Иван Катавасов - Иная реальность

• Название: Иная реальность
• Автор: Иван Катавасов
• Жанр: Боевая фантастика

...Кириллом с превеликим наслаждением снова прокрутил в памяти перипетии сюжета. Но больше всего ему запомнилось, как им владело восхитительное чувство полного контроля над окружающей реальностью. Стоило ему подумать, что за тем холмиком с россыпью больших камней-менгиров ближе к вершине обязательно должен скрываться противник, как немедленно из-за укрытия выдвигались враги: зловонные зомби с длиннейшими когтями или зловеще гремящие костями скелеты, размахивающие двуручными ржавыми мечами. А верная Вирта либо бок о бок с ним сражается коротким копьем, либо прикрывает его с дальней дистанции с луком и арбалетом. Все было так, как он того желал: ему были подвластны пластичное пространство, изменчивое время и нелинейный ход сюжетных событий. Но, как это ни прискорбно, всегда приходится возвращаться в мир статичного пространства и овеществленного времени. Все здесь не так, как надо, и после погружения в ролевую виртуальность Кириллу нисколько не хотелось дочитывать чрезвычайно неубедительный роман-фэнтэзи. Сюжет слабоват, а чрезмерно затянутые описания ниже всякой критики. Кирилл вдумчиво покопался в своих книжных закромах и сделал вывод: наступило время боевой фантастики с упором на высокотехнологичное оружие. Иду на вы со бластером и плазмоганом!

---

   На вооружении хатежинского усиленного взвода спасателей были пять старых БТР-70 и два БРДМ-1, один БРДМ-2 радиационно-химической разведки, шесть автомобилей УАЗ-469, ГАЗ-66, не считая личного стрелкового оружия: АКМ, АК, пистолетов ТТ. А также легкое оружие -- гранатометы и ручные пулеметы. Станковые пулеметы, гранатометы и кое-какая другая боевая техника в Хатежине тоже были, но находились на складах на консервации.

   Был еще у командира Хатежина личный взвод охраны, куда он набирал бойцов по собственному усмотрению и вооружал их чем Бог пошлет и превратности опасной сельской жизни, иногда грозящие потерей здоровья, стойкой утратой работоспособности или еще чем-нибудь похуже. Сколько единиц стрелкового вооружения у дополнительных хатежинских бойцов и какое оно, городское и эмчээсовское начальство, вооружившее спецгруппу спасателей со старых армейских складов, нисколько не волновало. Главное -- боеготовность спасательных служб поддерживается на должном уровне, а в окрестностях Царского Села, где местожительствуют бывшие и нынешние высокопоставленные городские чиновники, относительно тихо: никто с гранатами и минами не шалит и без нужды из автоматического оружия не шмаляет. И вся эта тишь да гладь во многом благодаря охранному подразделению Федора Хатежина и его народным дружинникам, по мере необходимости созываемым им из окрестных фермерских хозяйств.

   Все хатежинские бойцы и ополченцы считались людьми серьезными и заслуживающими доверия органов правопорядка, закрывавших глаза на мелкие нарушения законов о хранении и использовании огнестрельного оружия данным иррегулярным воинским формированием. Закон -- тайга, медведь -- хозяин, если он может поставить под ружье две-три сотни опытных бойцов и не вмешивается в городскую политику.

   -- Говоришь, крепкий парнишка Василий Буздыкин... Из дворовых хулиганов самый главный хулиган?

   -- Так точно, товарищ командир. В точности как мы с тобой, Бурый.

   -- То дело давнее, давно закрытое. Твой Васька у кого-нибудь из сильных на подхвате был?

   -- Насколько я знаю, он и его пацанва сами по себе, хотя предложения ему и его квартальным были. Но по мелочам, домушничать там, по форточкам шарить. Политики тоже никакой.

   -- Если без балды и без политики, то беру, если сумеет сюда добраться и представиться по всей форме.

   * * *

   Фермер Федор Хатежин, хоть и внимательно следил за всем происходящим в городе и окрестностях, все же был принципиально вне политики и априорно вне борьбы за политическую власть влиятельных финансово-промышленных кланов вкупе с группами интереса, контролировавших город вместе с прилегающими территориями, сменяя друг друга у губернского кормила самым демократическим путем. Чаще всего без большой стрельбы и многочисленных жертв среди нонкомбатантов и прочего мирного народа, не желающего воевать, но по умолчанию не возражающего против того, что кто-то добровольно взвалит на себя тяжкую обязанность служить народу и защищать мирное население. И отнюдь не всегда мирным народам удается спокойно пастись на рыночных и торговых пажитях или тихо ходить под ярмом на фабриках и заводах, а также безмятежно горбатиться на службе в казенных и частных конторах. Пацифистов, инстинктивно приверженных мирной жизни, частенько бьют. Иногда очень больно бьют ногами и дубинками. Бывает не только по корпусу, но и по голове.

   Больше всего мирный рабочий и служилый люд, проживающий в городе и пригородах получал по шапке до и во время ментовского мятежа, случившегося три года тому назад. В те времена не столь отдаленные хотя ныне и не столь близкие, разжиревшее на межклановых противоречиях, подмяв под себя суды и прокуратуру губернское управление внутренних дел стало государством в государстве и почувствовало себя реальной политической силой, готовой потягаться за контроль над городом с финансово-промышленными группами и криминальными группировками, обескровившими себя в позиционной войне за власть. В тот год раз за разом проваливались затяжные выборы из-за неявки избирателей. Мирные люди, то бишь те, у кого нет бронепоезда на запасном пути, откровенно боялись идти на избирательные участки, где их могли встретить вооруженные бандиты в милицейских погонах или в штатском камуфляже, весьма авторитетно призывающие голосовать исключительно за свою партию и за своего эксклюзивного кандидата. Нередко агитаторы затевали перестрелки, где, как обычно, под раздачу попадали прохожие и избиратели, осмелившиеся исполнить гражданский долг. Смелого пуля боится и автоматный штык-нож не берет, только в том случае, когда этот храбрец вооружен и опасен для других смельчаков с оружием. Но обычно законы об оружии пишут так, чтобы преступник был всегда вооружен, а его жертва была вовек безоружна и беззащитна. Оно бы ничего, пасущиеся мирные народы должно резать или стричь. Но что делать, когда преступник вооружен, носит погоны и претендует на то, что он облечен законной властью? Терпеть, конечно, в напрасной надежде, что от террористов в милицейских погонах их избавит Бог, царь или герой. Увы, до Бога высоко, до царя далеко, а герои, вообще, всегда были вымышленными персонажами из древнегреческих мифов, так же как и богатыри земли русской и прочих эпосов мирных народов мира. Детям разных народов хорошо жить мечтою о мире, если их частные магазинчики, кафе и гриль-бары не грабят по мелочи патрульно-постовые с сержантскими лычками рэкетиров в законе. Всяким отцам и детям нетрудно сообразить, хорошо это или плохо, когда вымогатели с маленькими звездочками требуют себе уже не эпизодических отчислений в виде ящика водки и какой-нибудь закуси к ней, а регулярных отчислений в пухлом конверте. Что и сколько берут люди в милицейских погонах с большими звездочками, мирные обыватели чаще всего не могут себе даже представить.

   Зато о милицейских налоговиках и суммах, ими изъятых в денежном и товарном выражении, хорошо знали городские власти предержащие и другие заинтересованные лица, имевшие в своем распоряжении финансовые ресурсы и вооруженные силы. С оборотнями в милицейских погонах шла непримиримая борьба со стрельбой и погонями. Дня не проходило без сообщений о том, что губернский СОБР положил на месте преступления ментов-беспредельщиков, потрошивших какой-нибудь дежурный магазинчик или ларек, где торгуют ночью и днем. Или еще о каком-либо тому подобном правоохранительном деянии доблестных собровцев, подчинявшихся городским властям.

   Однажды спецгруппа ГБ даже штурмовала здание одного из райотделов милиции, где пытались укрыться только что внаглую ограбившие банк беспредельщики в погонах. Но диких ментов-оборотней в городе было много, и за всеми ними малочисленным подразделениям СОБРа и ГБ было не уследить. Да и сами они не очень-то и усердствовали. Особенно в темное время суток, когда легко можно нарваться на шальную пулю.

   Как раз в те темные времена Кирилл Дербанов возвращался поздним вечером из редакции и у ворот своего гаражного кооператива чуть не наехал на двух ментов с ефрейторскими полосочками, избивавших сапогами и дубинками сжавшегося комком подростка с заклеенным скотчем ртом, наверное, чтобы не орал благим матом и не звал на помощь. Давить машиной ментов Кирилл не стал, а пристрелил из своего ТТ. От засвеченного пистолета, привезенного из армии, Кириллу пришлось потом избавиться, но мальчонка остался в живых. Ваське Буздыкину по кличке Косой повезло, хотя его и увезли на "скорой" с сотрясением мозга и переломанными ребрами. Менты не были столь удачливыми. Их трупы увезли на автобусе СОБРа, вероятно, в качестве вещественного доказательства очередного доблестного деяния славных правоохранителей, сумевших пресечь бандитскую разборку. Все остались при своих. Даже пожилой дядька-охранник у ворот гаражного лабиринта, тот, что поднимает и опускает шлагбаум, встречая и провожая мудрым и печальным взглядом снующие туда-сюда автомобили. Он благоразумно не заметил ни ментов-беспредельщиков с дубинками, ни Кирилла с пистолетом ТТ. Собровцам он сказал, что как только начали стрелять, он спрятался и он не виноват, и оружия у него нет. Его обыскали, проверили нет ли на руках ружейной смазки и поверили на слово. В самом деле, не видел ничего человек. А что в темноте можно услышать или рассмотреть? Васька Косой тоже не разглядел Кирилла Дербанова. Темно же было! И напали на него, неслышно подобравшись. Но выйдя из больницы, как то вечером он отдал Кириллу нарезной ствол, переделанный в утреннюю смену на заводе Васькиным отцом из газового револьвера. И дробовые патроны у мальца нашлись. Васька и его папаша оказались людьми с понятием и догадывались: безоружному человеку приходится очень несладко, и жизнь медом не кажется, когда все преступники вокруг тебя вооружены, и безопасность каждый обеспечивает сам для себя, но иногда для окружающих.