Александра Давид-Неэль - Путешествие парижанки в Лхасу

• Название: Путешествие парижанки в Лхасу
• Автор: Александра Давид-Неэль
• Издательство: «Армада-пресс»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-309-00018-6

Удивительное путешествие выпало на долю француженки Александры Давид-Неэль (1869–1969) — пешком из Китая в Индию через Тибет.

«Медленное восхождение к высокогорным перевалам было исполнено очарования; затем внезапно передо мной предстала великолепная необозримая панорама тибетских плоскогорий, окутанных вдали неким туманным видением, которое являло взору беспорядочное скопление сиреневых, оранжевых вершин, увенчанных снежными шапками.

Что за незабываемое зрелище!»

---

Тибетцам, как и большинству людей во всех странах, присуще стадное чувство. Путник, которому один крестьянин отказал в приюте, может быть уверен, что и другие жители деревни, узнав об этом, захлопнут перед ним дверь. Нам не следовало рассчитывать на удачу по соседству с домом хозяина сторожевых собак.

Итак, мы смирились с тем, что придется идти еще час или два и провести ночь в лесу, но, проходя мимо последней усадьбы красивого вида, расположенной на краю возделанных полей, мы увидели женщину, которая стояла у двери хлева и следила за тем, как животные возвращаются в стойло. Воспользовавшись удобным случаем, Йонгден попросил разрешения переночевать в ее доме. Пока он говорил, в одном из окон над нашей головой показалась другая женщина, и мой сын возобновил свои мольбы.

Как и в других местах, требовалось согласие непо, и крестьянка заявила, что сейчас спросит у хозяина.

Последовало новое ожидание. Затем та же женщина вышла на порог с тарелкой, полной тсампа. Крестьянин посылал нам угощение, но не хотел нас принять.

Я не настаивала, но Йонгден заупрямился.

— Мы не нуждаемся в тсампа, — пояснил он, — а лишь просим приютить нас. Мы будем есть свои припасы и не станем никому докучать просьбами о подаянии. Предоставьте нам только нестсанг[129].

Женщина снова поднялась на второй этаж, унося тсампа, и то, что мы отказались от милостыни, видимо, произвело хорошее впечатление на непо, ибо нам разрешили войти. Нас провели в богато обставленную, очень чистую комнату, что характерно лишь для домов зажиточных тибетцев. Служанка развела огонь и положила большую вязанку дров у очага.

Наше мнение о жителях По, упавшее до предела, снова несколько поднялось.

Глава седьмая

Монастырь Сунг-дзонг. — Сказочный край. — Опрометчивое предсказание. — Скиты Дашинга. — Мы встречаем Филимона и Бавкиду. — Мы пируем у местного царя. — Веселые дни. — Начало беспокойного периода. — Как я едва не убила вора, которого хотела лишь напугать. — Своевременная встреча со странниками. — Разбой в По-юл. — Я снова переправляюсь через реку по воздушному мосту. — Рискованные акробатические этюды на живописной горной тропе. — Мы избегаем опасности.

На следующее утро, пройдя сквозь густые заросли, мы оказались поблизости от монастыря Сунг-дзонг[130].

В одной из окрестных деревень только что закончилось чтение Хажиюра, и, погрузив на яков сто восемь толстых томов, из которых состоит это произведение, крестьяне повезли их обратно в монастырь. Шествие замыкала женщина с большим волосатым быком, который плелся так же медленно, как его хозяйка, выискивая взглядом корм по обочинам тропы и останавливаясь время от времени, чтобы сорвать пучок травы.

Славная старушка заговорила с нами; видя, что я жую на ходу сухую тсампа, она достала горбушку хлеба из своего амбага и протянула ее мне. Этот хлеб лежал в кармане бедной женщины рядом со всякой грязью, но я не могла отказаться и была вынуждена проглотить у нее на глазах несколько кусочков. Сначала я хотела дождаться удобного момента, когда моя старая благодетельница отвернется, и зашвырнуть горбушку в кусты, но мне не пришлось прибегать к этой крайней мере. Бурый свежевыпеченный хлеб оказался очень вкусным, и я уплетала его за обе щеки, подобрав все до последней крошки.

Я еще продолжала жевать деревенское угощение, когда мы пришли в Сунг-дзонг.

Группы домов были разбросаны в разных местах очень открытой долины, и поселок казался довольно крупным.

За крепостными стенами на холме теснились многочисленные строения монастыря. Холм был окружен реками с подвесными мостами. В отличие от большинства гомпа с побеленными известью стенами, которые выделяются на фоне окружающей местности, монастырские, большей частью глинобитные постройки не были покрыты штукатуркой. На фоне величественных крутых гор темного цвета, видневшихся на заднем плане, бледно-желтый монастырь, куда спускались дороги со всех сторон, не производил внушительного впечатления.

Географические сведения о верхней части бассейна реки Полунг-Цангпо, где до меня не бывал ни одни иностранец, представляют некоторый интерес, но из-за ограниченного объема данной книги я вынуждена их опустить.

Нам пришлось задержаться в Сунг-дзонге, чтобы пополнить свои запасы продовольствия. В окрестностях монастыря бурлила жизнь. Крестьяне стекались сюда из разных мест, ведя за собой животных, нагруженных дровами, мясом и зерном. Среди них гарцевали верхом либо расхаживали взад и вперед местные вожди, отдавая приказы с важным видом, а озабоченные монахи то и дело сновали в ворота гомпа и обратно. С возвышенности, откуда я наблюдала за всей этой суетой, монастырь с его желтоватыми земляными домами казался мне гигантским муравейником, где неустанно трудятся прилежные насекомые.

Необычное оживление объяснялось присутствием чиновника, который укрылся в гомпа, после того как его забросали камнями в Чё-дзонге. Когда важная особа останавливается где-либо во время пути, местные жители обязаны не только кормить гостя вместе со свитой, слугами и животными, но также преподносить ему ежедневно определенное количество подарков в виде продуктов либо денег.

Поэтому бедные люди-муравьи, которых я видела, шествовали друг за другом, чтобы наполнить мешки пёнпо.

Йонгден пробыл в монастыре около трех часов. Он повстречал там нескольких услужливых трапа, которые, помимо купленных им продуктов, дали ему бесплатно несколько буханок хлеба, сушеные абрикосы и различные сладости. Столь дружеское обхождение не позволило моему спутнику уклониться от долгой беседы и отказаться от приглашения его собратьев по религии выпить чаю.

В то время как он развлекался в веселой компании, я куда менее приятно проводила время, сидя возле наших вещей на голой земле, продуваемой резким северным ветром со всех сторон.

Несколько ребятишек, которые пасли стадо, подошли и присели рядом со мной; я разговорилась с ними, и они простодушно поведали мне кое-что интересное о местном быте. Мимо нас проезжал богатый путешественник в сопровождении множества слуг. Он остановился и осведомился, кого я дожидаюсь: две котомки, лежавшие возле меня, говорили о том, что у меня есть спутник. Я ответила, что мой сын, желонг, отправился в гомпа. Вероятно, близкое родство со священником показалось незнакомцу залогом моей благонадежности, и он спустился на землю, чтобы побеседовать со мной и, разумеется, расспросить о моих родных краях.

В ту пору я в очередной раз сменила родину, остановив свой выбор на далеком Нгари. Путешественник слышал название этой местности, но ничего о ней не знал, однако он бывал в Шигадзе, столице провинции Цанг. Я посетила сей город несколько лет назад, и мне не составляло труда говорить об этом. Мы вели приятную беседу, в которой, согласно старинному обычаю, участвовали также слуги, вставлявшие время от времени свое слово. Путешественник приехал из провинции Конгбу[131] и привез оттуда мешок пирогов с патокой — любимое лакомство тибетцев. Он преподнес мне на прощание два пирожка.

Когда Йонгден вернулся с провизией и принялся с торжествующим видом демонстрировать мне полученные подарки, я показала ему свои трофеи и заинтересовала его, заявив, что получила их от лхамо (богини), спустившейся с небес.

Местность, в которой мы оказались вскоре после того, как покинули Сунг-дзонг, вероятно, великолепна в любое время года, но зима превратила ее в чарующий край из волшебной сказки.

В течение нескольких дней мы шли через сумрачные девственные леса, а затем внезапно увидели в просвете дивный пейзаж, какой может только присниться. Острые пики, вонзавшиеся в небо, застывшие реки, гигантские водопады, замерзшие воды которых висели на гребнях скал блестящей бахромой, — фантастический мир ослепительной белизны неожиданно показался нам темными рядами огромных елей.

Мы молча смотрели на это необыкновенное зрелище, охваченные восторгом, и готовы были поверить, что дошли до края света и находимся на пороге мира духов.

Затем мы двинулись дальше, и нас снова окутал лесной сумрак; видение исчезло, но вскоре новая сказочная картина предстала перед нами.

Мы были горды тем, что первыми попали в эти края. Слабые и жалкие странники с котомками за спиной, одни, без провожатых и помощников, преодолели в разгар зимы множество высоких горных хребтов и проникли в заколдованную страну, усыпив бдительность стражей, охраняющих подступы к ней. От этой двойной победы над зимой и горами долгие переходы казались нам короче и тяжелая ноша становилась легче.