Константин Утолин - Путь Знахаря

• Название: Путь Знахаря
• Автор: Константин Утолин
• Жанр: Космическая фантастика

---

— Ну, я думаю, что даже простейшие магические навыки — это нечто более сложное, чем нажать кнопку, — возразил Трофимов.

— Не намного, — ответил Андрей. — Кое‑кто из персонала базы даже научился некоторым трюкам. Я, например, начал чувствовать эмоции людей и животных, и даже внушать маленьким животным некоторые образы. А Игорь — это наш механик — после трехмесячного общения с местными умельцами сразу чувствует, где в машине неполадка. Вот только знаете какая штука… Все эти навыки начисто отказывают в районе расположения базы. Да и научиться им смогли не все. А еще они пропадают перед тем, как случаются все эти происшествия. Пару месяцев назад я отправился в город на встречу с членами одного из тайных обществ. Не прошёл и полукилометра, как, откуда ни возьмись, выскочила стая местных диких, хм, собак. Обычно они не агрессивны, да и в стаи не сбиваются. Питаются зверями не крупнее кролика. Я часто играл с ними, гуляя в окрестностях базы. А тут вдруг они напали на меня, повалили на землю… И знаете, хотя к тому времени я уже довольно хорошо овладел эмпатией, в этот момент я совсем не почувствовал их настроения. Ни агрессии, не чего‑то другого — полный ноль, как будто рядом и нет ни одного животного. Я пытался отбиться, но ничего не получилось — я и представить не мог, что у них столько силы и проворства. Ну, а поскольку я собирался в город, то был в местной одежде и без защиты, поэтому покусали они меня довольно сильно. И вот что странно — когда от боли и потери крови состояние сознания изменилось, то вдруг способность чувствовать эмоции этих собак вернулась. Знаете, в школе на уроке биологии мы препарировали лягушку. В начале урока лягушки ещё живы, они прыгают в тесном террариуме, пытаются выкарабкаться, а надо усыпить их и скальпелем разрезать бледное пятнистое брюхо. У меня сердце кровью обливалось, но я ничего не мог поделать — иначе зачёта по биологии не видать. Так вот, когда я уже приготовился умирать от клыков местных собак, я ощутил, что эти животные чувствуют то же самое, что чувствовал я, занося скальпель над лягушкой. Я ощутил, что собаки не хотят нападать, это противно их природе, но что‑то, что сильнее их, заставляет их поступать так. Впрочем, я чувствовал это лишь мгновенье. Сила, которая гнала их на меня, отступила, собаки вновь стали сами собой — добрыми, милыми животными. И тут же стали зализывать мне раны! В это время уже и ребята с базы, увидев по монитору наблюдения, что происходит, подбежали. А собаки эти аж до входа в пещеру меня сопровождали! Какое‑то время я провалялся в медблоке, меня подлатали, но вот миссия оказалась провалена. Послать кого‑то вместо меня было нельзя, потому что встреча предстояла важная, там ждали именно меня, и никого другого просто не приняли бы. Жаль. Мы потратили много усилий и времени, чтобы организовать эту встречу, и очень рассчитывали на неё.

Андрей взглянул на Дмитрия, и сказал:

— Похоже, я вас совсем заболтал. А вам ведь ещё надо отдохнуть перед дорогой.

— Сначала я хотел бы выучить язык аборигенов, — сказал Дмитрий.

— Хорошо, — сказал Андрей. — Я отведу вас в информационный центр.

Местное солнце вскарабкалось почти до самого зенита, обдавая путников горячим светом.

— Жарко, — сказал Андрей, покачиваясь на сиденье местного дилижанса. — И так духовка натуральная, а в этой чёрной накидке совсем испечься можно.

— Надо было в светлое одеться, — ответил Дмитрий.

— Нет. Нужно соблюдать достоверность образа, будь она неладна. Сторонники прогресса носят тёмную одежду, в противоположность «соглашателям», которые тёмные цвета не любят.

— «Соглашатели» — это противники прогресса? Почему их так называют?

— Потому что они против здоровой конкуренции, которую проповедают «прогрессисты». Утверждают, что конкуренция зло, а люди должны жить по принципам сотрудничества и согласия. Потому и «соглашатели».

— Я думал, что сторонники прогресса действуют тайно, — сказал Дмитрий. — А оказывается, что у них совсем не прячутся и даже особую одежду носят.

— Ну, просто проповедовать прогресс и конкуренцию никому не возбраняется. «Соглашатели» на то и «соглашатели», что не любят активного противостояния. Однако они никому не позволяют предпринимать активные действия по внедрению конкуренции и быстрого прогресса. Поэтому те из «прогрессистов», кто хочет не просто проповедовать свою точку зрения, но и активно действовать, образуют тайные ордена.

— Пока мы ехали, я лишь несколько раз видел людей в тёмных одеждах. Но, насколько я знаю, «прогрессисты» составляют около трети населения.

— Ну, в провинции их меньше. И, кроме того, не каждый «прогрессист» будет одеваться по–особому. Большинство — лишь сторонники прогресса, но не являются его ярыми пропагандистами. Такие предпочитают не выделятся.

Андрей посмотрел в окно и, увидев какие‑то известные ему ориентиры, сказал:

— Часа через два въедем в город, а там еще через час будем на месте.

Долгая дорога осталась позади. Андрей и Дмитрий поселились в небольшой гостинице на окраине города и теперь, петляя по узким улочкам, шли к месту встречи. Дмитрий удивился тому, что многие люди улыбались друг другу, словно были знакомы. Дмитрий решил поставить эксперимент и просто улыбнулся одному из встречных прохожих — и получил в ответ искреннюю улыбку.

— Ты с ними не очень‑то любезничай, — прошептал Андрей, когда они отошли на достаточно большое расстояние. — Тут все сплошь эмпаты — ещё заметят, не дай Бог, что ты чувствуешь не так, как все.

— Не заметят. Я сделал свою психику похожей на психику местных.

— Да? Тоже, значит, владеешь чем‑то типа их умений. Не думал, что на твоей планете лекарей учат психомаскировке.

— А это не маскировка. Хороший лекарь просто обязан уметь перевоплощаться в больного, чтобы понять, какие потоки сил и образов в нем нарушены.

— Ну, тогда ладно. Кстати, мы уже пришли.

Они остановились перед большим особняком. В облике здания преобладали строгие цвета и прямые линии, что резко выделяло его среди домов, стоящих по соседству.

Дмитрий улыбнулся:

— Для любого тайного общества самое главное — не выделяться. А здесь наоборот.

— Так ведь никто не знает, что хозяин дома — руководитель тайного общества. А быть просто прогрессистом здесь не возбраняется. А если он захотел бы скрыть свои прогрессистские взгляды, ему это не удалось бы — кругом одни эмпаты. его бы раскусили, и такая скрытность лишь навела бы на подозрения. Ну, ладно, пойдём внутрь, а то нами уже заинтересовались.

Дмитрий тоже заметил, что штора одного из окон в доме напротив слабо колыхнулась, на секунду открыв лицо смотрящего.

Андрей подошёл к двери, и нажал кнопку звонка.

— Заметь, — сказал он. — Звонок — электрический. По здешним меркам — диковинка. На планете лишь недавно всерьёз взялись за исследование электричества.

Дверь открылась, на пороге предстал высокий и худой молодой человек в таком же чёрном плаще, как и на Андрее с Дмитрием.

— Прогресс с тобой, брат, — сказал Андрей. Потом указал на Дмитрия. — Это мой земляк-тоже наш брат по прогрессу.

Дмитрий уже знал, что земляне выдавали себя за прогрессистов с другого материка — такая легенда показалась исследователям наиболее удобной. Он кивнул прогрессисту и повторил слова Андрея:

— Прогресс с тобой, брат.

— Прогресс с вами. Проходите.

Дмитрий и Андрей вошли в дом. Дмитрий сразу решил, что встретивший их человек — не хозяин дома, а один из приехавших на собрание. Он оказался прав: прогрессист провёл их в комнату, где вели беседу несколько людей и подошёл к одному из них — седому, но всё еще буквально излучающему внутреннюю силу и властность человеку.

Молодой прогрессист стал что‑то говорить, указывая взглядом на Дмитрия и Андрея. Пожилой человек выслушал, кивнул и подошёл к ним.

— Я рад приветствовать братьев по прогрессу, прибывших издалека, — сказал он и протянул ладонь для рукопожатия.

Андрея здесь уже знали, а вот Дмитрию пришлось знакомится со всеми присутствующими. Он жал руки прогрессистам, называл своё имя (конечно, не настоящее, а один из ближайших распространённых на планете аналогов — «Диаморас»), а сам пытался незаметно проникнуть в глубинные слои сущностей собеседников.

И спустя некоторое время он утвердился в догадке, которая пришла ему ещё во время пути — прогрессисты оказались гораздо менее способны к эмпатии, чем остальные жители планеты. Впрочем, этого нельзя было сказать о хозяине дома — он, похоже, мог проникать не только в чувства людей, но и в их мысли, хотя и не слишком глубоко. Но даже эта проницательность была мало похожа на эмпатию «соглашателей» — хозяин дома не столько ощущал окружающих, сколько проникал в их сознания, заглядывал в умы.

Похоже, что отличия в психологии прогрессистов и «соглашателей» были гораздо большими, чем это казалось не способным к таким ощущениям землянам.