший хозяин подгонял их. Карета застряла в лощине и никак не хотела сдвинуться с места, это усиливало панику. Некоторые бросились бежать дальше, бросая награбленное. Рассвет был их врагом, и лучше было встретить его в одиночку: здесь, на побережье, все знали друг друга в лицо, и подозрение могло лечь на всякую группу незнакомых людей. Беглецам выкрикивали вслед проклятия те, что вынуждены были возиться с каретой. В спешке они толкали ее так грубо и неловко, что карета опрокинулась на бок и одно колесо отвалилось.

Эта неудача окончательно вывела их из себя. Последовал дикий штурм оставшейся телеги, что стояла чуть дальше, и перегруженных поклажей лошадей. Кто-то, кто сохранял еще разум и выполнял команды хозяина, поджег опрокинутую карету: она могла служить уликой. Люди бились за право влезть на телегу — в ход были пущены камни и осколки битых бутылок. Хозяин и его подручный, бродяга Гарри, имели преимущество — у них были пистолеты. Они стояли спиной к телеге, а вокруг бушевала толпа сообщников, которые теперь глядели на них как на врагов, заведших их в ловушку. Прогремел первый выстрел, пуля взрыла песок, но один из противников успел ткнуть хозяина в глаз острым обломком камня. Джо Мерлин поразил нападавшего вторым выстрелом. Парень согнулся пополам и упал на землю, вскрикнув от смертельной боли. Гарри прострелил горло другому. Остальные бандиты, бросив умирающих товарищей, пустились наутек.

Кровь бежала из разбитого глаза хозяина. Вместе с бродягой Гарри они перетаскали часть награбленного и погрузили на телегу рядом с Мэри. Основная добыча была брошена на берегу: они не решились вернуться за ней — с каждой минутой светлело.

Двое застреленных валялись возле телеги. Их тела служили уликой, и Гарри отволок их в костер. Джо Мерлин впряг лошадь, оба без слов взобрались на телегу, и она тронулась с места.

Лежа на спине, Мэри смотрела на низкие облака. Темнота рассеялась, утро было пасмурным. Она слышала шум прибоя; он постепенно удалялся и слабел. Начинался прилив. Ветер тоже утих. Пахло сырой землей и прелой травой, лег густой туман. На лицо Мэри снова упали капли дождя. Издалека донесся веселый перезвон колоколов, в холодном воздухе утра он звучал как-то странно, нелепо. Мэри вспомнила, что наступило Рождество…

12

Квадрат окна был ей знаком. Мэри смотрела на него, напрягая память и пытаясь понять, почему больше нет дождя и ветра. Видимо, карета остановилась где-нибудь в лощине, на берегу. Предстояло снова выбираться через окно и падать на землю, потом — путь по лощине наверх и схватка с бродягой Гарри. А внизу, на берегу, группа мерзавцев ждет, когда неуклюжий корабль войдет в бухту… Мэри застонала и повернула голову. Она увидела знакомую стену со следами гвоздей.

Она лежала в своей спальне в «Джамайке-Инн». Вид этой ненавистной комнаты все же успокаивал — здесь не было дождя, ветра и бродяги Гарри.

Если сейчас к ней придет смерть — она ее не испугает: жизнь потеряла для Мэри всякий смысл. Над ней склонилось чьей-то лицо, и она вжалась в подушку, прикрывшись руками: в памяти ожил слюнявый рот бродяги Гарри с гнилыми зубами.

Ее осторожно погладили по руке, и она увидела голубые испуганные глаза. Это была тетя Пэйшнс. Они обнялись. Мэри плакала долго и неутешно. И тогда природа снова взяла верх, и девушка ощутила, как жизнь возвращается к ней.

— Вы знаете, что там было? — повторяла Мэри, и тетя Пэйшнс сжимала ее руки. Глаза у нее были, как у провинившейся собаки.

— Сколько времени я лежу здесь? — поинтересовалась Мэри и получила ответ: второй день. Некоторое время она раздумывала. За этот срок могло многое случиться, а она лежала здесь, беспомощная.

— Надо было меня разбудить, — сказала она, отводя руки тети. — Я не ребенок, у меня дела, как вы не понимаете!

— Ты не могла пошевелиться, — сказала тетя Пэйшнс. — Ты была вся окровавлена и избита. Я думала, что ты серьезно ранена, но, слава Господу, ничего страшного. Порезы заживут, а долгий сон пошел тебе на пользу.

— Вы знаете, кто это сделал? Вы знаете, где я была?

Отчаяние сделало ее жестокой, она не могла сдерживаться и начала рассказывать о людях на берегу. Глаза пожилой женщины наполнились ужасом, и Мэри не стала продолжать. Она села и опустила ноги на пол. Голова болела и кружилась.

— Мэри, умоляю тебя, не зли его больше. С того времени, как он вернулся с тобой, бледный и страшный, с пистолетом в руке, дверь гостиницы закрыта. Я знаю, ты видела ужасные вещи, но, Мэри, разве тебе не понятно, что, если ты спустишься сейчас вниз, он может снова ударить тебя, может даже убить…

— Тетя Пэйшнс, я уже и так слишком многим поступилась ради вас. Кем бы ни был для вас дядя прежде — сейчас это не человек. Это зверь, обезумевший от бренди и крови. Он убивал людей там, на берегу, разве вы не понимаете? Люди тонули в море. Эти ужасные картины будут преследовать меня до самой смерти!

Голос Мэри звучал все громче, она была на грани истерики. Тетя Пэйшнс напрасно умоляла ее говорить потише. Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин «Джамайки-Инн». Он упирался головой в притолоку и глядел на женщин. Лицо его потемнело и осунулось, над глазом красовалась кроваво-красная рана.

— Мне показалось, что я слышу голоса во дворе, — сказал он. — Я посмотрел в окно, но никого не увидел. Вы что-нибудь слышали отсюда?

Ему не ответили. Тетя Пэйшнс покачала головой. Джо Мерлин уселся на кровать и поднял голову, прислушиваясь.

— Он придет, — сказал хозяин, — он должен прийти. Я сам себе перерезал горло — я пошел против него. Он предупреждал меня, но я лишь посмеялся над его словами. Мы все, считай, уже покойники — вы и я. Игра закончена. Почему вы позволяете мне пить? Почему вы не переколотите все эти чертовы бутылки и не запрете меня на ключ? Я бы не тронул вас пальцем. Но теперь уже поздно.

Он смотрел на них налитыми кровью глазами. Женщины были потрясены: они никогда не видели его таким.

— Что вы имеете в виду? — спросила Мэри. — Кого вы боитесь? Кто предупреждал вас?

Джо покачал головой.

— Нет, — отвечал он, — я сейчас не пьян, Мэри, и мои тайны останутся при мне. Но я скажу одно: тебе тоже не вырваться, ты теперь точно так же замазана в этом, как и Пэйшнс, теперь у нас кругом враги. С одной стороны, закон, а с другой… — Он замолк, глядя на Мэри. — Хочешь узнать, не так ли? — сказал он ядовито. — Ты бы выскользнула из дому с этим именем и выдала меня? Тебе очень хочется видеть меня повешенным. Ну что ж, я не могу осуждать тебя за это: я сделал достаточно, чтобы ты запомнила меня по гроб жизни. Но ведь я и спас тебя, не так ли? Подумай, что эта свора могла сделать с тобой, если бы меня там не было? — Он засмеялся и сплюнул на пол. — За одно это ты должна быть мне благодарна. Никто не дотронулся до тебя в ту ночь, кроме меня. Это я попортил тебе личико. Порезы скоро заживут. Черт побери, но ты же знаешь, что я мог бы с тобой сделать еще тогда, в первые дни, если бы захотел. Ты же все-таки женщина. И сейчас ты бы валялась у меня в ногах, как твоя тетка. Пошли отсюда. Здесь сыро и воняет.