Олег Вишлёв - Сталин и Гитлер. Кто кого обманул

• Название: Сталин и Гитлер. Кто кого обманул
• Автор: Олег Вишлёв
• Издательство: Издательство Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44168-6

Олег Викторович Вишлёв - один из самых известных российских историков, занимающийся проблемами отношений между СССР и Германией накануне войны. В его книге рассмотрены все аспекты советско-германского Пакта о ненападении 23 августа 1939 г., освещаются деятельность советских и германских спецслужб, проводившиеся ими операции в 1939-1941 гг.

Вопреки мнению официозных историков автор утверждает, что в это время СССР под руководством Сталина не сдал свои позиции под давлением гитлеровской Германии, но, напротив, усилил их, создав мощную военную, дипломатическую и разведывательную базу, которая помогла Советскому Союзу выстоять в 1941 году, а в дальнейшем одержать победу над Германией.

Работа основывается на германских политических, военных, дипломатических и разведывательных документах, большинство из которых впервые публикуется на русском языке.

---

Уход немцев из районов восточнее Львова сопровождался неоднократными стычками и артиллерийскими дуэлями между советскими и германскими частями. Инциденты не прекращались и в дальнейшем. 23 сентября советская кавалерийская часть вела бой с немецкой 10-й танковой дивизией. Столкновения между подразделениями Красной Армии и вермахта имели место под Люблином и в других районах Восточной Польши.

Таковы некоторые факты «сотрудничества» Красной Армии и вермахта в сентябре 1939 г. Можно назвать лишь один вопрос, при решении которого между советским и германским командными инстанциями не возникло особых трений. Это— согласование ими после 20 сентября 1939 г. порядка и графика вывода вермахта из советской сферы интересов и вступления в освобожденные районы частей Красной Армии. Германские военные, получившие от Гитлера строгий приказ избегать действий, которые могли привести к обострению политической обстановки, по сути дела без возражений принимали предложения советской стороны[310].

Говоря о советско-германском «военном сотрудничестве» в сентябре 1939 г., нельзя не коснуться вопроса об имевших якобы место в этот период «совместных парадах» подразделений германских вооруженных сил и Красной Армии. Об этих парадах пишут очень часто и преподносят их как убедительное доказательство «братства по оружию» СССР и гитлеровской Германии[311]. Встречаются даже утверждения, что это были своего рода «парады победы» армий двух стран, проведенные в ознаменование разгрома Польши[312]. В подтверждение версии о совместных советско-германских парадах публикуются фотографии, сделанные в Бресте 22 сентября 1939 г., на которых запечатлены комбриг Кривошеий, генерал Гудериан и группа немецких офицеров, мимо которых движется германская военная техника. Сообщается, что аналогичные парады были проведены также в Белостоке, Гродно, Львове и других городах.

Документально факт проведения советскими и германскими войсками в сентябре 1939 г. «совместных парадов» до сих пор никем не подтвержден. Да и какой, к примеру, «совместный парад» мог быть проведен в Львове, под стенами которого две «дружественные» армии чуть было не сошлись в решительной схватке?! Советским и германским частям после львовского инцидента вообще не давали возможности сближаться на расстояние более половины дневного перехода, т.е. 20 км. Никакого «совместного парада» в Львове не могло быть еще и потому, что 21 сентября 1939 г., в день капитуляции польского гарнизона перед Красной Армией, в городе не было ни одной немецкой части. Они были отведены на 10 км западнее Львова и готовились к отходу на рубеж реки Сан.

Чтобы разобраться в вопросе о «парадах победы», обратимся к официальному немецкому изданию 1939 г. «Великий германский поход против Польши», в котором впервые были опубликованы фотоматериалы из Бреста[313], используемые ныне сторонниками версии о «военном сотрудничестве» СССР и Германии. Эта публикация многое проясняет. Что из нее следует? Во-первых, что торжественное прохождение германских и советских войск не являлось «парадом победы», что оно состоялось после согласования деталей и подписания соглашения о передаче немцами Бреста Красной Армии. Во-вторых, что никакого «совместного парада» не было. Сначала торжественным маршем прошли германские войска, а после того как они покинули город, туда вошли советские танковые части. Если на прохождении немецких подразделений присутствовал советский представитель, подписавший соглашение (он фактически контролировал выполнение немцами достигнутой договоренности)[314], то при прохождении советских подразделений ни одного немецкого солдата и офицера на улицах Бреста уже не было.

Случаи фальсификации фотодокументов, связанных с отношениями между Красной Армией и вермахтом в сентябре 1939 г., не исчерпываются приведенным выше эпизодом. Таких случаев довольно много. В сборнике «СССР — Германия. 1939», изданном в Вильнюсе в 1989 г., опубликована, например, фотография со следующей подписью: «Советские и немецкие офицеры делят Польшу. 1939 г.»[315] На самом деле снимок был сделан в момент обсуждения советским представителем с командованием одной из германских частей порядка отвода этой части с территории, на которую должны были вступить подразделения Красной Армии.

Наладилось ли советско-германское сотрудничество в военной области после завершения боевых действий на территории Польши?

На этот вопрос со всей определенностью можно дать отрицательный ответ. Разведенные по разным сторонам «границы обоюдных государственных интересов», установленной советско-германским договором от 28 сентября 1939 г.[316], Красная Армия и вермахт начали в спешном порядке возводить укрепления. По размаху фортификационных работ, концентрации войск и боевой техники советско-германская граница с первых дней напоминала линию фронта. Атмосфера, которая на ней царила, была весьма напряженной. На различных участках границы то и дело происходили серьезные нарушения, совершались провокации, вспыхивали перестрелки.

В дальнейшем отношения между Красной Армией и вермахтом по-прежнему не отличались «сердечностью». В период советско-финляндской войны Берлин закулисно поддерживал Хельсинки, а советский флот и авиация совершенно не церемонились с германскими судами, появлявшимися в зоне боевых действий (в архивах сохранились впечатляющие списки атакованных германских кораблей)[317]. Во время похода в Северную Европу в апреле — июне 1940 г. немцы со своей стороны не церемонились с советскими самолетами, появлявшимися в небе Северной Норвегии. Их сбивали без предупреждения[318].

Обо всех этих фактах авторы, пытающиеся доказать наличие гармонии в отношениях между СССР и гитлеровской Германией после заключения ими договора о ненападении, по понятным причинам предпочитают не вспоминать. Не гово- рят они и о том, что между Москвой и Берлином шло острое противоборство за влияние на политику государств, расположенных по периметру границ СССР от Афганистана до Норвегии[319], что Кремль по-прежнему рассматривал Германию как главный источник военной опасности для СССР (и потому держал на западной границе мощную армию прикрытия), а национал-социализм считал непримиримо враждебной идеологией. Берлин же по-прежнему видел в большевизме «угрозу мировой цивилизации», а сам Советский Союз рассматривал как потенциальный объект германской экспансии.

Странная «дружба»

Своеобразной, если не сказать странной, была советско-германская «дружба» в 1939—1940 гг.: с одной стороны, дипломатические любезности и широкая торговля, которую Берлин и Москва использовали для удовлетворения прежде всего своих военно-экономических потребностей, а с другой — крайнее недоверие и постоянная настороженность в отношении «партнера», стремление не упускать его из прорези прицела.

Оценивая характер советско-германских отношений с осени 1939 по лето 1940 г. и цели, которые преследовали Берлин и Москва, нельзя с доверием относиться к дружественным заявлениям и жестам, которыми они обменивались в это время, а тем более делать из них далеко идущие выводы. Шла большая дипломатическая игра, и все эти заявления и жесты преследовали совершенно определенные политические цели. Они отнюдь не свидетельствовали о наличии у сторон общих интересов и симпатий, которые были способны придать отношениям между ними стабильный, долговременный характер. Наоборот, они были призваны компенсировать отсутствие этой общности интересов, замаскировать подлинное отношение Берлина и Москвы друг к другу, не дать скрытому противоборству, которое шло между ними[320], раньше времени перерасти в открытый конфликт.

И германское правительство, и правительство СССР рассматривали заключенные между ними соглашения как такти- ческий маневр, как вынужденный шаг. Да и могли ли советско-германские отношения в этот период иметь иной характер? Общественные системы и государственные идеологии сторон были не просто не совместимы, а полярно противоположны и враждебны (что, кстати говоря, не стеснялись подчеркивать и германские, и советские политики даже в ходе двусторонних официальных встреч). Стороны ставили перед собой стратегические задачи, предусматривавшие не в последнюю очередь подрыв позиций и нейтрализацию партнера. Естественно, такое сотрудничество, как бы громко Берлин и Москва ни заявляли о мире между ними «на многие поколения», не могло быть «сердечным». За его парадной вывеской скрывалось недоверие и постоянная взаимная настороженность. Партнеры знали цену друг другу, не обманывались относительно прочности связывавших их уз и понимали, что «политическая дружба» в любой момент может обернуться схваткой не на жизнь, а на смерть.

«Симпатии», которых не было

Есть ли основания говорить о «взаимных симпатиях» лидеров Советского Союза и нацистской Германии, которые были способны придать отношениям между двумя государствами элемент стабильности? По нашему мнению, таких оснований нет.