Людмила Пивень - Ферма кентавров

• Название: Ферма кентавров
• Автор: Людмила Пивень
• Жанр: Прочая детская литература

---

Верка поправила волосы и хитро улыбнулась. Когда она ела пирожки, то, естественно, слизала всю помаду, но губы у неё всё равно остались яркими, цвета полуспелых вишен.

Как же, на технику ей захотелось посмотреть! Она пошла с каскадёрами знакомиться!

По-моему, это просто глупо. Ну что, подойти к незнакомым людям и сказать: «Здрасьте, давайте дружить!», или заявить: «У вас мотоциклы, у нас лошади, поэтому мы — братья по разуму»?

Но Верка действительно, может именно с этого и начать разговор. При этом и сама не смутится и те, к кому она обратится, не посчитают её дурочкой, решат, будто так и надо. Дело в том, что она красивая. Сразу-то её прыщей никто не заметит. Да если даже заметит… Два-три прыщичка — это не веснушки в пол-лица величиной.

Красивые знают, что они красивые, поэтому и не стесняются. А у Верки ещё и фигура хорошая, я сама слышала как парни из Аниного десятого класса это говорили.

Пирожки уже были съедены и мы просто сидели на скамейках, грелись на солнышке. Скоро начнётся октябрь, а тополя даже не начали желтеть. Я запрокинула голову, смотрела на качающиеся в прозрачном ярком небе зелёные верхушки, весело вспыхивали солнечные лучики, прокалывающие густую листву. Было так хорошо, словно вокруг не было города.

Я стала представлять, что вот подниму сейчас голову и увижу Денисюка. Он скажет: «Привет, Света!» И я скажу: «Привет!» А потом он пригласит меня зайти на телевидение. И мы увидим суматоху, потому что ведущая одной из программ заболела и её некому заменить. А программа молодёжная, ведущая не должна быть взрослой тёткой, вокруг же как назло только престарелые. И тогда Денисюк окинет меня оценивающим взглядом и скажет: «У меня есть на примете девушка. Она довольно неплохо держится перед камерой».

Веркин голос вспугнул мои мысли:

— Вот! Я пришла! Ровно полчаса, засекли? Тётя Оля, люди, пошли! Я познакомилась с начальником каскадёров, с Виталием Алёхиным, он пригласил нас прийти. Это тот самый, в красном комбинезоне!

Если честно, я чуть не умерла тут же на скамейке, крашеной облупившейся бурой краской, на шестиугольных плитках аллеи, в тени пирамидальных тополей.

Познакомилась с Алым Всадником!

И наверняка понравилась ему…

Тётя Оля нерешительно сказала:

— До электрички сорок минут осталось. Не успеем — автобусов сейчас не будет, а следующая электричка только в половине девятого вечера.

Я готова была сказать: «Да-да, пошли скорей на электричку», но Димка, и Арсен, и даже Аня тут же заявили чуть ли не хором, что знакомство с каскадёрами стоит любого ожидания. А Машка — нет, чтобы меня поддержать! — уткнулась в книгу и молчала, изучала свою криминалистику.

Каскадёры размещались в трёх больших автофургонах, припаркованных в дальнем углу стадиона. Вокруг лежали на боках и кренились на подпорках мотоциклы, стояли легковушки, валялись бухты железных тросов, разные непонятные железяки. Суетились люди, пахло бензином, краской и нагревшимся за день на солнце железом.

Самое интересное, что среди каскадёров были парни и девушки примерно нашего возраста. Ну, может, на год старше. Во всяком случае, они выглядели младше Ани. Судя по их занятому виду, они по-настоящему участвовали в представлении. Сначала я немного позавидовала им, а потом сообразила, что мы со стороны смотримся ничуть не хуже, когда работаем с лошадьми. И Владимир Борисович обещал весною вывезти нас на соревнования. Тогда деревенские не будут подкалывать, мол, какие вы спортсмены, идите у себя на горе безвылазно.

— Вот! Это наши! — гордо сказала Верка. Она стояла рядом с высоким светловолосым парнем. Он был одет обыкновенно, в синие потёртые джинсы и клетчатую рубаху, но я сразу поняла, что это и есть тот самый Виталий Алёхин, алый всадник. У него было некрасивое загорелое лицо, белый шрам пересекал щёку — от левого уха до носа. А глаза оказались неожиданно добрые, тёмно-карие, с золотистыми крапинками.

Тут я спохватилась, что в упор его разглядываю и он обо мне неправильно подумает и отошла в сторонку, сделав вид, будто внимательно смотрю, как замасленный работяга рисует жуткую драконью морду на дверце облезлого «Москвича-412». И, стоя так, бросала на Алого всадника быстрые незаметные косые взгляды.

Говорит с Аней.

Теперь — с тётей Олей.

Наши потихоньку разбредаются в стороны, только тётя Оля стоит рядом с Алёхиным и они чему-то смеются.

Я так старалась услышать, о чём они говорят, что вокруг меня словно выключились все другие звуки. Но разговор был очень уж негромким и слов я не разбирала, словно говорили на иностранном языке.

Интересно… Наверное, это так светит солнце… С моего места показалось, что тётя Оля сделалась молодой. Нет, не очень молодой, просто гораздо моложе сорока пяти лет, примерно такой же, как Алый Всадник.

Ага, к ним подошла Верка, стоит рядом и смотрит так, словно Алёхин — её собственность…

Вдруг тётя Оля рванулась в сторону:

— Дима!

Я вздрогнула, снова как бы включились все звуки и меня почти оглушило лязганьем железа, рёвом моторов, гудением голосов. Это из-за внезапности, на самом деле шумели вокруг меня ничуть не громче, чем раньше.

Димка забрался на одну из кабельных катушек, стоявшую ребром, и она медленно стала поворачиваться, а он цеплялся руками за её бортики.

Конечно, Алёхин подхватил Димку прежде, чем тётя Оля добежала до катушки. Интересно, при этом все движения у него были неторопливыми, словно несчастный случай просто не мог произойти, а всё шло как надо.

Ну, залез пацан на катушку. Ну, зашаталась катушка. А взрослый гибкий и сильный человек взял мальчика и поставил на землю. Я уже давно замечала, что интересные и героические дела, такие, после которых все будут смотреть на тебя с восхищением, достаются исключительно подходящим людям. А если ты ничем не примечательная, обыкновенная — ходи себе в школу… Ведь сейчас, когда надо было спасать Димку, я стояла совсем рядом — и не замечала угрожающей ему опасности. Наверное, если б не было здесь Алёхина, катушка бы не стала поворачиваться и Димка слез бы сам…

Тётя Оля прижала Димкину голову к своему животу и стала благодарить Алёхина и тревожно оглядываться по сторонам, разыскивая глазами остальных.

Конечно же, после этого она нас со стадиона увела.

До электрички было ещё три часа и мы долго медленно гуляли по Симферополю. Впереди — тётя Оля, Димка, Верка и Аня. Арсен — немного в стороне, вроде бы как сам по себе, а мы с Машкой — позади всех. Солнце опускалось и Симферополь медленно остывал, наступали дымчатые сумерки, озарённые оранжевым и белым светом уличных фонарей. Мне ужасно хотелось поговорить об Алом Всаднике, но Машка читала на ходу и на все вопросы отвечала «угу». Я хотела обидеться, но так устала, что даже обижаться не могла и начала просто потихоньку отставать. Хотелось оказаться одной. Совсем одной.

Да, наверное, взрослые правы. Люди моего возраста просто обязаны влюбляться. Это естественно. А раз меня их предположения возмущают, значит, я просто не доросла. По свидетельству о рождении мне целых четырнадцать лет, а разум детский. Нет, надо этим заняться, чтобы в случае вопросов отвечать с полной уверенностью, что у меня есть парень и я его ревную, целуюсь с ним и гуляю в обнимку. Жалко, придётся много времени тратить на это, но ничего не поделаешь — надо. Только уж если влюбляться, то не так по-идиотски, как девчонки из нашего класса. Не в смазливого Ди Каприо, не в «нанайца» или «Иванушку», которых видишь только по телевизору. В настоящего человека. Такого, как Денисюк. Или Алый Всадник. Ну и что, пусть он некрасивый. Зато смелый. И умеет побеждать. И у него такие глаза, что хочется смотреть в них, не отрываясь, долго-долго.

Только вот как узнать, когда ты уже влюбилась, а когда — ещё нет? Может, я уже как надо влюблена, а сама этого не замечаю?

Неожиданно меня ухватили под руку. Верка!

— Ну, как тебе Виталик?

— Ничего… — я постаралась сделать вид, что мне этот вопрос абсолютно безразличен.

— А ты ему понравилась!

— Ага, как же!

— Не, на полном серьёзе. Он сказал, что ты яркая. И волосы у тебя как флаг.

— И веснушки как блин.

— Ой-й, да чё ты зациклилась на своих веснушках! У меня вот губы, например, такие, будто я целыми днями с мальчишками лижусь. Я ж — ничего!

Я мрачно посмотрела на Верку. Издевается она, что ли?

— Слушай, Свет, — продолжала она, — как ты думаешь, меня Борисыч отпустит?

— Куда?

— С каскадёрами. Знаешь, когда я говорила с Виталиком, ещё первый раз, одна, то он сказал, что хотел бы взять в свою команду кого-нибудь с лошадью. Чтобы сделать номер «Конь и мотоцикл». Понимаешь, показать одни и те же действия в исполнении живого существа и машины. Например, лошадь встаёт на дыбы — мотоцикл на заднее колесо. Лошадь прыгает через препятствие — мотоцикл тоже. Классно! Так что ты думаешь, отпустит?