Андрей Троицкий - Дневник покойника

• Название: Дневник покойника
• Автор: Андрей Троицкий
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-5587

Он – человек-скала, человек-кремень. Его боготворят сослуживцы из убойного отдела МУРа и до ужаса боятся враги. Преступники уже давно не пытаются его подкупить – все равно взятку не возьмет, да еще и в порошок за это сотрет… Нет, он отнюдь не ангел, не идеальный полицейский. Частенько в работе с нарушителями закона он и сам применяет жесткие и не совсем законные меры. Но при этом он не ищет личной выгоды. В болоте коррупции и лжи он ставит перед собой одну-единственную цель: любой ценой докопаться до истины. Запомните это имя. Его зовут майор Юрий Девяткин…

Сотрудница нью-йоркского театрального музея Дорис Линсдей прилетает в Москву, чтобы приобрести личный дневник известного режиссера Сергея Лукина, недавно погибшего при странных обстоятельствах. Но она даже предположить не могла, что ждет ее в Москве. Ведь дневник хранит в себе важные секреты больших людей, которые готовы уничтожить любого, кто лишь прикоснется к тайне. Дорис грозит лютая смерть. Но на след преступников уже встали майор Девяткин и адвокат Дмитрий Радченко…

---

Андрей Троицкий Дневник покойника

Вместо пролога

Рабочий день подходил к концу, когда в кабинет хозяина автосервиса, которого друзья звали Мишей, вошел высокий, склонный к полноте человек с портфелем, одетый в летний костюм. Это был известный театральный режиссер Сергей Лукин. Поднявшись из-за стола, Миша шагнул навстречу и, завладев рукой режиссера, долго тискал ее; спрашивал о здоровье и гастролях в Америке. Отделавшись от вопросов, режиссер расстегнул замки портфеля и вытащил конверт. Протянув его Мише, сказал:

– Как и обещал. Два билета на премьеру с моим личным приглашением. Партер. Середина третьего ряда, между прочим. Лучшие места. Через неделю – прошу. Мне известно, что в четвертом ряду за вами будет сидеть член правительства с супругой.

– Господи, я-то думал, вы забудете… – Миша расцвел в улыбке, бережно вытащил из конверта два билета и открытку с приглашением, поднес их близко к лицу, словно хотел поцеловать, но передумал, словно почуял дурной запах, и убрал во внутренний карман пиджака. – Не знаю, как благодарить, дорогой вы мой человек… Жена будет счастлива. Вы же знаете, какая она театралка. Но даже и не мечтала, что Лукин не забудет, лично вручит…

Режиссер поморщился и махнул рукой, мол, слова благодарности – это лишнее.

– Вы отлично выглядите. – Миша сделался деловитым. – Присаживайтесь. Вы на машине? Какие-то проблемы, жалобы?

– Ничего такого. Просто пора масло менять. И еще… Пусть посмотрят. При торможении какая-то мелкая вибрация. Едва заметная.

– Это не смертельно, – Миша кивал головой и улыбался. – Сделаем в лучшем виде. Все будет готово завтра до полудня. Я сам все посмотрю и проверю. А пока могу дать вам машину, чтобы вы доехали до дома. С водителем или без водителя. Как вы хотите?

– Не нужно. – Лукин застегнул портфель. – Я такси возьму. Вы, Миша, проследите, чтобы завтра к двенадцати все сделали. Я хочу на дачу съездить.

Миша проводил гостя до двери, на всякий случай спросил, чем еще может быть полезен. А когда Лукин ушел, снял пиджак, упал в рабочее кресло, забросил ноги на стол и стал снимать и надевать на средний палец правой руки широкий перстень из белого золота, украшенный россыпью бриллиантов.

Под золотым перстнем был другой, татуированный на коже в ту пору, когда Миша последний раз отбывал срок на зоне в пяти тысячах километров от Москвы. Выколотый перстень не отличался ни мастерством, ни красотой. Это был черный прямоугольник в узкой светлой рамке. Наколка имела смысл: ее обладатель отсидел срок от звонка до звонка. Все свои блатные партаки Миша вывел давно, только эта сохранилась. Так, на память о прошедшей молодости.

Хозяин кабинета подумал, что Лукин очень приличный, интеллигентный в лучшем смысле слова человек. Если что пообещал, кровь из носа – сделает. Еще не было случая, чтобы он забыл какую-то мелочь, пустяк: пропуск на кинофестиваль, бесплатные билеты на концерт эстрадной дивы… Один раз привез из Америки антирадар последней модели, другой раз подарил ручку с золотым пером. Дело вовсе не в цене подарков; просто приятно, что такой известный режиссер, можно сказать, мировая знаменитость, помнит какого-то Мишу из автосервиса.

Все-таки правду говорят: мир не без добрых людей. Они встречаются редко, но все-таки еще встречаются. Когда добрый человек умирает или гибнет во время несчастного случая – например, автомобильной аварии, – мир сиротеет, становится беднее. Все это так. Миша вздохнул и утешился мыслью, что на одних хороших людях в рай не въедешь.

Он достал конверт с билетами, разорвал его вдоль и поперек и бросил клочки бумаги в корзину. Снял телефонную трубку, набрал номер и, услышав знакомый баритон, сказал:

– Он только что приходил. Просил поменять масло.

– Ты успеешь?

– Конечно. Все сделаю как надо. Завтра он собирается на дачу. Я к тому, что лучше все это провернуть за городом… Ну, это только мой совет.

– Хорошо, до завтра. Не забудь заправить его тачку под завязку. Наполни запасную канистру. Веселее гореть будет.

– Это не проблема.

В трубке запищали короткие гудки. Миша откинулся на спинку кресла и стал смотреть в потолок. Рабочий день идет к концу. Секретарь собирается домой. Остается подождать еще минут десять, ровно в восемь вечера из торгового зала выйдут запоздавшие посетители и охрана закроет наружные двери и ворота. Тогда он спустится вниз, переоденется в рабочий комбинезон и установит под днищем машины одно довольно простое устройство. Эта штучка поможет режиссеру освободиться от земных тревог, нервных перегрузок, премьерных спектаклей. А также пристрастия к алкоголю и других хронических болезней. От всего сразу.

Миша снял с пальца перстень с бриллиантами, положил его в ящик стола и вышел из кабинета пружинистой походкой энергичного человека, знающего цену времени.

Глава 1

Хозяин дачи Павел Грач задумчиво посмотрел на искусствоведа Линсдей, сотрудницу театрального музея из Нью-Йорка, помолчал немного, потом задал пару вопросов на общие темы, которые требовали таких же общих неопределенных ответов.

Скромный обед подошел к концу, и теперь они вдвоем сидели на просторной летней веранде и пили кофе. С раннего утра Дорис работала в кабинете покойного режиссера Сергея Лукина, читала его дневниковые записи, листала альбомы со старыми фотографиями. После кофе она хотела поработать еще пару часов, а там уже надо в Москву собираться. Грач обещал подвезти ее на своей машине к театру, на девять вечера назначена встреча с другом покойного режиссера, актером Свешниковым. Старик согласился ответить на вопросы Дорис и показать ей альбом с редкими фотографиями.

– Вы уже пишете книгу о моем отце или пока материал собираете? Так сказать, подступаетесь к теме? – Грач, которым после обеда овладела сытая истома, раздавил окурок в пепельнице и задумчиво почесал затылок, словно собирался придумать другой вопрос, глубже и умнее. Но ничего такого в голову не приходило.

– Вообще-то в мои планы не входило писать книгу о Сергее Лукине, – ответила Дорис. – По контракту с издательством я около года работаю над монографией о современном театре и в одной из статей хотела рассказать о Лукине. Это согласовано с издателями. Но после его смерти… Я подумала, что у меня есть интересные материалы о вашем отце. Он – выдающийся театральный режиссер и достоин большего, чем короткая статья в монографии. Хотелось бы обстоятельного рассказа о его жизни и творчестве. Словом, я с удовольствием возьмусь за это дело. Сейчас собираю предварительный материал.

– И большой тираж ожидается?

– Трудно сказать. Но гуманитарные университеты по всему миру наверняка захотят иметь это издание в своих библиотеках. Значит, тираж будет не самым маленьким. В этой книге я скажу спасибо всем людям, кто помогал мне в сборе информации и подготовке книги. И вам, разумеется. В первую очередь – вам.

– Это хорошо… Хорошо, что спасибо скажете.

– Мне не дает покоя один вопрос, – улыбнулась Дорис. – Вопрос деликатный. Не хотите, не отвечайте. Почему вы взяли фамилию матери?

– Все об этом спрашивают. Вам я честно отвечу. Только вы в своей книге напишите именно так, как я скажу. А скажу я вот что. Надо быть благородным человеком. Благородным во всем. И в большом, и в малом. Меня тошнит, когда отпрыски знаменитых людей с пеной у рта орут: знаешь, кто мой отец? Я не хотел всю жизнь оставаться в тени отца. Не хотел, чтобы люди говорили: вон сын Лукина пошел. Я не ждал и не жду от жизни никаких поблажек лишь потому, что мой отец знаменитый режиссер. Да, так и напишите: Грач не хотел налаживать благополучную жизнь, пользуясь его именем. Потому что у меня есть совесть. И принципы. Хотя многие люди в наше время считают эти понятия старомодным пережитком. – Он хотел еще что-то добавить, но промолчал.

В просветах между облаками появилось солнце. На пологом склоне, спускавшемся в низину, стали четко видны дикие фиолетовые цветы с высокими стеблями. Водная гладь реки заиграла металлическим блеском. На другой стороне Оки замер в вечном сне сырой хвойный лес. «Наверное, Лукин сидел здесь, на веранде, наблюдая за этим сонным лесом, за плавным изгибом реки и дикими цветами, стебли которых качал ветер», – подумала Дорис. Из состояния задумчивой созерцательности ее вывел голос Грача.

– Вообще-то я думаю поскорее расстаться с вещами отца, – он отхлебнул кофе. – Не потому, что мне деньги нужны так, что хоть в петлю полезай. Нет… На жизнь хватает. Но тут понимать надо, что ситуация деликатная. Любая вещица напоминает мне о нем, бередит душу, причиняет боль. Я человек чувствительный, сентиментальный. К чему мне лишние страдания, когда жизнь и так не сахар? Вы видели кресло в большой комнате? Ну, с бордовой плюшевой обивкой и бахромой? Если нравится, могу уступить для театрального музея. По разумной цене.