Юрий Григ - Пусть умрёт

• Название: Пусть умрёт
• Автор: Юрий Григ
• Жанр: Современная проза

Аннотация:

«Пусть умрет!» – с безжалостностью, присущей, казалось бы, только древним, обрекали на смерть поверженных гладиаторов зрители в амфитеатрах античного Рима. Главы романа, иногда в ироничной, а иногда в серьезной форме, проливают свет на столкновение и противоборство цивилизованного и варварского начал, на противостояние свободного и раба, происходящие и по сей день в сознании человека. Герои повествования живут в разных временных измерениях, переплетающихся между собой чудесным образом. Любовь и ненависть, щедрость и алчность, богатство и нищета и поныне правят миром и людьми – они мало изменились, несмотря на изобретение Интернета и мобильной связи...

---

      В этот час из крохотной лавчонки – одной из тех, что облепили вереницей верхнюю часть улицы Аргилет, где обосновались продавцы свитков, купцы, ремесленники, торговцы цветами и, главное, обувщики, вытеснившие когда-то имевших здесь засилье гончаров, за людским коловращением бесстрастно наблюдали двое мужчин.

      Одному из них было лет пятьдесят. Широкая борода и наряд выдавали в нем уроженца восточных провинций. Моложавое лицо украшал крупный нос, а большие карие, несколько навыкате глаза и чалма на начинающей седеть голове подкрепляли  эту догадку. По внешнему виду можно было усмотреть в нем купца.

      Другой, молодой человек, выглядел под тридцать, по манере держаться и платью – римлянин. Латинские черты лица соседствовали со светлыми серо-голубыми глазами, довольно редкими в здешних местах. Худощавое тренированное тело не смогла скрыть тога цвета тирийского пурпура, на греческий лад. Она подчеркивала статус владельца отменной выделкой – вне всякого сомнения, он выложил за нее немалые деньги.

 Разговор велся на койне, и, надо сказать, оба собеседника обнаруживали неплохое владение этим языком – языком римской черни, хотя оба явно не принадлежали к простому сословию. На столике перед ними стояла ваза с фруктами, кратер с вином, смешанным с водой, и две серебряные чаши, заполненные наполовину рубиновым напитком.

      Когда старшему надоело следить за бессмысленной толчеей на улице, он, очнувшись от своих мыслей, произнес:

      — Хвала Божественному Августу! Можно только преклониться перед ним. Он принял Рим деревянным, оставил мраморным. Хоть здесь можно глотнуть прохлады.

      — Ты как всегда прав, Эльазар, – промолвил молодой. – Хвала и Флавиям. Да прославят герои их амфитеатр. Не находишь ли ты, что простому смертному не под силу создать что-либо подобное? Подумать только – стены из тибурского камня высотой в сто шестьдесят футов!

      В его словах прозвучала ирония, но было не совсем понятно, произошло ли это намеренно или говоривший не сумел ее скрыть. Во всяком случае, он покосился на дверной проем, как бы проверяя – нет ли вблизи непрошеных свидетелей.

      — Да-да! И город, и все провинции только и говорят об этом чуде света, добрый Агриппа. Никто не ожидал, что он будет таким впечатляющим. Поистине колоссально! – не скрывая восхищения, подтвердил Эльазар.

 После минутной паузы, пока он осмысливал грандиозность сотворенного – во всяком случае, так могло показаться со стороны, – молодой человек, которого именовали Агриппой, вывел его из задумчивости.

      — О чем задумался, почтенный Эльазар?

      — Восемьдесят тысяч зрителей! Трудно поверить, если не созерцаешь собственными глазами, но... – оживился Эльазар.

      — Тебя что-то смущает? Справедливости ради нужно признать, что сооружение действительно беспримерное – такого нет нигде в мире.

      — Это так... Но я думаю о том, светлейший Агриппа, что раствор для скрепления фундаментов грандиозных сооружений густо замешивается на крови невинных людей. Это стало уже обычным в наше время.

      — Уж не имеешь ли в виду тех семнадцать тысяч несчастных твоих соотечественников, умерщвленных изощренными способами на арене этого амфитеатра по приказу старшего брата нынешнего императора?

      — Да, – слегка склонив голову, ответствовал Эльазар и добавил: – но сначала они десять лет трудились на его возведении. Да и деньги на строительство известно откуда взялись – ведь храм в Иросолиме был полностью разграблен Титом....

      — Ты смел, Эльазар. Не боишься ли говорить такие слова римлянину... даже не просто римлянину, но сенатору? Ведь народ любит Домициана.

      — Я вот что скажу, светлейший Агриппа. Подданные сейчас привыкли обожать пороки государей так же, как когда-то, в старые времена, они чтили их за героизм и доблестные свершения. Все говорят только о достоинствах, забывая, что пороки – это продолжение последних! А по поводу моей смелости… Ты, к сожалению, ошибся: я не трус, однако не отнес бы себя и к чересчур смелым людям, но возможно вижу то, что утаивается от глаз других.

      — Например?.. Договаривай!

      — Например, я вижу, как сильно… – тут он метнул в собеседника хитрый взгляд, и после едва уловимой паузы закончил: – …ты любишь нынешнюю династию. Да и отец твой, прости, говорят, умер не своей смертью, хотя и слыл другом императора.

 При упоминании об отце тень набежала на лик молодого человека.

      — Не перейти ли нам к делу. Ты принес, что обещал?  – спросил он нахмурившись.

      — Эльазар всегда выполняет обещания, – ответил купец с легким поклоном.

 Повернувшись к двери, он негромко прищелкнул двумя пальцами в сторону хозяина лавки, стоящего наготове чуть в стороне от собеседников, дабы не мешать им. Тот приблизился к своим посетителям со свертком продолговатой формы в руках и с поклоном передал его купцу.

      Эльазар, отослав его кивком головы, раздвинул чаши, положил сверток на столик и развернул дорогую ткань с золотым шитьем, скрывающую футляр из отполированного до блеска эбенового дерева. Видно было, что вещь эта была изготовлена искусным мастером.

      – Можешь убедиться сам, добрый Агриппа, – совершил он жест, означающий, что молодой человек может открыть футляр.

      Агриппа придвинул к себе ящик, откинул две бронзовые защелки и наполовину приоткрыл крышку, как будто не хотел, чтобы чей-то нескромный взгляд случайно проник внутрь. С минуту он молчал, время от времени наклоняя голову то вправо, то влево, рассматривая вещь, находящуюся внутри, под разными углами. Наконец закрыл крышку и поднял глаза. Было заметно, он удовлетворен увиденным.

      — Это он? – спросил он Эльазара.

      – Не сомневайся, светлейший Агриппа, – ответствовал тот не без гордости, – можешь быть абсолютно уверен. На это тебе мое слово, а ты не раз убеждался, чего оно стоит. И потом, ты всегда знаешь, где меня найти. Испытай его и увидишь, что старый Эльазар никогда не бросает слов на ветер и... пусть поразит меня ваш Юпитер!.. никогда не имеет дело с фальшивым товаром. Надеюсь, он послужит добру.

 Произнося последние слова, купец многозначительно усмехнулся в кучерявую бороду, как ни странно, почти без признаков седины – лишь несколько серебряных нитей подчеркивали смоляную черноту волос, придавая оттенок благородства ее обладателю.

      Он сделал из стоявшей перед ним чаши добрый глоток и вопросительно посмотрел на покупателя, словно говоря: – «Я выполнил свои обязательства – теперь черед за тобой».

      — Не забыл ли ты еще кое о чём, Эльазар? – теперь пришла очередь улыбнуться Агриппе.

      — Нет, не забыл, – произнес тот и достал из-под своего одеяния худой мешочек. Передавая его, предостерег молодого человека: – Только, молю тебя, будь осторожен с этим.

      — Не беспокойся, – поспешил успокоить его Агриппа и быстро спрятал мешочек под своей тогой. – Ну, а это, надеюсь, слегка восполнит твои потери и поднимет настроение. Люди говорят, что последний год был у тебя неудачным, Эльазар. Слышал я – опять шалят морские разбойники.  Ну ничего, ничего, недолго им осталось разорять честных торговцев. Сенат принял решение о снаряжении флотилии.

      С этими словами он передал купцу увесистый мешок. Изнутри раздался звон, судя по выражению лица Эльазара, чрезвычайно приятный для его слуха, и он с поклоном принял награду. От Агриппы не укрылось, как опытной рукой купец прикинул вес, и, судя по всему, остался доволен.

      После действий, свидетельствующих о том, что эти два человека встречаются не впервые, и самое главное, доверяют друг другу, Эльазар, придав своему взгляду несколько заискивающее выражение, произнес:

      — Осмелюсь напомнить о своей просьбе, светлейший Агриппа. Удастся ли помочь с гражданством? – голос его стал дребезжащим и просительным.

      — Ах, это... – ответил с видимой неохотой Агриппа. – Нет, я не забыл о своем обещании. Но тебе же известно, что вопрос о римском гражданстве решается не только заступничеством. К тому же, сейчас для жителей восточных провинций существуют ограничения. И не забывай о цензе… – Помедлив, добавил скорее утвердительно, чем вопросительно: – Уверен, проблем с нужной суммой у тебя не будет.

      — Мне будет нелегко, но думаю, что найду деньги... – в глазах его блеснули хитрые огоньки, – ...и, светлейший Агриппа не должен сомневаться, не забуду этой услуги. Ты понимаешь, что я имею в виду.

      — Я постараюсь помочь, – ответил Агриппа. – Дам тебе знать, как только договорюсь о твоем деле. Но скажи, Эльазар, а почему тебе недостаточно латинского гражданства? Не дает покоя тога римлянина? Прости, ты уже не так молод, детей у тебя, насколько я знаю, нет.

      — Мой господин еще слишком юн, – уклончиво промолвил Эльазар, – а я знавал его благороднейшего батюшку, да прославится его имя. Еще он, доброй ему памяти, обещал мне помощь в этом деле. Жаль не успел…