Юрий Григ - Пусть умрёт

• Название: Пусть умрёт
• Автор: Юрий Григ
• Жанр: Современная проза

Аннотация:

«Пусть умрет!» – с безжалостностью, присущей, казалось бы, только древним, обрекали на смерть поверженных гладиаторов зрители в амфитеатрах античного Рима. Главы романа, иногда в ироничной, а иногда в серьезной форме, проливают свет на столкновение и противоборство цивилизованного и варварского начал, на противостояние свободного и раба, происходящие и по сей день в сознании человека. Герои повествования живут в разных временных измерениях, переплетающихся между собой чудесным образом. Любовь и ненависть, щедрость и алчность, богатство и нищета и поныне правят миром и людьми – они мало изменились, несмотря на изобретение Интернета и мобильной связи...

---

      — Да-да, догадываюсь.

      — Хотят знать, во что вкладывают деньги, – усмехнулся он.

      — Естественное желание!

      — Г-м... возвращаясь к вашему предмету... Уникальная вещь, должен сказать. О том, что этот меч не новодельный, говорит многое... Новодел гораздо тяжелее – до полутора килограммов. Они же обычно изготовляются для декоративных целей... Кому нужно бороться за лишний вес, если предназначение вещи – висеть на стенке в кабинете? А воин в бою почувствует каждый избыточный грамм. Вот, обратите внимание, какой легкий, – профессор передал меч Максимову.

      Тот взял в руки меч и покачал его снизу вверх, прикидывая вес.

      — Да, действительно очень легкий.

      — Сейчас вы понимаете, что тот, у кого оружие совершеннее, то есть прочнее и притом легче, тот и побеждает. Так что, скорее всего это поздняя работа, выполненная настоящим мастером. И имеет свою ценность, но только как реплика, несмотря на то, что зачастую копии по своему качеству превосходят оригиналы.

      — Георгий, а вы  могли бы дать предварительное заключение?

      — Г-мм… только очень приблизительно. Это, повторяю, римский меч, или, как его называли, гладиус. Такие легкие мечи использовались римлянами в эпоху расцвета Империи. Они применялись в основном пешими воинами, в строю. Данный экземпляр относится по типу к так называемым помпейским гладиусам, пришедшим на смену более ранним типам...

      Профессор прервал объяснения, снова положил меч на указательный палец и подвигал его, чтобы найти точку равновесия. Потом поцокал языком и сказал:

      — Посмотрите, тяжелое навершие смещает центр тяжести ближе к ладони. Существует специальный термин для такого оружия – оно разворотистое. Видите?

      — Ну, да...

      — Таким мечом нельзя эффективно рубить, Его поражающий удар – колющий. Как фехтовальщик, вы должны знать. И рука не устает. Весит всего граммов восемьсот, даже семьсот, если он, как их обычно изготовляли, с деревянным эфесом.

      — Я про это где-то читал.

      — Как ни странно, римляне, чьи технологии, как правило, внедрялись на завоеванных территориях, впоследствии приняли через воинов-ауксиллариев придуманную кельтами и германцами спату. Но есть и другие мнения...– Иванишин хмыкнул, как словно в настоящий момент перед ним находился оппонент, имеющий эту другую точку зрения. Он подошел к стене с оружием и показал на длинный рубящий меч. – Это спата… она вскоре стала оружием конницы. А гладиус еще долго оставался оружием легкой пехоты.

      — А гладиаторы имеют отношение к гладиусу, – догадался Максимов.

      — Самое непосредственное – слово «гладиатор» восходит к «гладиусу». Также как «автомобилист» происходит от «автомобиля»... Это оружие было наиболее популярным и во время гладиаторских боев. Кстати, меч во все времена считался оружием аристократов.

      — Надо же, а я по простоте душевной считал, что все наши предки сражались в основном мечами.

      — Нет-нет, как раз наоборот. Технология производства мечей была сложна и дорога. В основном рядовые воины сражались топорами, копьями, а оружие дальнего боя – лук и стрелы. Меч мог себе позволить только богатый человек. Или наемники – их вооружали за чужой счет.

      — А этим мечом можно сражаться?

      — Это, вне всякого сомнения, рабочий меч… а следовательно, им вполне можно сражаться...

      — И даже убить человека? – перебил Максимов.

      — Можете не сомневаться, – ответил Иванишин, с интересом взглянув на собеседника.

      — Спасибо, профессор, за поистине неоценимую помощь... Теперь я ваш должник.

      — Ну что вы... пожалуйста, не преувеличивайте. Но надеюсь, ваш вопрос не означает, что вы собираетесь воспользоваться этим оружием в подобных целях, – улыбнулся Иванишин.

      — Не беспокойтесь, в наши дни для этого существует много других, более эффективных видов оружия, – ответил Максимов. Потом, видимо решившись на что-то, добавил: – А если я всё же... э-э... оставлю его на пару дней – сможете дать окончательное заключение? Просто на более длительный срок не смогу...

      — Что ж, – обрадовался Иванишин и в глазах его загорелся неукротимый огонь познания, – нелегко, но попробовать можно. Мне необходимо связаться с лабораторией и спросить их...

      — Так в чем же дело? Связывайтесь, профессор. Повторяю, я ваш должник.

      — Хорошо, я вам позвоню.

 Покинув стены института, Максимов еще долго размышлял о судьбах отечественной науки, в частности исторической, поражаясь многогранности человеческих талантов. Действительно, если бы вчера ему кто-нибудь сказал, что можно делать бизнес на «истории»… в смысле – на исторической науке, он бы попросту поднял на смех такого чудака.

      Через день позвонил профессор, как и обещал, и первым делом совершенно неожиданно извинился перед Максимовым.

      — Прошу простить меня за излишнюю самоуверенность, Александр, – начал он, – но, поверьте – если бы вы занимались моей наукой, вы бы точно также не поверили своим глазам!

      — А в чем дело? – спросил заинтригованный Александр.

      — Дело в том, что лабораторное исследование металла показало, что он в последний раз был в расплавленном состоянии...

      — В расплавленном?

      — Ну, да. Его выплавили около двух тысяч лет назад.

      — Что-о? Так это значит...

      — Вот именно! Это значит, не исключено, что данный экземпляр датируется первым веком нашей эры!

      — Не исключено?! Это же очевидно, Георгий!

      — Не горячитесь, не горячитесь, коллега. В науке так быстро открытия не делаются. Надо еще долго все проверять, сопоставлять... Не забывайте, этот факт противоречит нашим представлениям о времени изобретения технологии производства дамасской стали.

      — Да, да, помню – узоры, – ответил польщенный «коллега».

      — Совершенно верно. Но это еще не все. Есть кое-что еще более невероятное, чем узоры... Спектроскопический анализ стали показал, что материал клинка – никель-молибден-ванадиевая лигатура.

      — Если не ошибаюсь, это прочнейший современный сплав?

      — Не ошибаетесь. Можете подъехать за своим экспонатом.

      Вечером того же дня Максимов забрал меч у Иванишина. Дома, перед тем как вернуть его Эдику, он не удержался и еще раз развернул пакет.

 Меч лежал перед ним на столе. С виду – простая вещица. Такие, даже покрасивее и поблестящей можно недорого купить в сувенирных лавках. Простая – пока не возьмешь в руку. А когда возьмешь – все сомнения немедленно улетучатся. Непонятно почему, но пропадут без следа, как будто облачился в костюм, который носишь не первый год, – он притерся к тебе, а ты привык к нему; нигде не тянет, не поджимает, сидит, как собственная кожа.

      Именно такое чувство посетило Максимова, когда он взял меч в руку. Ему даже показалось, что когда-то, давным-давно,  этот предмет был у него в руке.

      Александр долго вглядывался в клинок, и со стороны могло показаться, что он читает какие-то видимые ему одному знаки. И вдруг почувствовал, что мерцающие блики гипнотизируют его. Он уплывал все дальше и дальше из реального мира... Ему показалось, что камень на рукояти гладиуса радостно просветлел, а потом заговорщицки подмигнул ему...

      Он находился в пустынной горной местности.

 День был солнечным, но прохладным. В это время года ночами в горах нередок мороз. Пожухлая трава все еще никак не могла смириться с приближением зимы и, оттаяв под солнечными лучами, весело зеленела на южном склоне, хотя в тени остроконечных елей, покрытая серебристым инеем, она напоминала бороду старца, расстеленную по склону. С разогретого за день камня было уютно любоваться ни с чем не сравнимым закатом в горах. Солнце скрылось за вершиной с белоснежной шапкой, и в лучах, струящихся из-за ослепительно яркой кромки, было видно, как далеко в вышине ветер беззвучно срывает с горы снежную пыль, закручивая ее в радужные вихри.

 Пораженный этим великолепием он не сразу заметил, что по направлению к нему по склону поднимается какой-то человек. Когда он подошел, Александр рассмотрел его лучше. Это был седой, как лунь, старик.

      –  Нравится ли тебе в горах? – спросил старик вместо приветствия.

 Александр не удивился его внезапному появлению, потому что понимал, что все это происходит во сне.

      – Да, – ответил он совершенно искренне, так как действительно был потрясен красотой горного пейзажа.

      – Скоро придет ночь, и ты увидишь Луну и звезды... Они в горах не мигают. Знаешь, откуда взялись звезды?

      – Я не уверен, – ответил он на всякий случай, потому что понимал, что научные представления о происхождении звезд здесь неуместны.