Мэрилин Мюррей - Узник иной войны

• Название: Узник иной войны
• Автор: Мэрилин Мюррей
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Том заговорил в ответ на слова Джон: «Да, я знаю, каково так страдать. В армии меня готовили быть убийцей: и это было лучшее, что я умел. До чего же мне хотелось убить моего старика! Один раз я попытался сделать это, когда мне было двенадцать. Он как-то отвел меня в безлюдное место и избил дубинкой и хлыстом. И отставил меня там, совершенно одного, на четыре дня. Затем он избил мою мать, сломал мне челюсть, и в результате мне наложили сотню швов на голове. Вот тогда я и решил, что убью его. К несчастью, у меня было только 32-й калибр, и я всего-навсего ранил его. Когда я понял, что он остался жив, я убежал. Похоже, так и бегаю с того времени».

Эрл громко произнес: «Парни, у меня было совсем другое детство. Мои родители хорошо со мной обращались. Мне нечего рассказать вроде того, о чем вы тут наговорили». Он мельком взглянул на меня и, улыбнувшись, направился к двери. «Сожалею, но мне надо идти».

Тони, казалось, вот-вот последует за Эрлом, но, взглянув на Джон, решил остаться. «Я не могу рассказывать о том, что происходило со мной, когда я был маленьким. В моей семье было неписанное правило: никогда, ни в коем случае никому не говорить плохо о своей семье, особенно если ты мужчина. Мужчина всегда должен быть твердым и спокойным, что бы ни происходило».

Джон почувствовал, как тяжело Тони говорить, и поддержал его. «Все нормально, здесь тебе ничего не грозит. Никто не расскажет твоим. В самом деле, очень важно, чтобы ты, в конце концов, вынул из себя ту боль, которую, я знаю, ты носишь с собой повсюду».

Широкие плечи Тони дрожали, он качал головой: «Нет, нет».

Я подошла к нему и дотронулась до его сжатой в кулак руки. «Тони, я догадываюсь, каково тебе. Когда я узнала о том, что была изнасилована, некоторые члены моей семьи то же не хотели, чтобы я об этом рассказывала. Это было самым трудным решением, которое я когда-либо приняла. Я выбрала то, что было нужно для того, чтобы остаться в живых, хотя знала, что это причинит боль любимой мною семье. Это болезненный выбор, но его нужно сделать. Пожалуйста, позаботься о Тони. Только ты можешь это сделать».

Тони молча боролся со своими чувствами. Джон положил руку на плечо другу. Один за другим участники группы продолжали делиться своими эмоциями и реакциями на события сегодняшнего дня.

Заговорил Дэвид: «Когда я посмотрел на ваши бутылки, я впрямь увидел в них свое собственное «море боли». Мои родители избивал меня вилами. Но я научился их прощать с тех пор, как стал христианином. Я знаю, что прошлое – это всего лишь прошлое, и мне следует препоручить всю мою ненависть Господу: «Древнее прошло, теперь все новое». Мои грехи были похоронены в «пучине забвения». Я знаю, что больше никогда не совершу преступления, пока я держусь за Библию».

Несколько пар глаз закатились, выражая настроение участников группы. В то время как многие христиане заслужили уважение тем, что серьезно изменили свою жизнь, были и такие, кто «размахивал» Библией, используя Божие прощение как предлог не предпринимать попыток честно разобраться со своими преступлениями.

Спустя час после своего ухода Эрл вернулся. Боль душила его. «Вы правы, парни. Я подвергался насилию».

Мужчины продолжали изливать горечь своего детства. Но гораздо труднее было им говорить о той боли, которую они причинили своим жертвам. Некоторые пытались вовсе отрицать ее существование, но другие не давали им увязнуть в отрицании. Они поддерживали , ободряли друг друга, стремились бороться в этим уродством внутри себя.

Спустя семь часов я прощалась с ними у дверей. Я обняла каждого из них. Все спокойно ждали своей очереди – неуверенные, вежливые, сомневающиеся.

Когда в последний раз они чувствовали прикосновение женщины? Вот уж не думали они, что первой к ним прикоснется жертва насилия!

В тот день я увидела в них не только насильников и извращенцев, но глубоко раненых, страдающих людей. Каждый из них был создан с Естественным ребенком внутри, но этого ребенка побоями и ругательствами загнали в небытие. Теперь остался лишь ожесточенный, одинокий маленький мальчик посреди тюремного двора, который пытается остаться в живых.

Выезжая за ворота, я обернулась и увидела этих страдающих детей, маленьких мальчиков в телах взрослых людей, которые сквозь забор из колючей проволоки смотрели, как мы с доктором Мэйзеном выезжаем на свободу.

В тот момент моя жизнь изменилась. Рубежи моей жизни расширялись уже не только вперед. Теперь они расширялись также и в обратном направлении. Меня тянуло в Аризону, назад в тюрьму – туда, где я нашла боль, но также и исцеление.

17

Румба и ракеты

Музыка вибрировала и струилась, а с ней дрожал и воздух в зале. Я двигалась вместе со своим партнером, ощущая себя неуклюжей и свободной одновременно. Джон вел меня сначала в спокойном фокстроте, затем в веселом свинге и жарком ча-ча-ча.

Танцы. До терапии мои ноги слишком болели, чтобы думать о танцах. Теперь мой Естественный ребенок захотел танцевать. Так что я решила записать его на уроки танца. Это была возможность танцевать и одновременно тренироваться, а также обретать новых друзей. Старые потребности, в которых я прежде не отдавала себе отчета, теперь соединились в одном простом действии.

Танцы полностью удовлетворили мою потребность в веселье, физической нагрузке и дружбе. Они стали моей терапией. Мне всегда очень недоставало гибкости. Научиться получать наслаждение и чувствовать себя непринужденно, двигаясь под музыку, стало для меня существенным шагом вперед.

Мой тренер, Джон, стал моим близким другом. Наши с ним Подлинный чувствующие дети чудесно проводили время вместе. Он учил меня вести себя легкомысленно, я учила его выявлять свое внутреннее «я». Я делилась с ним своими познаниями об искусстве, он – о театре. Вместе мы обследовали бесконечные закоулки Сан-Франциско от ресторанов до дискотек, от сборищ панков до тусовок гомосексуалов.

Однажды вечером, сидя за столиком с видом на Рыбацкую верфь, Джин сделал необдуманное замечание, которое здорово задело мои чувства. Прежние годы условностей и ограничений чуть было не взяли верх над часами терапии. Если бы я не сознавала этого, то немедленно ретировалась бы с гордым видом.

В нависшей тишине Джин проказливо возвел глаза к потолку и провозгласил: «Ух ты, похоже, я услышал, как с треском захлопнулась крышка твоего ящика!»

Не спеша, осторожно, я приоткрыла крышку своего старого ящика. Взяв за шиворот, я вытащила моего протестующего Плачущего обиженного ребенка, заставила его сесть за стол и посмотреть Джону в лицо. Мой Контролирующий ребенок, который уже не мог сидеть на крышке ящика, решил, что можно отойти в сторону. Он позволил нам просидеть еще несколько часов и поговорить о своих чувствах.

Так впервые за пределами терапии случился межличностный конфликт, когда мое знание о трех «детях» дало мне средство для разрешения проблемы. Примирение состоялось без угроз и враждебности и даже с некоторым юмором.

Учиться использовать свои теоретические знания в личных взаимоотношениях – это одно, но сейчас меня больше заботила их эффективность с терапевтической точки зрения.

На протяжении нескольких месяцев доктор Дэнилчак и его жена Линетт вели разговоры о возможности открытия собственного консультативного центра в Сан – Матео – центра, который специализировался бы на регрессивной терапии. «Центр терапии возрождения» стал реальностью в 1984 году, и я поступила туда работать в качестве интерна.

Длинный список клиентов доктора Дэнилчака включал многих людей, чье обращение к терапии стало результатом моих постоянных выступлений по всей стране, так что центр всегда был переполнен.

Я набрала более тысячи часов индивидуальной терапии, проконсультировала сотни людей, обратившихся ко мне после моих выступлений, проработала около года в КАСА и еще несколько лет по совместительству в тюрьмах. Но мне по-прежнему предстояло еще многому научиться.

Одна из клиенток обратилась к центр за помощью после моего выступления на семинаре КЛАСС. В утро ее прибытия я зашла в свою комнату для терапии и обнаружила ее в углу – маленький сжавшийся комочек, который больше походил на хрупкого двенадцатилетнего ребенка, чем на двадцативосьмилетнюю мать троих детей.

«Привет, малышка, можно я сяду рядом с тобой?»

она едва заметно кивнула головой.

В течение следующих нескольких часов я близко познакомилась с пятью различными личностями, которые жили внутри Кэти. Одна из них была двухлетних ребенком, который еще ни разу ни с кем не разговаривал. Укачивая новоявленную «Мисти» у себя на руках, я потихоньку уговорила ее взять меня за руку и отправиться со мной в воображаемый таинственный сад, где она будет играть с крошечными зверушками и всегда будет в безопасности.

Убаюкивая маленького ребенка, я думала о сексуальных домогательствах со стороны ее отца и брата. Обе они принимали активное участие в деятельности своей церкви и напрочь отрицали предъявленные обвинения.