Дмитрий Черкасов - Реглан для братвы

• Название: Реглан для братвы
• Автор: Дмитрий Черкасов
• Издательство: Валери СПД
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-8142-0141-X

Немного дикие, но тем не менее более симпатичные, чем раньше, правильные пацаны Ортопед, Глюк, Горыныч, Садист, Кабаныч, Стоматолог, Гугуцэ и остальные члены бодрого коллектива, а также их большой друг Денис Рыбаков снова в бою.

Покой им только снится.

Как, впрочем, и окружающим их официальным и неофициальным лицам...

---

– Согласен, – кивнул Рыбаков. – Причем разговоры о повременке уже начались. Но здесь есть один маленький нюанс, который наши придурочные телефонисты не учитывают. Любой монополист обязан предоставлять потребителю альтернативный вариант оплаты услуг. Если есть повременка, то должна быть и фиксированная абонентская плата. Не будет – подается иск в суд, который мгновенно обяжет телефонщиков в течение месяца ввести две разных формы оплаты. А антимонопольный комитет еще такой штраф грохнет, что мало не покажется... [164]

– Правильно, – улыбнулся Гоблин. – Но ведь смысл базаров о повременке не только в том, чтобы денежку с людей стрясти, но и в том, чтобы переключить внимание. Пока все будут пинать телефонистов, команда Лиходея получит передышку и успеет подготовить поляну для атаки...

– В принципе, – задумчиво сказал Денис, – на месте Лиходея я бы сейчас подогрел истерию, выставил бы губера полным импотентом, неспособным справиться с ситуацией, а потом одним ударом решил бы вопрос, договорившись об отложении срока введения повременки на неопределенный срок. К примеру, публично предупредив телефонистов, что, если те не угомонятся, то для них персонально тарифы на электричество будут повышены на порядок. И стал бы, типа, спасителем города...

– Именно это и происходит, – подтвердил Чернов. – Никифорыч уже проплатил не один десяток публикаций о повременке.

– Я недавно видел передачу на эту тему, – вспомнил Ортопед. – Стульчаковиха вела, блин... И, между прочим, брала интервью как раз у Лиходея. Эксперт, мать его...

– Вот-вот, – нахмурился Рыбаков. – Жизнь бурлит, а мы пока в стороне.

– У тебя есть какие-то планы на этот счет? – обрадованно спросил вот уже неделю изнывающий от безделья Горыныч.

– Пока только наметки, – признался Денис. – Надо помозговать. Но перспективы уже вытанцовываются...

* * *

Следователь прокуратуры Приморского района Сара Абрамовна Лопоухман с самого утра пребывала в дурном настроении.

И было от чего.

Объективная реальность, данная Хомо Сапиенсу в ощущениях, не переставала гнобить несчастную следовательшу и постоянно подбрасывала ей мелкие и крупные неприятные сюрпризы.

Самым ощутимым в последний месяц было введение в действие нового Уголовно-процессуального Кодекса, лишившего прокурорских работников права давать санкции на аресты подозреваемых и передавшего сии функции судам. Одномоментно по всей стране тысячи надзирателей за законностью лишились существенного приработка, во много раз превышавшего их нищенское жалование. Роптать было бессмысленно – закон прошел все необходимые чтения, был подписан Президентом и вступил в силу, вызвав прилив радостного возбуждения у гуманоидов в черных мантиях, коим сделали поистинне царский подарок.

Попытки «договориться по-хорошему» с судейским корпусом и начать пилить доходы от принятия нужных решений пополам ни к какому результату не привели. Ибо с упавшей прямо в руки халявой никто добровольно не расстанется. Судейские пошли на принцип, выгнали из кабинетов ходоков из прокуратур, пригрозив им негативными последствиями, ежели «синие» не смирятся с перераспределением рынка правоохранительных услуг, и принялись с визгом шинковать деньгу, чуть ли не вывесив на дверях приемных прайс-листы с расценками «за освобождение в зале суда», «за отказ в применении ареста» и тому подобное.

К глобальному потрясению добавился скандал и местного значения.

Группа дознавателей и оперов из тридцать пятого отдела милиции была задержана сотрудниками ФСБ в поселке Лосевка за драку с коллегами из Выборгского района, где обе команды ментов участвовали в мероприятии по приобретению железного контейнера с радиоактивным мусором. Обитатели дома номер четыре по Литейному проспекту, уставшие от безумных объяснений скрученных «ГрАДом» мусоров, передали последних по территориальности, дабы с ними разбиралось районное руководство.

Ответственной за выяснение истины прокурор Приморского района Баклушко назначил Лопоухман.

В семейной и в личной жизни у Сары Абрамовны также было не всё в порядке.

Ее любимый сыночек, тщившийся получить первое место на общегородской олимпиаде среди учащихся еврейских лицеев, передрал из Интернета широкоизвестный рассказ «Маленький мальчик в Йом Кипур» [165], выдал его за свое сочинение и был с позором лишен именного талмудика с дарственной надписью главного раввина питерской синагоги.

Ближайшая подруга Лопоухман, работница Следственного Управления ГУВД Ирина Львовна Панаренко, в девичестве – Фира Лейбовна Стукельман, путем интриг отбила у Сары ее «молодого человека», с которой та познакомилась через крышуемое Приморской прокуратурой агентство знакомств «Russian Superwomen» [166].

Конторка была еще та, в основном занималась тупым сводничеством, поставляя проституток-«фотомоделек» богатеньким папикам, но иногда исполняла и заявленные в своем уставе обязанности.

Подобранный для Лопоухман «друг» оказался весьма солидным бизнесменом, кровно заинтересованным в близких и интимных отношениях с правоохранительными органами посредством Сары Абрамовны. Через Интернет коммерсант проплатил директору агентства, выступавшему под странным для мужчины и отчего-то имевшим множественное число псевдонимом «Рашн Гёрлз» две тысячи долларов, и тот свел предпринимателя со следовательшей.

Отношения поначалу развивались нормально, Лопоухман уже грезились собственная «Ferrari Maranello» цвета крови христианского младенца и трехэтажная вилла под Хайфой рядом с поместьем сбежавшего в Израиль телемагната Индюшанского, как вдруг все мечты были грубо растоптаны появившейся на горизонте Панаренко. Бизнесмен быстро ощутил разницу между занюханной районной следачкой и дамой с Захарьевской [167], и переметнулся под жирный бочок к Ирине Львовне, оставив Сару Абрамовну с внушительным угреватым носом.

Лопоухман устроила «Рашн Гёрлз» дикую сцену, расцарапала худощавому директору агентства знакомств его заостренно-крысиную похотливую рожицу, расстреляла из табельного «макарова» все компьютеры в офисе «Russian Superwomen» и взяла недельный отпуск, чтобы привести в порядок расшатанные нервы...

Лопоухман тяжело вздохнула, вновь вспомнив о коварной Панаренко.

– К-как д-дела с нашими д-д-дознавателями? – скрипучий голос районного прокурора вывел Сару Абрамовну из мира печальных дум.

– Работаю, – обтекаемо ответила Лопоухман и обвела потухшим взором собравшихся на совещание в кабинете Баклушко коллег.

– К-когда б-будет результат? – не угоманивался Андрей Викторович.

«Да п-п-пошел ты!» – со злобой подумала следовательша и зашелестела листочками бумаги, сделав вид, что ищет нужный документ.

– Видимо, к началу следующей недели, – сказала заместитель прокурора Манилова, курировавшая следствие в районе.

– М-меня со сроками т-торопят, – пожаловался Баклушко. – Инцидент из ряда в-вон в-выходящий, н-надо побыстрее разоб-б-браться...

– Разберемся, – отмахнулась Манилова. – Наложим взыскания и закроем тему.

Андрей Викторович покивал с умным видом и переключился на вопрос о грядущем дне рождения прокурора города Ивана Израилевича Сыдорчука, которому требовалось сделать хороший подарок.

Сара Абрамовна опять погрузилась в свои невеселые мысли...

В результате, спустя неделю после совещания у Баклушко, так ничего и не сделавшая в плане расследования происшествия с сотрудниками тридцать пятого отдела Лопоухман направила прокурору стандартную отписку, в которой значилось, что сведения об участии Опоросова, Пугало, Пятачкова, Яичко, Землеройко и примкнувших к ним сержантов ППС в совершении противоправных деяний «не нашли объективного подтверждения», и списала материалы проверки в архив.

Пережившие лишь легкий испуг опера и дознаватели испытали дотоле неведомое им чувство благодарности к следовательше, скинулись Саре Абрамовне на духи «Climat» и отправили за ними старлея Самобытного, который объявился в отделе только через неделю – измазанный в грязи, с фингалами под обоими глазами, в мешковатом сереньком пиджаке на голое тело, в одном ботинке и без копейки денег. Быть ему битым, если бы не одно важное обстоятельство – сразу после ухода Самобытного бравый ефрейтор Червяковский прибежал в участок с известием об обнаружении им трех бочек поспевшей браги в подвале соседнего с РОВД дома, и весь коллектив ринулся туда.

Двое суток мусора не просыхали, так что все воспоминания о сборе денег и убытии старшего лейтенанта в магазин «Ланком» были смыты мутным потоком пахнущей дрожжами жижи.

Явление Самобытного вызвало в коллегах прилив энтузиазма, его расспросили о житье-бытье, посетовали, что он напрочь лишился памяти о прошедших семи днях, и налили полстакана «Hugo Boss».

А затем собрались в кабинете у Балаболко и принялись обсуждать, что делать с конфискованными у азербайджанских перекупщиков пятью тоннами арбузов – продать оптом тем же перекупщикам и деньги пропить, или загрузить начавшую попахивать кисловатым мякоть в освободившиеся от браги бочки, засыпать сахаром и подождать несколько дней...