Джейн Кейси - Поджигатель

• Название: Поджигатель
• Автор: Джейн Кейси
• Издательство: Астрель, Харвест
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38970-2

Английская пресса называет его «Поджигателем».

На его счету — уже четыре забитых насмерть и сожженных женщины.

Четыре — или все-таки пять?

Ребекка Хауорт, на первый взгляд, кажется одной из жертв Поджигателя. Но ведущая дело детектив Мэйв Керриган думает, что, возможно, это преступление совершено его имитатором.

Мэйв считает, что убийца Ребекки — человек из ее окружения.

Но кто?

Кто-то из подруг и приятелей, с которыми у жертвы в последнее время было много проблем?

Наркодилер, снабжавший ее кокаином?

Кредиторы, которым она задолжала?

Или брошенный бойфренд, сгоравший от ревности?

С каждым днем круг подозреваемых расширяется. А настоящий Поджигатель все еще бродит по улицам…

---

«Бульдог» в кресле зашевелился.

— Мой клиент попросил меня приехать, потому что не знал о причине вашего к нему интереса. Так что, пожалуйста, не надо делать поспешных выводов из факта моего присутствия.

Я холодно улыбнулась адвокату и сосредоточила внимание на Каспиане Фаради, который сел в кресло у окна, спиной к свету. Старый трюк! Впрочем, возможно, это не признак виновности, а всего лишь привычка.

Когда историк открыл парадную дверь, мне сразу же бросилось в глаза, что он сильно постарел с тех пор, как снялся для обложки собственной книги. Коротко стриженные светлые волосы поседели и поредели классическим образом — в форме буквы М. На фотографии, которую я уже видела раньше, у него был высокий лоб, который со временем превратился в откровенную лысину. Темный загар не скрывал морщинок, окружающих поразительно голубые глаза, а под черной интеллигентской рубашкой поло угадывались рыхлый подбородок и намечающееся брюшко. «Последствия слишком сытой жизни», — диагностировала я.

Несмотря на все это, он по-прежнему был привлекателен: высокий, широкоплечий, красивые руки и низкий звучный голос. Из его водительского удостоверения я знала, что ему сорок четыре года, он любит лихачить за рулем: свидетельством тому девять отметок о превышении скорости. Значит, Каспиану свойственны безрассудство и импульсивность. Я надеялась использовать эти качества против него. Однако Эйвери Мерсер всем своим видом выражал готовность затормозить своего клиента и не дать ему выйти за рамки. Мысленно вздохнув, я огляделась, выискивая, куда бы сесть. Возле двери стоял маленький стул. Я перенесла его к окну и поставила рядом с Фаради, чем вызвала его явное неудовольствие.

— Не возражаете? Мне нужен свет, иначе не смогу прочесть собственные записи, — объяснила я, широко улыбнувшись.

Он в замешательстве осмотрел комнату, где было достаточно других подходящих для меня мест, но, как я и предполагала, вежливость победила.

— Пожалуйста, садитесь куда хотите. Правда, здесь есть более удобные стулья.

— Ничего, сойдет и этот. — Я уселась получше и почувствовала, что стул подо мной слегка пошатнулся. — Он что, старый?

— Английский ампир.[21] Но если он до сих пор не сломался, думаю, переживет и наш с вами, как вы сказали, «ни к чему не обязывающий разговор».

— Я буду осторожна.

Фаради любезно улыбнулся и украдкой взглянул на своего адвоката — видимо, проверяя, есть ли повод для беспокойства.

Я задала первый вопрос:

— Я приехала поговорить с вами о Ребекке Хауорт. Вы можете рассказать, как вы с ней познакомились?

— Первый раз мы увиделись, когда она подавала документы в Оксфорд. Я проводил с ней собеседование. Это было в декабре, перед тем как она начала учиться… значит, больше десяти лет назад. — На его лице мелькнуло удивление. — Надо же, как давно!

— Вы помните ваше первое впечатление?

— Она, несомненно, была очень способной девушкой — начитанной, с отличными знаниями. И главное, обладала живым пытливым умом, а это как раз то, что мы искали в наших студентах. Они должны не просто зубрить факты, но и уметь делать собственные выводы, иначе им незачем учиться в Оксфорде.

— Ребекка умела?

— Конечно. Помню, я поразился ее уверенности и быстроте, с какой она реагировала на новые идеи, которые я ей предлагал. Многие молодые люди теряются, если начинаешь оспаривать их точку зрения, но ей нравились такие дискуссии. Я нисколько не сомневался, что ее примут в колледж Латимер. На следующий год, в октябре, она приступила к учебе и, кажется, довольно быстро освоилась.

— Вы были ее куратором?

— Одним из них. В колледже было три преподавателя истории, и мы обучали студентов по очереди. Кроме того, Ребекка ходила на занятия в другие колледжи, где занималась по тем предметам, в которых мы не были специалистами. Разумеется, исторический факультет составил программу лекций. Но к сожалению, я не знаю, насколько исправно она их посещала: лекции были в основном факультативными.

Он держался и говорил так любезно и открыто, словно ему нечего было скрывать, и в душе у меня зашевелился червячок сомнения. Однако я уже знала, что в этой истории не все гладко.

— В каких отношениях вы были с Ребеккой?

— Я ее учил. Поддерживал и направлял там, где это было уместно.

— Насколько мне известно, вы добились, чтобы ей дали отсрочку от экзаменов.

— Я сделал бы то же самое для любого из моих студентов, — произнес Каспиан Фаради все таким же спокойным голосом, но при этом подался вперед в кресле, уперся локтями в колени и сцепил руки в замок.

— По словам одного человека, с которым я беседовала в колледже Латимер, вы выдержали целую баталию.

— Кто вам сказал?

— Один из руководителей колледжа, — уклончиво ответила я, не считая нужным уточнять.

Он вздохнул.

— Их упрямство не имело оснований. Ребекка была очень способной студенткой. На мой взгляд, она заслуживала степень с отличием первого класса. Ей требовалось пережить трудный период. Она не смогла бы показать себя с лучшей стороны, сдавая выпускные экзамены через три недели после смерти одного из своих друзей.

— Вы знали Адама Роули?

— Кого? А, того мальчика, который погиб! Нет. Он не был моим студентом, и я его не запомнил. А сейчас даже забыл, как его зовут.

Что ж, понятно: Адам был эпизодическим персонажем в драме жизни Каспиана Фаради, где существовал лишь один герой — сам Каспиан.

— Вы сказали, что, сдавая экзамены в срок, Ребекка не смогла бы показать себя с лучшей стороны. Но в итоге она все равно не получила степень бакалавра с отличием первого класса.

Историк отмахнулся.

— Совсем не просто сдать выпускные экзамены после годового перерыва. Конечно, ей понадобилось немало усилий, чтобы справиться с этой задачей. Тем более что она долгое время приходила в себя после нервного потрясения.

— Как я поняла, вы давали ей дополнительные уроки.

Прежде чем ответить, он взглянул на адвоката, и я сдержала усмешку: что ж, все ясно — разговор свернул на опасную тему.

— Да, я дал ей несколько уроков, неофициально. По правилам колледжа студенты после такого перерыва не имеют права посещать занятия. Но я решил, что она заслуживает большего, и нарушил правила. Мне всегда претила удушающая атмосфера колледжа Латимер с его строгими догмами и предписаниями. Руководство сковано рамками традиций и не видит в студентах живых людей.

— А вы смотрели на Ребекку не только как на студентку, верно?

— Что вы имеете в виду? — В его бархатистом голосе появилось раздражение.

— Мне говорили, вы с Ребеккой стали очень близки, когда она вернулась в Оксфорд. Как я поняла, вы вступили с ней в сексуальную связь. Такое поведение преподавателя трудно назвать уместным, не так ли?

— Так вам и это известно? — Он по-прежнему старался держаться небрежно и расслабленно, но его руки были так крепко стиснуты, что от напряжения побелели костяшки пальцев. — Вообще-то мы не делали ничего дурного. Она была взрослой и официально уже не являлась моей студенткой. Признаться, мы и раньше испытывали влечение друг к другу, но между нами ничего не было до тех пор, пока она не вернулась в Оксфорд сдавать выпускные экзамены. И потом, она первая начала эти отношения.

Друзья Ребекки, с которыми я разговаривала в пабе, изложили совсем другую версию событий. По их словам, Фаради активно ухаживал за девушкой, пытаясь втереться к ней в доверие. Приглашал к себе (он снимал дом в Коули) на ужины и коктейли, ограждал от университетских друзей. И Ребекка, которая еще не совсем пришла в себя после прошлогодних событий, влюбилась в красавца куратора и уступила его домогательствам.

— Как долго длились эти отношения?

— Пару месяцев. Потом я уехал в Беркли преподавать на летних курсах, а она все равно не собиралась оставаться в Оксфорде после сдачи экзаменов. Вряд ли ей там нравилось. Слишком много неприятных воспоминаний. — Он взглянул на меня. — Мы оба знали, что наш роман скоро закончится. Это было мимолетное увлечение, но очень приятное для нас обоих.

— Ну разумеется.

Дебз, ненадолго оторвав обожающий взгляд от Лео, с возмущением поведала мне, как бесцеремонно и внезапно Каспиан Фаради бросил Ребекку: собрал вещи и в тот же день улетел в Калифорнию. Ребекка пришла в замешательство: она не ожидала такого поступка от человека, которому доверяла и которым восхищалась. Но какой смысл сейчас укорять Фаради? Разбить чье-то сердце еще не преступление. Однако его поступок не вызывал во мне уважения.

— И что было потом? — поинтересовалась я.

— Не понимаю, о чем вы, — насторожился Каспиан.

— Ну, вы улетели в Штаты, а Ребекка уехала из Оксфорда. Вы продолжали общаться?

— Когда стали известны результаты экзаменов, я получил от нее имейл. Конечно, она была разочарована, что ей присвоили степень с отличием второго класса. Эта оценка не в полной мере отражает ее способности. — Он пожал плечами. — Но такой результат все же лучше, чем ничего. Едва ли впоследствии он как-то помешал ее карьере. Оксфордский бакалавр с отличием, пусть даже второго класса, ценится высоко.