Патрик Ротфусс - Страхи мудреца. Книга 1

• Название: Страхи мудреца. Книга 1
• Автор: Патрик Ротфусс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-60581-1

Долгожданное продолжение культового романа «Имя ветра»! Юный Квоут делает первые шаги на тропе героя: он убережет влиятельного лорда от предательства, победит группу опасных бандитов, уйдет живым от искусной соблазнительницы Фелуриан. Но на каждом головокружительном повороте своей необыкновенной судьбы он не забудет о своем истинном стремлении — найти и победить мифических чандриан, жестоко убивших его семью и оставивших его круглой сиротой… А еще он узнает, какой трудной может быть жизнь, когда человек становится легендой своего времени. И пока скромный трактирщик рассказывает историю своего прошлого, прямо за порогом гостиницы начинает твориться будущее.

---

— Трепе, конечно, граф. Но владения его не столь уж обширны. Содержать четверых музыкантов на его доходы — это несколько… экстравагантно.

Вил нахмурился.

— Так ли уж дорого обходятся выпивка и струны?

— Но ведь покровителю приходится предоставлять им не только это! — Сим принялся загибать пальцы: — Во-первых, официальный документ о покровительстве. Во-вторых, стол и кров для каждого из них, и ежегодная плата, и костюм его фамильных цветов…

— Два костюма, как правило, — перебил я. — Каждый год.

Пока я рос в труппе, я не особенно ценил ливреи, которыми обеспечивал нас лорд Грейфеллоу. Однако теперь я не мог не думать о том, насколько улучшился бы мой гардероб, если бы я каждый год получал целых два новых костюма.

Появился мальчишка-подавальщик. Симмон улыбнулся, не оставляя сомнений насчет того, кому мы обязаны бокалами ежевичного бренда, которые появились перед каждым из нас. Сим молча вскинул свой бокал, приветствуя нас, и отпил солидный глоток. Я приподнял свой бокал в ответ, Вилем — свой, хотя ему это далось не без труда. Манет остался неподвижен. Похоже, он задремал.

— И все равно, что-то не сходится, — сказал Вилем, ставя бокал обратно на стол. — А что получает покровитель, кроме опустевших карманов?

— Покровитель получает репутацию, — объяснил я. — Затем музыканты и носят ливреи. Кроме того, у него всегда под рукой те, кто будет забавлять гостей на приемах, на балах, во время торжественных событий. Иногда они пишут песни или пьесы по его заказу…

Вил по-прежнему был скептиком.

— И все равно, сдается мне, что покровитель мало что выигрывает.

— А это потому, что ты видишь только половину картины, — сказал Манет, внезапно выпрямляясь на стуле. — Ты же городской парень. Ты не представляешь, каково это — родиться и вырасти в селе, стоящем на землях какого-нибудь лорда. Вот, скажем, земли лорда Гординга, — продолжал Манет, рисуя на столе круг пролитым пивом. — А ты — добрый поселянин, живущий вот здесь.

Манет взял опустевший бокал Симмона и поставил его внутри круга.

— В один прекрасный день в ваше село является мужик в цветах лорда Гординга.

Манет взял свой, полный бокал бренда, проскакал им по столу и остановился рядом с пустым бокалом Сима, стоящим в кругу.

— Этот мужик останавливается в местном трактире и целый вечер поет для всех желающих.

Манет плеснул немного бренда в бокал Сима.

Сим, не дожидаясь приглашения, ухмыльнулся и выпил.

Манет объехал бокалом вокруг стола и снова въехал в круг.

— А в следующем месяце в село приезжают еще двое, тоже в его цветах, и устраивают представление кукольного театра.

Он плеснул в бокал еще бренда, и Симмон лихо опрокинул его.

— А через месяц приезжают бродячие актеры.

Все повторилось еще раз.

Потом Манет взял свою деревянную кружку и с грохотом простучал ею по столу и въехал в круг.

— И тут приезжает сборщик налогов в той же самой ливрее!

Манет многозначительно постучал пустой кружкой по столу.

Сим слегка растерялся, потом спохватился и плеснул Манету из своей кружки.

Манет взглянул на него и требовательно пристукнул кружкой еще раз.

Сим со смехом вылил в его кружку остатки своего пива.

— Все равно ежевичный бренд нравится мне больше!

— Ну вот, а лорду Гордингу нравится сполна получать все положенные ему налоги, — сказал Манет. — А людям нравится, когда их развлекают. А сборщику налогов нравится, что никому не придет в голову его отравить и зарыть по-быстрому позади заброшенной мельницы.

И он отхлебнул пива.

— Так что все остаются довольны.

Вил серьезно наблюдал за всем происходящим, не сводя с собравшихся своих темных глаз.

— Да, тогда понятно.

— Ну, на самом деле нельзя сказать, что все руководствуются настолько грубым расчетом, — заметил я. — Вот Трепе искренне хочет помогать музыкантам совершенствоваться в своем мастерстве. Ну а некоторые знатные люди относятся к своим артистам, как к лошадям в стойле.

Я вздохнул.

— И все равно это было бы лучше, чем теперь, — у меня-то и того нет.

— Ну, ты ж смотри не продавайся задешево! — усмехнулся Сим. — Дождись уж хорошего покровителя. Ты этого достоин. Ты ничем не хуже любого из музыкантов, кого я здесь слышал.

Я промолчал, из гордости не сказав им правды. Я был настолько нищ, что они себе этого даже представить не могли. Сим принадлежал к атуранскому дворянству, родители Вила были торговцы шерстью из Ралиена. Им всем казалось, что бедность — это когда тебе не хватает на выпивку.

Сейчас, когда впереди маячила оплата за обучение, я не смел потратить лишнего пенни. Я не мог себе позволить покупать ни свечи, ни чернила, ни бумагу. У меня не было ни драгоценностей, которые я мог бы заложить, ни денежного содержания, ни родителей, которым можно было бы написать и попросить денег. Ни один уважающий себя ростовщик не ссудил бы мне ни единого шима. И неудивительно: я был безродный сирота из эдема руэ, чье имущество поместилось бы в холщовый мешок. Да и мешок-то не очень большой.

Я поднялся на ноги прежде, чем разговор мог перейти на неловкую почву.

— Ну ладно, пора и мне сыграть.

Я взял свой футляр с лютней и отправился к углу стойки, где сидел Станчион.

— Так что ты приготовил нам сегодня? — спросил он, оглаживая бороду.

— Сюрприз.

Станчион, уже начавший подниматься с табурета, остановился.

— Надеюсь, не такой сюрприз, от которого в заведении начнутся беспорядки или пожар?

Я, улыбнувшись, покачал головой.

— Это хорошо!

Он улыбнулся в ответ и направился к сцене.

— Тогда на здоровье, сюрпризы я люблю!

ГЛАВА 6 ЛЮБОВЬ

Станчион вывел меня на сцену, поставил стул без подлокотников и вышел вперед, чтобы поболтать с аудиторией. Я развесил свой плащ на спинке стула. Огни начали тускнеть.

Я положил на пол свой потрепанный футляр с лютней. Футляр выглядел еще более жалко, чем я сам. Когда-то это был весьма недурной футляр, но с тех пор он был свидетелем многих событий и повидал немало разных дорог. Теперь кожаные петли потрескались и стали жесткими, а корпус местами износился до того, что сделался тонким, как бумага. От первоначальных пряжек осталась только одна: изящная вещица гравированного серебра. Остальные я заменил чем попало, так что теперь футляр был усеян разнокалиберными застежками из блестящей латуни и тусклого железа.

Но содержимое футляра было совсем не под стать ему. Внутри была она, та, что вынуждала меня добывать деньги на обучение. Я отчаянно торговался из-за нее, и все равно она обошлась мне дороже, чем любая другая вещь в моей жизни. Так дорого, что я не мог позволить себе купить футляр, который подходил по форме, и мне пришлось набить свой старый футляр тряпками.

Ее деревянный корпус был цвета черного кофе или свежевспаханной земли. Изгиб ее был безупречен, как женское бедро. Звонкие струны отзывались приглушенным эхом на любой звук. Моя лютня. Моя воплощенная душа.

Я слышал немало из того, что поэты пишут о женщинах. Они рифмуют, они витийствуют, они лгут. Я видел, как моряки, застрявшие на берегу, безмолвно взирают на вздымающуюся грудь моря. Я видел, как старые солдаты, с сердцами жесткими, точно кожаный ремень, плачут, видя, как полощется на ветру знамя их короля.

Так вот, слушайте: все эти люди ничего не ведают о любви.

Вы не найдете любви ни в речах поэтов, ни в исполненных тоски глазах моряков. Если хотите узнать, что такое любовь, взгляните на руки бродячего артиста, когда тот играет на лютне. Артист — тот знает.

Я окинул взглядом своих слушателей. Толпа медленно затихала. Симмон восторженно помахал мне, я улыбнулся в ответ. А вон и седая шевелюра графа Трепе, у перил второго яруса. Он о чем-то серьезно беседовал с хорошо одетой парой, указывая в мою сторону. Он по-прежнему боролся за меня, хотя оба мы знали, что это безнадежно.

Я достал лютню из потрепанного футляра и принялся ее настраивать. Нельзя сказать, чтобы это была лучшая лютня в «Эолиане». Далеко не лучшая. Шейка у нее была слегка изогнутая, но не выгнутая. Один из колков разболтался, и эта струна быстро расстраивалась.

Я негромко взял аккорд и наклонился к струнам, прислушиваясь. Подняв глаза, я увидел лицо Денны, ясное как луна. Она радостно улыбнулась мне и помахала пальчиками под столом, так чтобы ее знатный спутник не видел.

Я легонько подкрутил ослабевший колок, провел ладонью по теплому дереву лютни. Да, лак местами поцарапался и потерся. С нею не так уж хорошо обращались в прошлом, однако в глубине души она оставалась все такой же чудесной.

Ну да. У нее были свои недостатки, но в делах сердечных — какое это имеет значение? Любовь есть любовь. Разуму тут места нет. Во многих отношениях именно неразумная любовь и есть самая истинная. Любить «потому что» способен кто угодно. Это так же просто, как сунуть монету в карман. Но любить «вопреки»… Знать наизусть все недостатки и любить и их тоже… Это любовь редкая, чистая и совершенная.