Хейвуд Браун - Пятьдесят первый дракон

• Название: Пятьдесят первый дракон
• Автор: Хейвуд Браун
• Издательство: ИМА-пресс
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-7070-0006-2

СОДЕРЖАНИЕ:

Хейвуд Браун Пятьдесят первый дракон (пер. В.Постникова)

Роберт Артур Марки страны Эльдорадо (пер. А. Корженевского)

Эдвард Д. Хоч Зоопарк (пер. В.Постникова)

Алан Аркин Кулинарные возможности (пер. А. Корженевского)

Роберт Хайнлайн …А еще мы выгуливаем собак (пер. А. Корженевского)

Курт Сайодмак Целебная сила греха (пер. В.Постникова)

Теодор Томас Целитель (пер. А. Корженевского)

Составление: Г.Кузьминова

Художник: А.Егоров

При участии рекламно-информационного агентства «Вект»

Москва, Има-Пресс, 1990

---

Пятьдесят первый дракон

Сборник американской фантастики Выпуск 1

Хейвуд Браун Пятьдесят первый дракон

Среди учеников рыцарской школы Гавейн Сильное Сердце1 принадлежал к тем, кто не подавал почти никаких надежд. Высокий и крепко сбитый, он, как вскоре обнаружили его наставники, оказался слабоват духом. Во время занятий по рыцарским поединкам он, бывало, прятался в лесу, хотя сотоварищи и учителя, желая пробудить лучшие чувства его души, кричали ему, призывая его выйти и сломать себе шею, как настоящий мужчина. Но даже когда ему говорили, что концы копий обиты войлоком, вместо лошадей у них пони, а поле необычайно мягкое для поздней осени, энтузиазма Гавейн все равно никакого не выказывал.

Как-то весной Директор школы обсуждал «дело Гавейна» с Учителем манер и этики. Последний считал, что есть только одно средство — исключение из школы.

— Нет, — не согласился Директор, глядя из окна на окружавшие школу багряные холмы. — Я, пожалуй, научу его убивать драконов.

— Он может погибнуть, — возразил Учитель.

— Может, — весело ответил Директор и уже серьезнее добавил: — Не забывайте о главном. Ведь мы отвечаем за формирование характера этого парня.

— А что, разве драконы в этом году особенно лютуют? — прервал Учитель Директора. Так уж у них повелось: стоило только главе школы заговорить об этике и об идеалах их заведения, как он тут же норовил представить возражения.

— Да уж куда больше, — ответил Директор. — На прошлой неделе вон на тех холмах, к югу, они убили нескольких крестьян, объели двух коров и отменную свинью. А сохранится эта сухая погода, то кто поручится, что они не подожгут лес, — ведь им только стоит дохнуть неосмотрительно.

— А не придется возвращать плату за обучение, если с молодым Сильное Сердце что-нибудь случится?

— Нет, — рассудительно ответил Директор. — Все это предусмотрено в контракте. Впрочем, его не убьют. Прежде чем отправить его на эти холмы, я сообщу ему волшебное слово.

— Неплохая идейка, — согласился Учитель. — Волшебное слово иногда творит чудеса.

И вот с того самого дня Гавейн стал специализироваться по драконам. Курс его обучения включал в себя как теорию, так и практику. По утрам он слушал длинные лекции по истории, анатомии, о манерах и привычках драконов. Во время этих штудий Гавейн ничем себя не проявил. Он обладал поистине универсальным даром все забывать. Пополудни же, однако, когда он отправлялся на Южный Лужок и упражнялся там с боевым топором, он показывал себя в более выгодном свете. Здесь он действительно демонстрировал молодецкую удаль, так как обладал не только огромной физической силой, но и ловкостью и сноровкой. Ему даже удавалось напускать на себя показную свирепость. Бывшие ученики рассказывают, что наблюдать за тем, как Гавейн несется по полю к чучелу дракона, установленному специально для практики, было одно удовольствие. На бегу он размахивал своим топором и кричал: «Чтоб ты сдох, зараза!» — или еще какое-нибудь сочное школьное выраженьице. Чтобы отсечь голову чучелу, ему всегда хватало одного удара.

Задачу ему постепенно усложняли. Бумага уступила место папье-маше и наконец дереву, но Гавейну были не страшны даже самые крепкие из этих чучел — дело вершил один взмах топора. Находились, правда, люди, которые утверждали, будто, когда практику продлевали до сумерек и драконы отбрасывали на землю причудливые длинные тени, Гавейн атаковал уже не так стремительно и кричал не так громко. Вероятно, тут не обошлось без злопыхательства. Во всяком случае, к концу июня Директор решил, что настало время для испытания. Не далее как накануне ночью один дракон подобрался к самой территории школы и пожрал в огороде салат-латук. Преподавательский коллектив решил, что Гавейн закончил курс обучения. Ему выдали диплом и новый боевой топор, а Директор пригласил его для личной беседы.

— Садись, — сказал Директор. — Бери сигарету. Гавейн заколебался.

— Да, я знаю, это против правил, — сказал Директор.

— Но в конце концов первую свою ученую степень ты уже получил. Ты уже не мальчик — ты мужчина. Завтра ты вступишь в мир, в большую жизнь достижений и побед.

Гавейн взял сигарету, Директор предложил ему спичку, но он вытащил свою и принялся попыхивать, да так ловко, что Директор немало удивился.

— Здесь ты изучил теории жизни, — продолжал Директор, подхватывая нить прерванного разговора. — Но ведь жизнь в конечном счете — это не теории. Жизнь — это факты. Она вынуждает как молодых, так и старых считаться с этими фактами, как они ни грубы, а порой и неприятны. Твоя, например, задача — разить драконов.

— Говорят, в южном лесу эти драконы по пятьсот футов в длину, — отважился Гавейн.

— Вздор! — отвечал Директор. — На прошлой неделе священник видел одного с вершины Артурова холма. Дракон грелся внизу в долине. Возможности разглядывать дракона слишком долго у священника не было, потому как он посчитал своим долгом поскорее вернуться сюда и сообщить мне. Он заявил, что чудовище, или, вернее, большая ящерица, было ничуть не длиннее двухсот футов. Впрочем, размер тут совершенно ни при чем. Сам увидишь, что с большими даже проще расправляться, чем с маленькими. Как мне сказали, они не столь подвижны и не так агрессивны. К тому же, прежде чем отправиться против них, ты будешь так экипирован, что тебе совершенно будут не страшны все драконы в мире.

— Мне бы волшебную шапочку, — попросил Гавейн.

— Это еще что такое? — раздраженно вопросил Директор.

— Шапочка, которая поможет мне стать невидимым, — объяснил Гавейн.

Директор снисходительно засмеялся.

— Ну зачем ты слушаешь все эти бабушкины сказки? — сказал он. — Таковой попросту нет. Шапочка, которая бы помогла тебе исчезнуть, — ну, право! И что бы ты с ней стал делать? Ты ведь еще даже и не появился. Господи, мальчик мой, да ты бы мог прошагать отсюда хоть до самого Лондона, и никто бы на тебя даже не взглянул. Ведь ты никто. Более невидимым, чем ты есть, стать просто невозможно.

Тут Гавейн оказался в опасной близости к тому, чтобы предаться своей старой привычке и захныкать.

— Не волнуйся, — успокоил его Директор, — я дам тебе нечто такое, что гораздо надежнее шапки-невидимки. Я научу тебя волшебному слову. Тебе только и нужно будет, что один раз повторить это магическое заклинание, и ни один дракон даже волоса на твоей голове не тронет. Зато ты сам запросто можешь отхватить ему голову.

С полки за письменным столом он снял тяжеленную книгу и принялся листать ее.

— Иногда, — заявил он, — заклинание — это целая фраза или даже предложение. Я мог бы, к примеру, научить тебя… Впрочем, нет. Пожалуй, лучше всего против драконов действует одно-единственное слово.

— Короткое слово, — предложил Гавейн.

— Да нет, чересчур коротким оно быть не может, иначе оно окажется бессильным. Да и спешить-то особенно некуда. Вот замечательное волшебное слово: «Румпельштильцхен».2 Ну как, сможешь его выучить?

Гавейн попробовал и примерно через час вроде бы овладел этим словом. Он снова и снова прерывал урок и спрашивал: «Значит, если я скажу «Румпельштильцхен», дракон уже ничего не сможет со мной сделать?» На что Директор неизменно отвечал: «Стоит тебе только сказать «Румпельштильцхен» — и ты в полной безопасности».

Ближе к утру Гавейн, можно сказать, примирился со своей карьерой. На рассвете Директор проводил его до опушки леса и указал направление, в котором надо следовать. Примерно через милю к юго-западу над поляной нависло облако пара, а Директор уверял, что под паром Гавейн непременно обнаружит Дракона. Гавейн неторопливо пошел вперед, гадая, что лучше: приблизиться к дракону бегом, как бывало на тренировках на Южном Лужке, или же подойти к нему медленно, все время крича «Румпельштильцхен».

Проблему эту решили за него. Не успел он появиться на краю поляны, как дракон заметил его и бросился в атаку. Дракон был большой, однако же, несмотря на противоположное заявление Директора, он оказался явно агрессивным. Набегая на Гавейна, дракон выпустил из ноздрей огромные облака шипящего пара. Создавалось впечатление, будто расходился гигантский чайник. Дракон несся на Гавейна так стремительно, а Гавейн так испугался, что успел сказать «Румпельштильцхен» только раз. При этом слове он взмахнул своим боевым топором, и голова у дракона отлетела. Гавейну пришлось признать, что, если только произнесешь «Румпельштильцхен», убить настоящего дракона легче, нежели деревянного.

Домой Гавейн принес уши и кусочек хвоста. Однокашники и учителя чуть ли не на руках его носили, однако Директор весьма благоразумно не давал ему испортиться, настаивая на том, чтобы он продолжал свою работу. В ясные дни Гавейн вставал на зорьке и отправлялся убивать драконов. В дождь Директор держал его дома, поскольку в такую погоду, говорил он, в лесу сыро и скользко, а он не желает, чтобы-де мальчик подвергал себя бессмысленному риску. Редко когда в погожие дни Гавейн возвращался ни с чем. В один особенно удачный день он убил сразу троих — мужа с женой и гостившего у них родственника. Постепенно у него выработалась собственная техника. Ученики, наблюдавшие иногда за ним издали с вершин холмов, рассказывали, что он, прежде чем сказать «Румпельштильцхен», зачастую подпускал дракона совсем близко. Он научился выговаривать это слово с язвительной усмешкой. Иногда он выкаблучивался. Однажды, когда за его действиями наблюдала группа экскурсантов из Лондона, он пошел на дело, привязав правую руку за спину. Голова дракона, однако же, отлетела с не меньшей легкостью.