Дмитрий Черкасов - Реглан для братвы

• Название: Реглан для братвы
• Автор: Дмитрий Черкасов
• Издательство: Валери СПД
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-8142-0141-X

Немного дикие, но тем не менее более симпатичные, чем раньше, правильные пацаны Ортопед, Глюк, Горыныч, Садист, Кабаныч, Стоматолог, Гугуцэ и остальные члены бодрого коллектива, а также их большой друг Денис Рыбаков снова в бою.

Покой им только снится.

Как, впрочем, и окружающим их официальным и неофициальным лицам...

---

– Почему ты так уверен?

– Объясняю, – доктор химических наук плеснул себе полстакана молодого красного вина из смеси ранних сортов слив и яблок, и посмотрел напиток на свет. – Взрыватели хранятся отдельно от боеголовок. И даже не в торпедном отсеке, а в сейфе капитанской каюты, которая находится на рассматриваемом нами проекте «Антей» в четвертом отсеке... Боевая часть торпеды снаряжается взрывателем непосредственно перед боевым пуском. Которые, кстати, разрешены в весьма ограниченной акватории моря, на спецполигоне. Для Баренцева моря – это место в двухстах милях от точки, где потонул «Мценск».

– А на всякий случай парочку снаряженных торпед не держат?

– Зачем?

– Например, для защиты от внезапного нападения, – предположил Денис. – Лодка ж боевая...

– Какое к черту «внезапное нападение» на учениях, где в квадрате сто на сто миль крутится весь Северный флот? – нахмурился Рыбаков-старший. – Там одних противолодочников штук десять было. Плюс три крейсера, авиация, миноносцы, ударные лодки. Заколбасили бы любую западную субмарину, буде она только вознамерилась напасть на «Мценск»... Да и в боевом походе взрыватели всё равно в сейфе лежат. В крайнем случае – в специальной выгородке, типа порохового погреба. Подводный бой – это не мгновенное столкновение, а многочасовая взаимная охота. Времени, чтобы снарядить торпеды детонаторами – хоть отбавляй. Весовой же заменитель и аппаратура, которыми снабжены боеголовки практических торпед, не взрываются, хоть ты тресни.

– Остаются двигатели...

– Двигатели тоже не взрываются, они горят, – надулся Александр Николаевич. – Конечно, взрыв – это просто быстрое горение, ежели рассуждать с научной точки зрения, но разработчики изделий – не идиоты. Техника безопасности ими предусмотрена. Причем для любой нештатной ситуации.

– Так уж и для любой...

– Именно, что для любой. Перед тем, как изделие идет в серию, проводятся очень жесткие испытания. По торпеде палят бронебойно-зажигательными из крупнокалиберного пулемета, бросают с высоты десяти метров на бетон и на стальной штырь, разогревают градусов до семисот... И еще ни разу движки не взрывались, только горели, – Рыбаков-старший отхлебнул из стакана. – Но пожар в одном из отсеков не может быть причиной гибели лодки, даже если в этом отсеке все погибли...

– Грешат на перекись водорода, – напомнил Денис. – Типа, она рванула.

– Ерунда! – отмахнулся Александр Николаевич. – При разложении маловодной перекиси водорода выделяется атомарный кислород, могущий привести только к кратковременному объемному пожару без больших температур. Ну, на несколько секунд будет в отсеке градусов двести-триста... Люди, разумеется, погибнут. Ну, загорится керосин, который тоже имеется в перекисноводородной торпеде. И что? Стандартный пожар, который должны потушить штатными средствами... Но это всё может случиться только в том случае, если пожар возникнет. Одного выделения атомарного кислорода и смешения окислителя с керосином мало.

– Почему?

– Да потому что при смешивании эм-пэ-вэ и керосина образуется эмульсия. Она нестабильна, но сама по себе не загорается. Необходима искра, огонь или некий катализатор.

– То есть, – задумался Денис, – нужно поднести к дефектной торпеде зажигалку?

– Примерно так, – глава семейства допил вино и вгрызся в яблоко. – Сия картина совершенно фантастична... Сложно себе представить, чтобы матросы и офицеры в первом отсеке «Мценска» лезли к протекающему изделию с факелами и спичками. Они ж прекрасно знали, что в торпеде, чего нужно опасаться и как предотватить возгорание. К тому же, это не гидразиновое [106] изделие, высокой температуры и массового отравления по всей лодке не было бы.

– Гидразин – это что такое? – заинтересовался Рыбаков-младший.

– Азотистый аналог этана, – разъяснил Александр Николаевич. – В молекуле два атома азота, связанных между собой. В общем, это химреактив, в частности использующийся как горючее для реактивных двигателей. Сейчас, в основном, применяют даже не чистый гидразин, а его метильные гомологи – метилгидразин и диметилгидразин в смеси с тетраоксидом азота. Вот они могут самопроизвольно вспыхнуть. Сам же гидразин разлагается только при контакте с нагретым металлическим катализатором.

– Погоди, это для меня сложновато, – засмеялся Денис.

– Ничего сложного, – доктор химических наук поправил очки. – Соединение давно известно, его свойства неплохо изучены... У нас есть торпеды и ракеты на гидразине, но на «Мценске» таковых не было. Если бы речь шла о «Шквалах» [107], я бы еще с известной натяжкой согласился с выводами экспертизы. Но только в части внезапного пожара, а не взрыва... Сейчас же всё это выглядит безумным лепетом кучки дилетантов. Непонятные взрывы, самопроизвольные пожары, взявшееся неизвестно откуда дикое давление, детонации одних боеголовок и сохранность других, расположенных совсем рядом с гипотетическим «эпицентром» взрыва, продолжающееся активное горение после заполнения отсека водой и прочая лабуда. Так не бывает. Объяснение процесса «сложными физико-химическими реакциями», – Рыбаков-старший ткнул пальцем в отмеченный им абзац статьи, – это попытка ввести всех в заблуждение, уйти от прямого ответа по существу. Ибо по существу сказать нечего. Да и характер разрушений во втором отсеке не похож на взрывное воздействие. Можешь мне поверить.

– Тогда на что он похож?

– Вероятнее всего, все эти разрушения произошли от удара лодки об дно. Сорвало кое-какие механизмы, где-то могли возникнуть локальные пожары... Приплюсуй к этому повреждения при распиле корпуса, когда отделяли первый отсек, и неизбежные мелочи, пока «Мценск» полтора года лежал под водой. Рыбки, крабы...

– Рыбки и крабы вряд ли чему-то там навредили, – не согласился Денис.

– Вот это ты зря, – усмехнулся Александр Николаевич. – Всё дело в количестве и продолжительности времени воздействия. Рыбки объедали трупы, крабы тоже копошились в поисках разной органики, которой там было немало. За год много чего можно разворошить...

– Тогда что на самом деле случилось, если не взрывы торпед?

– Скорее всего, нечто комплексное. Пожар, срочное всплытие, удар об свой же тяжелый корабль или уход от столкновения, и носом в дно... Хотя, может, и без пожара. Пошли на поверхность, чтобы продуть отсек, в котором стала травить торпеда, и влетели под флагман того самого ОБК [108], по которому должны были через час или два пулять практической. Флагманом там был «Адмирал Молотобойцев», авианесущий крейсер. Шестьдесят пять тысяч тонн водоизмещением, боковые стабилизирующие кили по метру, да в толщину сантиметров по тридцать. Он такую лодку, как «Мценск», переедет и не заметит, особливо при волнении. А волнение на Баренцевом море всегда...

* * *

После встречи с майором Плодожоровым, предложившим поучаствовать в небольшом дельце, способном принести Опоросову со товарищи весьма неплохие дивиденды, капитан подумал и решил пару дней не ходить на работу.

Дабы набраться сил и восстановить находящиеся на грани разрыва отношения с женой.

Опоросов позвонил на работу, за три минуты втолковал немного невменяемому дежурному, что заболел, и попросил предупредить об этом своего сокамерника старлея Самобытного. Затем капитан выслушал краткую сводку утренних новостей РОВД, содержавшую, в основном, рассказы о том, кто с кем и сколько уже успел «принять на грудь», повесил трубку и приступил к помощи жене в уборке квартиры.

Участие Опоросова в этом мероприятии заключалось в том, что он старался не мешаться под тряпками и пылесосом, а сидел на продавленном диване в гостиной и тихонько читал книжку «Гарри Потцер и день рождения Любавичского Ребе шлита Рабби Менахема Мендла Шнеерсона [109]» своему слегка дебиловатому, как большинство детей милиционеров, пятилетнему сыну, периодически меняя воду из тазиков и двигая мебель.

Мирное течение событий кончилось неожиданно, когда жена предложила капитану немного прибраться на лоджии, окна которой выходили на крышу магазина. Живший в квартире до Опоросовых гражданин сделал на крыше пристройку, чем увеличил площадь лоджии метров на двадцать. Затем жилец попался на торговле коноплей, мешки с которой он складировал именно в этой пристройке, был осужден на три года колонии общего режима непросыхающим вот уже лет десять судьей Фонтанкинского района Шаф-Ранцевым, убыл в зону, а через неделю был выписан из квартиры с формулировкой «конфискация жилплощади в пользу государства».

До государства квартира не дошла.

Шаф-Ранцеву кто-то подсунул листок со списком фамилий сотрудников тридцать пятого РОВД, остро нуждавшихся в жилье, и перманентно неадекватный судья выбрал из него Опоросова, хотя жирная галочка стояла напротив фамилии начальника ОУРа майора Балаболко, давно забашлявшего куда надо пять тысяч долларов и нетерпеливо потиравшего загребущие ручонки в ожидании халявных квадратных метров.