Джордж Оруэлл - Зверская ферма

• Название: Зверская ферма
• Автор: Джордж Оруэлл
• Жанр: Научная Фантастика

---

Оруэлл Джордж Зверская ферма

Джордж Оруэлл

Зверская ферма

Владимир Прибыловский, перевод с английского

...В знаменитой сказке Джорджа Оруэлла "Зверская Ферма", написанной в 1943-44гг, угнетенные животные "Барской Фермы" устраивают Восстание, изгоняют жестокого фермера Джонса, меняют название фермы и пытаются устроить жизнь на основах новой справедливой теории - Зверизма, придуманной старым хряком Майором.

На стенке гумна восставшие пишут Семь Заповедей, в согласии с которыми они отныне будут жить: "Все звери равны", "Зверь да не убьет другого зверя", "Зверь не пьет спиртного" и т.п.

Двуногие во главе с фермером Фредериком устраивают нападение на Зверскую Ферму, но терпят поражение.

Ученик Майора Наполеон и другие свиньи постепенно перенимают все пороки человечества, а после победы над Фредериком даже пытаются встать на задние ножки...

Оруэлл умер в 1950 году и не видел, чем все это кончилось. История Фермы с тех пор и по наши дни - в "Зверской Ферме-2" от переводчика.

Глава первая

Владелец Барской Фермы мистер Джонс позапирал на ночь курятники, но о цыплячьих лазах спьяну забыл. Пошатываясь и рисуя на земле петли лучом света от фонарика, он пересек двор, скинул сапоги у заднего крыльца, нацедил себе еще одну кружку пива из бочонка в буфетной при кухне и завалился на кровать, в которой уже похрапывала миссис Джонс.

Лишь только свет в спальне погас, вся усадьба пришла в движение. Еще днем по ферме пронесся слух, будто прошлой ночью старый Майор, премированный хряк средней белой породы, видел поразительный сон и желает поведать о нем другим животным. Договорились собраться на большом гумне, как только мистер Джонс благополучно выйдет из строя. Старый Майор, которого Майором называли все, хотя выставлялся он под кличкой "Краса Виллингдона", - пользовался огромным уважением на ферме, и, чтобы его послушать, всякий был готов оторвать ото сна часок-другой.

Майор уже восседал на груде соломы, на помосте, устроенном в глубине большого гумна, под лампой, которая свисала с балки. Ему было уже двенадцать лет, в последние время его порядком разнесло, но он все еще смотрелся величественно и, хотя клыки ему не подпиливали, вид у него был кроткий и благообразный. Постепенно на гумне стали собираться и остальные животные, располагаясь поудобнее, каждое на свой лад. Первыми прибежали три собаки: Блюбель, Джесси и Пинчер, а потом свиньи, которые разлеглись на соломе перед самым помостом. Куры расселись на подоконниках, голуби вспорхнули на стропила, овцы и коровы улеглись сразу за свиньями и принялись за свою жвачку. Две ломовые лошади Боксер и Кашка вошли вместе и передвигались с величайшей осторожностью, расставляя свои огромные мохнатые копыта медленно и внимательно, чтобы не дай бог не задеть какую-нибудь не заметную в соломе мелюзгу.

Кашка, полная кобыла средних лет, была по-матерински добра со всеми. После рождения четвертого по счету жеребенка она уже не восстановила своей фигуры. Боксер, здоровенный конь чуть не двухметрового роста, был вынослив как две обычные лошади вместе взятые. Белая черточка под носом придавала ему немножко глуповатый вид, да он и в самом деле был не слишком умен, но пользовался всеобщим уважением за твердый характер и огромную работоспособность.

За лошадьми появились белая козочка Мюриель и осел Бенджамин. Бенджамин был старше всех на ферме и славился злонравным характером. Говорил он очень мало, а если и открывал рот, то только ради того, чтобы ляпнуть какую-нибудь непристойную гадость. Однажды, например, он сказал: "Бог дал мне этот хвост, чтоб я гонял им мух. Лучше б он избавил меня и от того, и от другого". В отличие от других обитателей фермы он никогда не смеялся. Если его спрашивали почему, то он отвечал, что не видит вокруг ничего смешного. Не признаваясь в этом вслух, он, однако, питал слабость к Боксеру: они часто проводили воскресные дни вдвоем на небольшой лужайке за фруктовым садом, где паслись бок о бок, никогда не разговаривая.

Лошади как раз устраивались поудобнее, когда на гумно гуськом ввалился потерявший свою мамашу выводок утят, которые слабо попискивали и бросались то туда, то сюда в поисках места, где бы их не затоптали. Кашка вытянула ноги и огородила ими утят. Почувствовав себя в безопасности, утята сразу же заснули.

В последнюю минуту, изящно семеня копытцами и похрустывая кусочком сахара, вбежала красотка Молли, глупенькая белая кобылка, обычно возившая двуколку мистера Джонса. Она заняла место поближе к помосту и принялась потряхивать своей белой гривой, желая привлечь внимание к заплетенным в нее красными ленточкам. И самая последняя явилась кошка. Она огляделась, по обыкновению выискивая уголок потеплее, и, наконец, втиснулась между Боксером и Кашкой, где удовлетворенно промурлыкала в течение всей Майоровой речи, пропустив мимо ушей все до единого слова.

Теперь, наконец, были в сборе все животные фермы, кроме ручного ворона Моисея, дремавшего на шесте у задней калитки. Лишь только Майор удостоверился, что все расположились удобно и ждут его слов со вниманием, он откашлялся и заговорил:

- Товарищи! Вы все уже слышали, что вчера мне приснился удивительный сон. Но об этом позже. Сначала я хочу поведать вам вот о чем. Я чувствую, товарищи, что мой долг, прежде чем я умру, - поделиться с вами приобретенными мной жизненной мудростью и опытом, - а я не уверен, что проживу среди вас еще хотя бы несколько месяцев. Я прожил долгую жизнь и много размышлял, лежа в одиночестве в своем свинарнике. Мне кажется, что у меня есть право сказать: я понял сущность жизни на этой земле, как никто из моих современников. Вот об этом я и хочу побеседовать с вами.

В чем же, товарищи, состоит сущность нашего бытия? Давайте посмотрим правде в лицо: наша жизнь коротка, изнурительна и несчастлива. С самого появления на свет нас кормят так, чтоб мы только не подохли, и каждого из нас, у кого есть силы, заставляют работать до последнего вздоха, а как только мы становимся бесполезными, нас забивают с отвратительной жесткостью! Ни одно животное Англии в возрасте старше одного года не знает ни радостей, ни покоя. Все животные в Англии - несвободны! Правда заключается в том, что удел животных - страдания и рабский труд.

Но, может быть, таков закон природы? Может, это оттого, что наша страна так бедна, что не способна обеспечить достойную жизнь ее обитателей? Нет, товарищи, тысячу раз нет! Мягкий климат и плодородная почва Англии могут давать пропитание гораздо большему числу животных, чем населяет ее теперь. На одной нашей ферме вполне могли бы жить припеваючи, с удобствами, какие вы сейчас даже не можете себе представить, - дюжина лошадей, двадцать коров, сотни овец!

Почему же тогда мы живем так, как мы живем? Потому что почти все плоды нашего труда крадут у нас двуногие твари. Здесь, товарищи, гвоздь наших проблем! Их суть заключается в одном слове: ЧЕЛОВЕК, Человек - вот наш единственный подлинный враг. Уберите Человека - и коренная причина голода и изнурительных трудов будет устранена навеки.

Человек - единственное живое существо, которое потребляет, не производя. Он не дает молока, не несет яиц, он слишком слаб, чтобы таскать за собой плуг и бегает так медленно, что не может поймать даже кролика. Но он Бог и Царь всех домашних животных. Заставляя животных работать, он возвращает им лишь скудный прожиточный минимум - только чтобы они не околели с голоду, а все остальное присваивает себе. Наш труд возделывает землю, ее удобряет наш навоз, но ни у кого из нас нет ничего, кроме своей жалкой шкуры.

Вот вы, коровы, лежащие передо мной, сколько тысяч галлонов молока вы дали в этом году? и что стало с этим молоком, которое могло бы пойти на выкармливание крепких телят? Все оно, как в прорву, ушло в утробу Человека!

А вы, куры, сколько яиц вы снесли в этом году? и сколько цыплят высидели? Почти все яйца проданы на рынке, а деньги пошли на Джонса и его людей!

А где, Кашка, твои четыре жеребенка, которых ты выносила и родила в муках? Они могли бы стать опорой и отрадой твоей старости! Но все четверо проданы с торгов в годовалом возрасте и ни одного из них ты уже никогда не увидишь! И что, кроме стойла и охапки сена, ты получаешь в награду за все твои труды и четырех рожденных в муках жеребят?

Но и то жалкое существование, которое мы влачим, нам не дадут дотянуть до отмеренного природой срока. Что касается меня, то мне жаловаться грех. Я вхожу в число немногих счастливчиков, мне двенадцать лет, у меня было более четырехсот детей, моя судьба отвечает естественному порядку вещей. Но, как правило, каждый из нас в итоге идет под нож!

Вот вы, сидящие сейчас передо мной молоденькие поросятки! Не пройдет и года, и все вы распрощаетесь с жизнью, визжа от боли и страха на деревянной колоде! И эта ужасная участь подстерегает всех нас - коров, свиней, кур, овец - всех! Даже лошадям и собакам не миновать общей судьбы. Вот ты, Боксер, - в тот самый день, когда твое могучее здоровье оставит тебя, Джонс продаст тебя на живодерню, где тебе перережут горло, а мясо твое пойдет на кормежку гончим собакам. А вам, собаки, когда состаритесь, и зубы у вас выпадут, Джонс привяжет по кирпичу на шею и утопит в ближайшем пруду.